След на кабаньей тропе - Валерий Георгиевич Шарапов

фотограф: вот откуда столько всевозможных запахов в его доме. «А мастерская у него, видимо, в подвале», – предположил сыщик.

В центре комнаты стоял укрытый серенькой скатеркой стол, за которым возле помятого латунного самовара сидел Хромов – довольно крупный грузный мужчина с обрюзгшим морщинистым лицом, мясистым носом и толстыми губами. Одет он был в майку и семейные трусы и держал в руках фарфоровую чашку. На столе стояла вазочка с карамельками и пряниками.

– Галя, что это значит? Вы кто? – спросил здоровяк и встал.

– Сядьте, Хромов! Моя фамилия Зверев. Псковское управление милиции, оперативный отдел. Нам нужно с вами поговорить.

Зверев взял свободный стул и подсел к столу, Веня прошел к окну. Жена Хромова так и осталась стоять в дверях.

Григорий Демьянович сел.

– Давайте поговорим.

Голос мужчины был басовитый и хриплый, тем не менее Зверев заметил, что его собеседник нервничает.

– Итак, гражданин Хромов, давайте сразу к делу! Я хочу, чтобы вы вспомнили одно событие, которое произошло с вами пять лет назад. Я имею в виду ту самую охоту, на которую вы отправились по приглашению вашего командира Михаила Войнова. С вами были еще двое ваших сослуживцев: Трусевич и Арсланов.

Губы здоровяка поджались, он отодвинул от себя чашку и скривил вмиг побледневшее лицо.

– Ах вон оно что, так вы по поводу той охоты… Войнов уже арестован?

Зверев закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди.

– Нет.

– Нет?.. А почему?

– Вы хотите сказать, что не знаете, почему ваш приятель не арестован?

Хромов вопросительно посмотрел на Костина, но лицо молодого опера ничего не выражало.

– Ах да… Я, кажется, понял…

– Что вы поняли? – уточнил Зверев.

– Войнов – второй секретарь горкома! Партийная шишка, и чтобы его посадить, нужно немало потрудиться, а кому охота мараться и рисковать погонами? Гораздо проще осудить кого-то помельче. – Хромов скрипуче рассмеялся. – И что же, теперь отдуваться придется кому-то из нас троих? И кто же получит по полной: Трусевич, Арсланов или я?

Зверев откинулся на спинку стула.

– Так вы утверждаете, что мальчика застрелил Войнов?

Глаза здоровяка сверкнули.

– А что говорят Трусевич и Арсланов? Их-то уж точно уже арестовали и допросили?

– Нет, их не арестовали.

Хромов поднялся и сжал кулаки.

– Значит, вы решили списать все на меня?

Вид у Хромова был весьма внушительный, но Зверева это нисколько не испугало. Он вскочил и толкнул здоровяка в грудь. Хромов плюхнулся на табурет, при этом его ножки хрустнули.

– Ни Трусевич, ни Арсланов и ни Войнов уже не будут никогда арестованы, потому что все они мертвы! Все они, равно как и участковый милиционер по фамилии Пчелкин, который помог вам избежать наказания за совершенное злодеяние, – убиты…

Хромов сглотнул и утер пот с лица.

– Вы хотите сказать, что за того мальчишку кто-то решил отомстить?

– Да, именно это я тебе и говорю, Хромов! Старый егерь – дед убитого вами мальчика обо всем догадался. Он долго шел по вашему следу, выследил и спустя почти пять лет начал уже свою охоту. Охоту на тебя и твоих дружков! Первым в его списке оказался Ильдар Арсланов, вслед за ним две пули получил Войнов. Потом старик застрелил Трусевича и его пса. Следующим стал участковый Пчелкин. Ну а сейчас пришла твоя очередь, Хромов. Если ты говоришь, что не убивал мальчишку…

– Не убивал! Честное слово, не убивал! – закричал здоровяк, на этот раз его голос прозвучал фальцетом.

– Допустим, я тебе верю, но ведь тому, кто отстреливает вас одного за другим, на это наплевать.

Здоровяк затрясся, снова испуганно посмотрел сначала на Костина, потом на жену, та все так же стояла в коридоре белая как мел, не снимая галош. Хромов закашлялся.

– И что же теперь делать?

Зверев снова сел на стул, достал из кармана свою неизменную «Герцеговину Флор» и закурил. Сделав не меньше пяти затяжек, Павел Васильевич стряхнул пепел с папиросы в чашку, из которой Хромов только что пил чай. Брови сыщика сдвинулись, он щелкнул пальцами.

– Что делать, говоришь? Возможно, я скажу тебе, что делать, но для начала я хочу услышать всю правду о той охоте. В первую очередь я желаю знать, кому и зачем понадобилось убивать ребенка?

Лесной массив вблизи деревни Кашутино Псковской области, сентябрь 1945-го.

На небольшой поляне возле старой поваленной сосны тихо потрескивал костер. В висевшем над ним на самодельной треноге котелке булькала вода, тут же рядом стояла большая миска с огромными кусками нарезанного мяса. Чуть поодаль, под кустом орешника, на расстеленном брезенте были свалены ружья, лежали вещмешки, чайник, плошки и прочая походная утварь.

Устроившись прямо на земле, в сторонке сидел Хромов. Он чистил лук и тер рукавом слезящиеся глаза. Ильдару Арсланову, сидящему тут же на корточках, достались для чистки картошка и морковь. Парень ловко орудовал ножом, при этом с недовольным видом что-то бурчал себе под нос. В сторонке – на срезанных ножом еловых ветках лежала кабанья туша. Второй кабан, чуть поменьше, был подвешен на суку росшей рядом осины. Трусевич свежевал тушу острым ножом с загнутым лезвием, и только двоим из расположившихся на поляне живых существ не нашлось полезного дела.

Первым бездельником была косматая черно-белая лайка, устроившаяся в ногах у Арсланова. Она мирно посапывала и изредка виляла хвостом. Вторым из тех, кто решил себя особо не утруждать, был Михаил Войнов. Расстегнутый ворот рубахи, заломленная на затылок шляпа – мужчина сидел на пеньке и тихо посмеивался, глядя на бубнящего что-то Арсланова.

– Ну что, Ильдарчик, еще не передумал? Может, не станешь больше свой нос воротить и вместе со всеми отведаешь наш шулю́м?

– Я больше не ем свинину! – процедил Арсланов и бросил в ведро с водой только что очищенную им картофелину.

– Так это же не свинина – это кабан! – продолжал глумиться Войнов.

– Кабан та же свинья! Я же мусульманин! Для нас свинья харам[16].

Мишка рассмеялся и подмигнул Трусевичу.

– Помнится, во время войны ты, как и все, уплетал свиную тушенку за обе щеки, а сейчас про какой-то харам вдруг вспомнил.

– В Коране сказано, что мусульманин может есть запретное мясо во время войны или когда может умереть от голода, так что я ничего не нарушил. А сейчас не война и мы с вами не голодаем.

– Значит, будешь есть один хлеб и морковку? Или будем для тебя отдельно кашу варить? Крупа у нас еще имеется…

– Слышь, Мишка, отстал бы ты от него! – вступился за парня Хромов. – Что же ему делать, если у них правила такие.

Войнов фыркнул:

– Подумаешь, правила. А я все эти правила не признаю!

– Кто бы сомневался.

– Вот и не сомневайся. Знаешь, что про