Огненный дождь - Денис Субботин

А ещё вражий строй, что наполнялся силой каждый миг, что вставал на землю твёрже и твёрже – стрелами хорошо. Или хоть сулицами. Те смертники, что дорогу заслонили, уже пилумы метнули. А ответить им – нечем. Жаль…

Ну, доскакали. Не было, правда, того бешеного скока, той богатырской мощи удара, что присуща гардарской славной коннице. Но доскакали. Врубились, кого-то и смяли… Только враг умнее оказался. При свете Коло, видать, умением драться не обделён. И понятно стало – почему так мало их стояло на дороге – не сотня. Не сотня… Зато – триарии. Все, как один. Опытные, умелые… Щиты отбросив, короткими и острыми гладиями вооружённые, они не стали заслонять собой дорогу, а наоборот – вроде как расступились. Нырнули под налетающую конницу, да своими больше похожими на ножи мечами вспороли почти всему первому ряду подпруги. Некоторым коням – вместе с подпругами – животы…

Почти весь первый ряд, а за ним и второй рухнули на землю. Третий – а туда оттеснили сотников, еле успел затормозить, чтобы по своим же не скакать…

-Смотрите, они надвигаются! – крикнул кто-то из задних рядов.

И так было ясно… Арифмы сзади, четыре сотни отборных стратиотов – спереди… Неполные две сотни долго не выдержат. И быть им убитыми. Всем. До последнего.

-Тилла, ко мне! – рявкнул Ярослав, пока Берсень организовывал некое подобие совершенно бесполезной обороны. – Тилла, тебя на…

-Да здесь я уже, не ори! – на удивление спокойно и мирно отозвалась девка. – Чего тебе, сотник?

-Твой Серко восемь вёрст проскачет? Намётом, Тилла, намётом!

-Ну… проскачет! – ответила травница, не понимая. – Только я тебя не оставлю! Помирать, так вместе!

-Дура! – в голос заорал Ярослав. – Я – жить хочу! В восьми верстах – князь Лютень и наша конница! Им, на свежих конях, четверть часа скоку! Столько мы точно протянем… Ну же, скачи прямо сейчас. А, с тобой говорить…

Серый жеребец Тиллы завизжал в голос, когда на его круп обрушилось что-то острое, пронзило и больно укусило. Рванулся так – стоптал двоих базиликанцев, и не заметил. Тилла, его хозяйка, всю дорогу до поворота оглядывалась, да слёзы затмевали взор – не смогла различить фигуры любого, как ни пыталась…

Ярослав на неё и не смотрел. На пару с Берсенем забив обнаглевшего триария, он ярым рыком подгонял воинов, выстраивавших нечто вроде квадрата. Как будто поможет.

-Как думаешь, успеют? – спросил наивный сотник. – Ведь и впрямь – кони свежие!

-Надеешься столько прожить? – скривил губы Ярослав. – Ну, ты тогда – герой… Последний бой наш, Берсень! Прости, коли что не так!

-Последний бой! – взревел Берсень, встречая набегавшего врага резким ударом меча. – Ах ты ж, пакость… Обидно…

8.Князь Лютень и Тилла. Лес возле Рыжих Камней. 29 день месяца Серпеня.

-Княже, кажись – скачет кто! – весело сообщил Ратша, старательно начищая княжий шлем. – Ишь, торопится… к девке, аль от отца её!

-Узнай, чей! – хмуро проследив за скачущим от леса всадником, велел Лютень. – Если наш – накажу… Коня, сволочь, не жалеет!

-Эй, Мирон, чего побледнел? – рассмеялся Ратша. – Князь ведь не тебя наказать грозит…

-Княже, это – Серко! Тиллы конь! Он никого другого на себя не пускает, зверь чистый! Княже, это – Тилла! – в голосе Мирона прорезались отчаянные нотки, он вскочил и без спроса бросился к коновязи.

-Да откуда здесь Тилле быть… - рассмеялся уже и Лютень. – Она ж с Ярославом-сотником, в заставе!

