Иллюзия обмана - Илона Романова

Арнит схватил его! Открыл…

— Вот значит, куда она спряталась! — с ненавистью прошипел он и швырнул бывший портрет Сиэл в камин.

— Не надо! — попытался остановить его Художник. — Не надо… было этого делать… Теперь обратное превращение невозможно…

Он печально поклонился и стал собирать инструменты…

— И прекрасно! — рассмеялся Йокещ.

Он ещё не понимал, что только что развязал ветки…

ИЗ АМГРАМАНЫ В МЭНИГУ

I

— Мы пойдём вместе! И знать ничего не хочу! — едва дослушав, отрезала Римэ таким непререкаемым тоном, что Кинрансту ничего не оставалось, кроме как развести руками и сдаться. Выждав убедительную паузу, она спокойно и жёстко добавила, — Вместе, чего бы это ни стоило. Если наше путешествие окажется не опасно — это лишний повод побыть вдвоём. Ну, а в случае беды… кто-то будет должен позаботиться о тебе.

Несмотря на улыбчивую скромность и мягкий негромкий голос, Римэ всегда знала, как настоять на своём. Это упрямство, свойственное скорее мрачным кридонцам, нежели несколько отрешённым жителям Ванирны, всегда определяло её дорогу.

Так повелось с самых первых дней обучения, когда совсем юная госпожа Вокаявра, не предупредив никого из домашних, впервые увязалась за своим обожаемым учителем и пропала на полтора года. О том, что происходило в те поры, девушка никогда не распространялась, но вернулась она так же неожиданно и выглядела повзрослевшей и усталой. В тёмных глазах её, ранее озорных и весёлых, появился печальный отсвет опыта и выстраданной мудрости. О пророческом даре, открывшемся во время путешествия, Римэ также никому не рассказывала. Мол, к чему смущать окружающих, да и на себя нетрудно беду накликать. После возвращения она некоторое время была покладиста и тиха, чем несказанно радовала родителей и младшую сестрёнку, которые вечно тряслись над взбалмошной старшенькой, опасаясь неприятностей, в которые та постоянно влипала. То ли характер такой у неё был, то ли талант…

Так продолжалось несколько долгих лет, а потом Римэ ушла из дома окончательно. На этот раз она не спешила и обстоятельно попрощалась со всеми, объяснив родным, что так было предопределено и, мол, сейчас просто пришло время. Для остальных сударбцев это был бы весьма сомнительный аргумент… Для остальных, но не для жителей Ванирны, считавших предсказанную судьбу весьма серьёзной силой. Что происходило после того, как она покинула дом, оставалось только догадываться. До родных время от времени доходили смутные и путаные слухи о том, как она попала в лапы Квадры, и о том, как её спас от гибели некий Волшебник, может быть, даже тот, ради которого она второй уже раз оставила дом.

А потом был Дросвоскр. И она снова ждала. Упрямо и гордо, как всегда. У Римэ Вокаявры достало сил дождаться. Именно поэтому теперь, когда между Прорицательницей и Волшебником наконец-то не существовало преград, расставание на сколько-нибудь длительный срок казалось и немыслимым, и бессмысленным.

— Отправимся, конечно же, отправимся… — после минутного раздумья, показавшегося Римэ бесконечным, неуверенным эхом произнёс он. — Раз ты так решила…

Ох, как боялся Волшебник брать её с собой. Всей душой сопротивлялся! На мгновение он даже пожалел о тех давно и безвозвратно ушедших временах, когда ученица верила каждому слову, в том числе и ерунде насчёт того, что, оставаясь дома, она помогает даже больше, поскольку ему будет куда вернуться. Теперь же, что бы ни было причиной этих разговоров — каждый раз повторялось одно и то же: она настаивала, он колебался… Долго и мучительно. Наверное, сказывались бесконечные годы одиночества. А потом, тяжко вздохнув, он уступал, как будто проигрывал бой местного значения. Вот и нынче Кинранст долго молчал, а потом дал согласие, скрепя сердце. И не мудрено… Дорога предстояла неблизкая. С не очень внятным маршрутом. Зато определённо небезопасная, даже если бы он шёл без спутницы. С другой стороны, давно подмечено, что вдвоём любое дело втрое легче делается. Уж чего-чего, а дел у наших путешественников было невпроворот, зато времени как раз наоборот — не хватало. Так что в глубине души он даже хотел, чтобы любимая была рядом. Страшно, конечно, но оставлять жену изнывать в Дросвоскре было, по меньшей мере, нелепо. Эта женщина его и чувствовала, и видела, и слышала через любые препятствия, будь то расстояния или времена. И вообще, Римэ всегда считала, что лучшей помощи и защиты для одного, чем близкое присутствие другой, просто не существует. А что тут удивительного? Люди так устроены: мужчины рождены творить, а женщины — хранить, так же как женщины — родить, а мужчины — оберегать. Поэтому, если их уже двое, то зачем что-то менять в предопределённом порядке?

Но высокая философия высокой философией, а, уж коли они обо всём договорились, нужно было двигаться… Даже если бы Тильецаду в ближайшее время ничто не угрожало, то одновременно выручать пропавшего в Мэниге брата Мренда, и выяснять, откуда в Амграмане появились чахлики и куда собираются ползти дальше — было уже непросто. Значит, предстояло путешествовать, не прибегая к магии — силы имело смысл беречь. Мало ли что… Поэтому в одно прекрасное утро, а может быть, это был день? Да-да, конечно же, днём, когда все вокруг были заняты своими делами — эти двое втихаря пустились в путь. Таинственность была не столько насущной необходимостью, сколько частью образа Волшебника — загадочного и всегда неожиданного. А то как же! Волшебники и коты — хозяева своих путей.

"А дамы — хозяйки и тех и других!" — посмеивалась про себя Прорицательница, вспоминая добрейшую тётушку Шалук, вечно окружённую мохнатыми хвостами малой, средней и высокой степени потрёпанности.

Последний раз авантюрную парочку видели, когда они, ведя лошадей в поводу, шли через Ларьигозонтскую долину. Оттуда потайными дюковскими дорогами начался их путь через Ванирну, а потом в Мэнигу.

II

К тому времени, как они миновали последний Тилькаревский отрог, долгий торжественный закат уже расчертил косыми перламутровыми полосами небо над гладкой, как книжный лист, долиной. Здесь начиналась застывшая в бесконечной медитации самая загадочная провинция Сударбской Империи. Волшебника, неоднократно пересекавшего невидимую границу Дросвоскра и Ванирны, всегда поражало, что каких-нибудь полдня пути настолько меняют пейзаж.

"Мне бы научиться творить подобное волшебство! — который раз с завистью думал он. — А то вот всю жизнь учусь, да, видно, без толку…"

Прорицательница молчала и намётанным взглядом изучала небо, пытаясь понять, чего им ожидать в ближайшем будущем. Облачные знаки были грозны и запутаны и сулили многие неприятности, неволю, странную встречу и загадочное внезапное избавление от бед, наползавших, подобно туману, со всех сторон. Кинрансту Римэ ничего не стала рассказывать. А зачем, если он и так всё понял по её глазам?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});