Бенефис для убийцы - Александр Серый

Широков выжидательно оглядел слушателей. Свешников, делавший какие-то пометки на листке бумаги, поднял голову и сказал:

– Что-то уж больно много неясных вопросов по твоему варианту у меня накопилось, а? Смотри сам. Первое: где Саржин был в апреле-мае? Что делал? Второе. Где же он спрятал деньги? Третье. Зачем надо было вообще посвящать в дело мамашу, рисовать план и делиться с ней его частью. Четвертое. Как Рубцову удалось «расколоть» такого «авторитета», как Саржин. Пятое. Почему Саржина, раскрыв карты перед «племянницей», не сказала более подробно о личности Рубцова? Есть и масса других вопросов!

Игорь победоносно сверкнул глазами и скрестил руки на груди. Пока Широков обдумывал каверзные задачки друга, на помощь пришел Никифоров:

– Ребята, давайте жить дружно! – рассмеялся он. – Я попробую, пока Станислав думает, порассуждать чуток и, возможно, частично ответить на вопросы Игоря. Я также придерживаюсь мнения, что Саржин и Рубцов ранее отбывали наказание в одной колонии или проходили вместе по одному делу. Однако, учитывая возраст Рубцова и срок последней «отсидки» Саржина, первое предположение более вероятно. Надо сделать запросы. Именно на компромате мог Рубцов зацепить Саржина. Тем более, дело наше было «громким», слух о нем, несомненно, докатился далеко в уголовной среде, к которой Рубцов принадлежал. То есть, встретив случайно Саржина в Красноярске, Рубцов знал, что того разыскивают, и догадывался о спрятанных у Ефима деньгах. Саржину ничего не оставалось, как выбрать из двух зол меньшее: взять Рубцова в долю.

– Но Ефим мог попросту прикончить Рубцова! – возразил Игорь.

– Вряд ли. Рубцов – тоже тертый калач. Наверное, выдумал нечто вроде «письма к прокурору у надежного приятеля».

– И вообще, фантазировать можно сколько угодно об отношениях Саржина и Рубцова, – заметил, в свою очередь, Станислав. – Будем же опираться на факты, известные нам доподлинно: приехав 20 июля к нам, Рубцов знал о тайнике и наличии второй части карты у владельцев дома. Иначе, зная только о тайнике, он бы попросту забрался сразу туда, а не пошел к «Гвоздковой», намереваясь добыть находящуюся у нее вторую часть. Следовательно, вторая часть является наиболее важной!

Свешников наморщил нос, смешно почесал переносицу кончиком указательного пальца и согласился:

– Звучит правдоподобно. Кстати, направление в город разведчиком Толстых свидетельствует об уверенности Рубцова, что мать Саржина не знала о тайнике. Это подтверждается и поведением Мониной: иначе бы они с Юрой давно завладели и второй частью плана. Хотя… Почему же тогда Монина оставила в доме комод после отъезда? Ведь Рубцова это смутило в докладе Толстых?

Игорь в отчаянии охватил голову руками и прикрыл глаза.

– Пока сие – темный лес, – согласился Станислав. – Но, вполне возможно, «ларчик» открывается очень просто: «племяннице» не нужен был старый комод в новой квартире. Вот она и оставили его вместе с кроватью и полуразвалившимися стульями. Элементарное совпадение! Я же говорил тебе про удивление «Гвоздковой» при упоминании о комоде.

– Не знаю… Не знаю… – с сомнением протянул Игорь, качая головой.

– Давайте перейдем ко второму и третьему вопросам Свешникова, – тем временем предложил Никифоров. – Где можно спрятать деньги? У себя дома, у родственников? В ситуации Саржина не реально: дома сразу же найдут при обыске, у матери – опасно по тем же причинам. Лучше где-то в нейтральном месте. Что это может быть? Здание, строение? Но неизвестно, сколько деньгам придется пролежать в тайнике. А вдруг здание будут перестраивать, или того хуже, сносить. Пожар, наконец, да и мало ли что еще… Надежнее – в земле. Вспомните пиратов! Зарыть в населенном пункте? Но мы же знаем страсть коммунальных служб к внезапным раскопкам траншей и ям в любом месте и в любое время! Лучше всего – где-нибудь за пределами города, в лесу или возле деревни. Опять же добираться удобно. Но лес растет. Через год-другой местность вокруг может измениться внешне очень значительно. Да и был там Саржин только раз, когда закапывал. Нужна система ориентиров и точных расстояний от них. В голове это долго не удержится: стоит забыть небольшую деталь, и можно совсем ничего не найти. Нужна карта. Карта должна быть такой, чтобы, попади она в чужие руки, ею нельзя было воспользоваться. Вновь вспомним слова Козина про «кураж» Ефима с половинкой карты. Правомерно считать, что и теперь Саржин поступил аналогично. Правильно?