-Княже! – вдруг закричал Ратша. – Ведь и впрямь – Тилла! Гляди, волос золотой!

Остроглазый по младости лет Ратша мог и не такое узреть за четыре перестрела – князь уже ведал. Не впервой. Потому – вскочил, встревоженный не на шутку, как был – в доспехе, но без шлема, с одним мечом у пояса – и на коня.

-Дружину подымай! – рявкнул встревоженному Радовою, спавшему, по обыкновению, невдалеке. – Беда…

-А чё её подымать? – лениво, спросонья не поняв, протянул тот. – Ивещееву тысячу держу наготове. Мало?

-Ивещей, людей в седло! За мной! – Лютеня трясло. – Радовой, всю конницу – следом! Быстрее, сонная тетеря!

Вот так к лучшему воеводе рода Медведя не обращались уже давно. Скорее уж Медведкой кликали – за быстроту, за ярость… Последние остатки сна слетели с Радовоя мигом.

-Через четверть часа – пойдёт! – пообещал, едва сдерживая ярость. – Лютя, может – я?!

Так, по-детски, он брата давно не звал.

-Нет, я – сам! – сухо ответил тот. – Ты – поспешай! У тебя лучше получится…

Смягчил… Ускакал.

Через несколько мгновений весь лагерь родянского войска – огромный и безалаберный, как и все лагеря, вздёрнуло на ноги яростным рыком Радовоя. Аж князь Буйслав в своем шатре ошалело подскочил…

Но князь Лютень этого уже не видел. Он сам, да тысяча – без двух сотен – воинов во главе с воеводой Ивещеем уже меряли копытами поле. И – Тилла навстречу, на шатающемся Серке.

-Что?! – выкрикнул князь, бледный и злой.

-Поспешай князь! – выдохнула девка, бледная и измученная. – Яр… Он… В засаду… Восемь вёрст, сказал!

-Восемь вёрст… - пробурчал Ивещей, воевода жесткосердный. – Так они, наверное, мертвы уже!

-Молчи! – яро взглянул на него Лютень. – Дружина, намётом!

Дружина, уже начавшая останавливаться, немедленно начала разгон. Тилла, хоть её конь уже начал спотыкаться, пристроилась о бок с князем. Рядом – Мирон, встрёпанный, но как всегда надёжно прикрывавший князю левую руку…

-Он будет жив! – под грохот копыт заверил княжий стремянный сестру. – Чтобы Ярослав, да не выжил… Да его в рукопашной не возьмёт даже сам князь!

Тилла яро зыркнула на него, но смолчала. В глазах травницы закипали слёзы…

А скачка по лесной дороге набирала ход. Воевода Ивещей, которому претило положение князя в первых рядах дружины, в дикой узине сумел его обогнать с двумя десятками дружины. Князь ругался, но Ивещей уже не слушал. Не хватало ещё, чтобы князь в первых рядах атаковал. Ещё неизвестно, чем эта скачка, выматывающая коней, закончится для тысячи…

И тут – последний поворот, а сразу за ним – сражение. Сражение, пока ещё продолжающееся, но – затихающее. И всё же, что поразило скакавшего первым воеводу – живых дружинников было ещё много. Не две сотни, конечно, даже не полторы… Но – много. Разорванные вражьим натиском на три неровные группы, они отчаянно отбивались, даже кажется пытались прорваться на соединение. Большинство сражались уже в пешем строю, хотя были и конные…

-Ярослав!!! – радостно завизжала за спиной воеводы девка-травница и сам Ивещей тоже обрадованно пустил сквозь зубы тираду… Сотника и впрямь трудно было не узнать. На коне, с неизменной секирой в руке, он возвышался как башня. Спину держали двое – низенький толстяк, значит – Яросвет, и незнакомый дружинник, очень умело обращавшийся с мечом. Вокруг них сражалось ещё около пяти десятков воинов, в основном пеших.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});