Клятва всадника ветра - Дэвид Вебер

монстр, какое отвратительное волшебство могло это сделать? Не имея ни малейшего представления о том, как ответить на этот вопрос, он понятия не имел, как бороться или остановить то, что это было. Он даже не знал, можно ли остановить его от выслеживания и убийства каждой жертвы, которая каким-то образом избежала этого. Но одно он знал точно - прежде чем Идингас из Уорм-Спрингс увидит, как это произойдет, он и все оруженосцы, которыми он командовал, будут лежать мертвыми с саблями и луками в руках, в кольце вокруг этой конюшни.

- Релхардан! - рявкнул он, подзывая к себе своего главного оруженосца.

- Да, милорд!

- Выводи своих людей. Каждого из них, вооруженного и в полной броне! Я хочу, чтобы на стенах были люди, и я хочу, чтобы вокруг этой конюшни был кордон. Ничто не должно попасть внутрь. Ничего... - его голос дрогнул, и он заставил себя еще раз вдохнуть, чтобы успокоиться. - До них никто не доберется, - сказал он тогда, его дрожащий голос был похож на ледяную сталь, когда он помахал дрожащим, полумертвым скакунам. - Никто! - прошипел он.

- Да, милорд, - решительно сказал сэр Релхардан. - Я позабочусь об этом. Даю тебе в этом слово.

- Я знаю, что хочу, - сказал Идингас голосом, который был более чем нормальным. Он пожал руки Релхардану, а затем оруженосец целенаправленно побежал прочь, на ходу призывая своих подчиненных, и Идингас повернулся обратно к Элфару.

- Я знаю, что ты устал, и твоя лошадь тоже, - сказал он. - Но мы должны послать весточку барону Теллиану. Выбери лучшую лошадь, которая у нас есть, даже мою собственную. А потом скачи, Элфар. Скачи так, как ты никогда раньше не ездил, и расскажи барону обо всем, что ты видел.

- Да, милорд. А ты?

- Я буду прямо здесь, в этой конюшне, когда ты вернешься, - пообещал ему Идингас. - Так или иначе, я буду прямо здесь.

Глава тринадцатая

На этот раз столкновение действительно было несчастным случаем.

Базел медленно шел к своим покоям, пересекая коридор перед библиотекой Теллиана, в то время как он обдумывал ответ барона на сообщение сэра Яррана от лорда Фестиана. Теллиан потратил три дня, решая, как поступить, и Базел надеялся, что это сработает, хотя он должен был признать, что у него все еще оставались некоторые сомнения. Если бы люди, подобные этому лорду-правителю Сарэйтику, были достаточно полны решимости подорвать авторитет лорда Фестиана, они могли бы не понять намека, который Теллиан собирался направить в их сторону. Особенно, если барон Кассан был так глубоко вовлечен, как, казалось, предполагали все улики. В этом случае решение Телиана отправить двести своих людей под командованием его племянника может в конечном итоге спровоцировать ту самую конфронтацию, которую оно должно было предотвратить.

Тот факт, что Теллиан выбрал Трайанала командовать подкреплением, заставил Базела немного призадуматься. Юноша обладал таким вспыльчивым характером, какого и можно было ожидать от кого-то столь юного. И все же у него была лучшая кровь, чем у большинства его сверстников, во время прошлогодней королевской экспедиции против Вурдалачьих пустошей. Тогда он не командовал, но он видел реальность сражений и кровопролития, и, несмотря на всю свою врожденную импульсивность, у него была уравновешенная голова. И если у него все еще оставались какие-то сомнения по поводу того, чего пытались достичь Базел и его дядя, он не позволил бы им встать у него на пути. Преданность Трайанала Теллиану была очевидна, и он в полной мере продемонстрировал свой базовый интеллект. Более того, возможно, ему подробно объяснили, что он должен подчиниться решению лорда Фестиана и сэра Яррана, и он был достаточно умен, чтобы сделать это.

Тем не менее, этого было достаточно, чтобы заставить человека занервничать, что, вероятно, объясняло, почему Базел не уделял столько внимания, сколько мог бы, когда начал подниматься по лестнице за пределами библиотеки. Если бы это было так, он мог бы заметить звук легких, быстрых шагов, топающих по нему в его направлении, до фактического момента столкновения.

К сожалению, он этого не сделал, и шока от столкновения было достаточно, чтобы у него заскрежетали зубы.

Его правая рука мелькнула, когда Лиана отскочила от него. Она двигалась со скоростью, гораздо более близкой к бегу, чем к ходьбе, и он поймал ее за локоть как раз перед тем, как она кубарем покатилась бы с лестницы. У него не было времени проявить нежность по этому поводу, и она ахнула от неожиданной боли и удивления, когда его пальцы крепко сжались.

- Вот так-так! Надеюсь, я не вывихнул вам руку, миледи! - быстро сказал он, возвращая ее в вертикальное положение.

- Н-нет, - сказала она, и его брови взлетели вверх, а уши прижались к голове от странной небольшой паузы в ее голосе. Она отвернулась от него, разминая пострадавшую руку.

- Я... я в порядке, - сказала она, все еще отводя лицо, но у Базела было слишком много сестер, чтобы их можно было обмануть.

- Теперь, когда ты в норме, - мягко сказал он ей. Ее плечи дернулись, и он услышал что-то очень похожее на сдавленное рыдание. - Если ты хочешь сказать мне, что я должен заниматься своими делами, это одно, девочка, - сказал он. - Но если ты желаешь иметь ухо, которому нечем заняться лучше, чем слушать то, что тебя тяготит, что ж, вот он я.

Наконец она посмотрела на него, не в силах устоять перед нежным, искренним сочувствием в его голосе. Ее нефритовые глаза наполнились слезами, и под ними было нечто большее, чем просто печаль. Он понял, что это был страх, и снова потянулся к ней. Он легко положил огромную, сильную руку ей на плечо, с фамильярностью, которую очень, очень немногие сотойи проявили бы к дочери такого могущественного дворянина, и спокойно встретил ее взгляд.

- Я... просто это... - Она глубоко вздохнула и покачала головой. - Это очень любезно с вашей стороны, принц Базел, - сказала она, слегка растягивая слова, поскольку заставляла себя говорить без надрыва. - Но в этом нет необходимости, уверяю вас.

- И кто это сказал что-нибудь о "необходимости"? - спросил он с кривой улыбкой. - Но ты дочь человека, который хочет стать моим другом, девочка. И даже если бы это было не так, я знаю кого-то, у кого переполняется сердце, когда я вижу ее. Я