Клыки Асуры - Марко Леонетти

Один на один с Боргельмиром.

Один на один с древним существом, у которого сил и выносливости хватит на десятерых, а то и ста таких же, как Конан.

Киммериец без страха вышел на поединок. Великан шумно вздохнул, так что дрогнула жесткая поверхность валунов. Пластины тяжелых шипастых лат и шлем, увенчанный витиеватыми рогами, недобро блеснули в скупом лучике тусклого света, просочившегося с небес, точно хитиновый панцирь невообразимо огромного жука-могилыцика.

Конан принял боевую стойку, развернувшись боком к противнику и прижав рукоять меча к груди. С такой позиции было удобно наносить хлесткие рубящие удары.

Старый ётун не стал хвалиться своей силой, не стал насмехаться над оппонентом. Впрочем, было это вовсе не из-за того, что древний воин, заставший времена северных богов, свято чтил негласные традиции воинов. Он готовился к поединку всерьез и не побрезговал бы любой хитростью, чтобы выиграть схватку. Но стал тратить время на бахвальство или унижение своего врага, отлично зная, что, ни то ни другое, на варвара не подействует.

Оба желали победить: Боргельмир для того, чтобы свершить возмездие, Конан для того, чтобы отстоять собственное право на существование — на глазах у тех, кто шел с ним на смерть.

Шестнадцать, мелькнуло в мыслях Конана.

Он успел уложить шестнадцать врагов за эту битву. Причем не каких-нибудь сопливых туранских стражников или кофийских меченосцев, которые не знают, как клинок-то правильно держать, а настоящих снежных монстров, Любимцев Бурь!

Боргельмир станет семнадцатым и на сегодня закроет список тех, кто отправится в гости к Хель. Кром свидетель!

Еще миг — и звонко запело железо, столкнувшееся в яростном броске под крики воинов, наблюдавших за поединком. Схватка началась!

У Боргельмира имелся такой же двуручный меч, но был он едва ли не вдвое большего того, которым обладал киммериец. Клинки взлетели, подобно языкам пламени и с чудовищной силой столкнулись во второй раз.

Конан, несмотря на огромную трату сил, держал удар ётуна. Великан размахнулся и вновь ударил, стремясь задавить противника превосходством в силе и весе. Варвар не поддался и контратаковал.

И, о чудо! Клинок северянина гулко ударил в пластины древних лат, обозначив рыжим снопом искр яркую полосу на латах противника. Кольчуга Боргельмира натужно скрипнула, но не поддалась.

Отец снежных чудовищ отступил на шаг, удивляясь ловкости оппонента.

Войско Родвара испустило дружный вздох.

Старый ётун раскрутил в воздухе клинок для нового удара — такой, если попадет во врага, пересчитает все кости или перерубит пополам.

Точно скала обрушился на киммерийца неподъемный меч. Однако в том месте, куда рухнул клинок великана, Конана уже не оказалось. Он зашел вправо, под руку огромного противника, и второй раз попробовал на прочность латы Боргельмира.

Наемники вновь восторженно вздохнули. Поняв, что уступает, великан усилил натиск, но его ярость оказалась лишь на руку Конану.

Не в меру размашистые и чересчур мощные удары было легче угадывать и проще обходить. Режущая железная полоса неоднократно с гулом проносилась у самого лица варвара, но всякий раз киммериец успевал увернуться или заблокировать удар. Ни одна из страшных атак ётуна не достигла своей цели, в то время как на кольчуге воина древнего мира красовалось уже порядка десятка вмятин.

— Конан победитель! — выкрикнул кто-то из толпы наемников.

Новый удар выбил из доспехов Боргельмира гулкую дрожь.

— Конан из Киммерии! — подхватили другие. — Конан! Конан!

Вскоре все войско Родвара принялось единодушно возносить хвалу варвару.

Боргельмир предпринял последнюю попытку переломить поединок в свою пользу. Если врага нельзя взять силой и ловкостью, хитрость — лучший помощник, знал ётун. Притворившись, что уступает, великан открылся, как будто в следующий миг собирался упасть.

Но, чудесные свечи Атали, вечные звезды! — Киммериец разгадал коварный трюк! Конан не стал опрометчиво бросаться на противника, чтобы добить последним ударом, казалось, слабнущего ётуна. Вместо этого он опустил меч и, оскалив зубы, произнес:

— Ты уже слишком стар, чтобы сражаться. Сложи оружие и уходи.

Это подействовало на древнего Боргельмира сильнее любого, даже самого жестокого удара.

Бешено взревев, он напал, вкладывая в новую атаку все силы. Напал и жестоко просчитался, целиком забыв о быстроте, с которой мог действовать Конан.

Прежде чем великан успел нанести врагу смертельный удар, который, наверняка, не только бы раскроил до самой земли дерзкого смертного, но и глубоко пробороздил заснеженную землю, северянин крутанулся на носках, выводя меч для кругового удара. Сверкнула сталь — и голова Боргельмира взмыла ввысь, бешено вращаясь и разбрызгивая мелкие капли крови. Тяжелый меч выпал из могучих рук ётуна, еще какое-то время он простоял, слепо пытаясь нащупать недостающую часть тела, потом плашмя рухнул в снег. Горько звякнули пластинки кольчуги, уныло простонал холодный ветер.

Голова Боргельмира стукнулась о валун, рогатый шлем слетел, и растрепались седые волосы древнего воителя.

— Встретимся во тьме Хель… — успели прошептать уста великана, прежде чем жизнь навсегда оставила его. Блеск в аквамариновых глазах медленно угас.

Рать Вьяллара взорвалась настоящей бурей торжествующих криков. Конана восхваляли все без исключения, даже Видар и Хьерса, позабыв о старой вражде, во всеуслышанье называли киммерийца героем.

— Конан — победитель! Конан — воин! — бесновалась толпа наемников.

VI

После встречи с древними чудовищами-людоедами войско Родвара в Глотке Великана больше не поджидало никаких приключений. Отряд выбрался из низменности и вышел на верный путь к Стылым Озерам, где они должны были отыскать заветный предмет — Слезы Крома. Тревоги отступили, настроение уроженцев севера заметно приподнялось. Потери в битве с Любимцами Бурь казались пустяковыми — всего три с половиной десятка человек, не считая тех, кого ётуны успели слопать до того, как Конан-киммериец убил первого из них.

За два дня пути дружина Вьяллара достигла земель, где простирались Стылые Озера, до поразительного похожие на огромные застывшие лужи, рассеянные по всей округе на целые десятки лиг. Где-то здесь залегли заветные кристаллы, так нужные Авару в осуществлении своего темного плана. Те самые Слезы Крома, которые проронил киммерийский бог, оплакивая павших друзей.

Конан сразу почувствовал их. Они шептали ему о незапамятных временах, напоминали о минувших событиях яркими иллюзиями. Они звали к себе того, кто должен был обладать ими по праву. Туман давно увядших воспоминаний Крома опустился на сознание киммерийца.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});