Широков со Свешниковым промолчали. Расценив это как согласие, майор продолжил свою мысль:

– Итак, деньги надежно закопаны, карта из двух частей составлена. Носить карту при себе? – Опасно: вдруг задержит милиция. Пусть случайно, но задержат… По карте деньги найдут, ее можно и потерять – тоже беда: до денег не добраться. А поймают без карты – есть надежда, что, если не расстреляют (он ведь сам не убивал!), то будет шанс воспользоваться деньгами после «отсидки». Значит, саму карту также надо спрятать. Тут и приходит мысль использовать мать. Деньги ей доверить нельзя, а вот карту… Карту, пожалуй можно, пообещав беспечную старость с «любимым» сыном.

– Подождите, Валерий Анатольевич! Версия, конечно, красивая, но зачем, решившись доверить матери карту, надо было отдавать ей только одну часть, а вторую прятать в доме тайком от хранительницы? – запротестовал Свешников.

– Обяснение этому – в осторожности Саржина. Он понимал, что стопроцентно надежного места все равно не найти, ибо от случайностей никогда не может быть гарантирован. Рассчитывая воспользоваться деньгами через пару-тройку лет и считая мать самым надежным временным вариантом хранения карты, Ефим усмотрел некоторые слабые места. Например, неожиданная смерть матери (приезд-то племянницы не планировался!). В результате, карта для Ефима безвозвратно потеряна, будь она целиком на руках у мамаши. Вероятность же утери двух независимых частей при любом стечении обстоятельств меньше, чем одной. Или я совсем забыл математику?

Никифоров улыбнулся Свешникову и кивнул, словно приглашая к дальнейшему спору. Широков тоже улыбнулся, с интересом ожидая нового хода Игоря. Станиславу нравилась эта сторона расследования, когда из отдельных фактов строятся рабочие версии, всесторонне взвешиваются, опровергаются… Здесь надо крепко шевелить мозгами, чтобы не упустить даже крошечной детальки мозаики. Только тогда выстроится верная цепочка, которая приведет куда надо. Во всех других направлениях ожидают тупики, а выбираться из них – значит, терять драгоценное время и силы.

Свешников, действительно, как всегда, не хотел сдаваться:

– Ладно! По-вашему, Саржин смог бы найти деньги и по одной части карты, если бы вторая пропала? Не противоречит ли это предыдущим рассуждениям о местоположении тайника, сложности найти его даже при упущении мелкой детали?

Никифоров пожал плечами, показывая, что считает ответ элементарным.

– Это значительно усложнило бы задачу Саржину, но ведь чем-то могла помочь и зрительная память. Мы ведь полагаем, что он не собирался ждать дольше двух-трех лет! Следовательно, риск здесь был не слишком велик.

– Стоп! – воскликнул Свешников. – Опять не сходится! Следуя последним рассуждениям майора, Саржину не было смысла «огород городить»! Он мог визуально запомнить местность, а на карту нанести только расстояния до закопанного от каких-нибудь ориентиров. И тогда не было необходимости делать две части карты: чертеж без указания местности, которую знал только сам Саржин, исключал возможность использовать его любым другим лицом!

– Подождите! – Широков оживленно вскочил и прошелся по кабинету. Он сосредоточенно посмотрел на несколько экземпляров плана занятий в системе политподготовки, лежавших на краю стола Никифорова. Потом хитро усмехнулся и сказал:

– Ваши препирательства натолкнули меня на интересную мысль. Почему мы решили, что должны быть две дополняющие друг друга части карты? А, может, это просто дубликаты? Один – у Саржиной, другой – в тайнике?

Никифоров со Свешниковым переглянулись, после чего Игорь с интересом подбодрил друга:

– Ну-ка, давай, выкладывай!

– В целом, рассуждали мы верно: Саржин спрятал деньги где-нибудь в таком месте, чтобы их случайно кто-нибудь не нашел и до них было удобно самому добраться. Допустим, это поляна. Вычерчивать положение самой поляны относительно окружающей местности нужды не было – это можно достаточно хорошо самому запомнить и, при желании, даже объяснить доверенному лицу, решись Саржин кого-то отправить за деньгами. А нот расстояние до места, где деньги зарыты, от края поляны или какого-то другого ориентира он наносит на карту. Действительно, закопайте-ка ночью на поле или в лесу чемодан, а потом года через три вернитесь туда снова. Ну лес-то вы найдете, а где то дерево или тот участок земли, на котором спрятаны деньги? Ведь все похоже одно на другое. Да еще, если времени на поиски будет мало?! Варелий Анатольевич правильно заметил: карту можно потерять – это раз! А, вдруг, с картой задержат? Помимо того, что деньги пропадут, это еще и улика против Саржина. Без нее он может «блажить», что деньги сгорели на даче – попробуй докажи обратное. А тут – шалишь, гражданин Саржин! Если деньги сгорели, что это у тебя за чертежик? Так – безделица? Тогда расскажи и покажи, что за «безделица», чего ж скрывать? Вот и «поплыл» Ефим! Нет, при себе держать карту нельзя – надо спрятать. Мамаша? Что ж, хорошо. Вот тебе карта – храни. Но вдруг, с мамашей несчастье до возвращения сына? Карта затеряется неизвестно где. Надо подстраховаться и сделать дубликат. Его-то и запрятал Ефим под плинтус.