Арес - Даниил Аксенов

– Да, господин лекарь, – прошептал Виктор. – Хотя его осталось очень мало. Дня на два-три еще. Но пока что не помогает. Думал, что ваше лекарство лучше поможет.

– Ну-ну. Полагаю, что узнаю о результатах. Буду очень удивлен, если выяснится, что у кестра есть новые свойства.

'Конечно, господин Авиценна, ты будешь удивлен, это я тебе гарантирую, – принялся размышлять Виктор. – Причем, сразу не поверишь, разумеется, ведь явно не дурак. Да и какая разница, веришь ты мне или нет! Ведь опровергнуть-то меня можно только одним способом – проверить эти самые ростки. Но у тебя они вряд ли есть, а у меня через пару дней все якобы закончатся. И будем ждать весну. А до нее еще дожить нужно, чтобы собрать ростки в первую неделю после их появления. Байка о кестре сработает как надо, я буду вне подозрений. И интерес к моему чудесному исцелению через месяц пойдет на убыль. А по весне обо мне уже все забудут. Так что, проверять можешь сколько душе угодно. Время работает на меня'.

– А если я сумею быстро выздороветь, господин лекарь, это же поможет вам… в вашем нелегком труде?

– Конечно, Ролт, конечно, – Паспес даже слегка посмеивался над мыслью о том, что кестр может влиять на скорость заживления переломов.

– И тогда… вы пойдете мне навстречу?

– На какую встречу, Ролт? – не понял лекарь.

– Научите читать и писать?

Теперь Паспес уже широко улыбнулся:

– Если ты быстро выздоровеешь, то обещаю.

Глава 17.

Луч солнца, проникнув через витражи, осветил полоску пыли неподалеку от чьей-то белоснежной мантии. Главный жрец Зентела в Парреане отодвинул стул с резной спинкой и встал из-за стола. У него была привычка расхаживать взад и вперед, когда он принимал какое-то важное решение. Подчиненные, оставшиеся на своих местах, молчаливо следили за ним.

– Итак, высокочтимые, – Аренеперт старался говорить громким, уверенным голосом, – у нас имеются три кандидатуры: ан-Кесер, ан-Киала и ан-Орреант. Первый отхватил кусок земли у соседа, второй получил большую прибыль – подчиненные ему купцы успешно торгуют полотном, а третий готовится выдать дочь замуж и, как мне сообщили, приобрести контроль над частью тракта. Конечно, это все не то, что хотелось бы иметь, но больше у нас ничего нет. К тому же, со всеми тремя у церкви в Парреане есть неурегулированные вопросы… материального характера. Это и явилось той причиной, по которой мы остановили выбор на этих троих… по совету уважаемого Туунера.

Слушатели мерно кивали вслед за словами главного жреца. Каждый из них знал, что, конечно, могли бы найтись кандидаты и получше, но они приняли решение совместить приятное с полезным и получить прибыль в любом случае.

– Высокочтимые! – продолжал Аренеперт. – Нам нужно выбрать из них лишь одного и сначала покончить с ним. Его благочестие не позволит сразу же напасть на двоих… вы знаете правила. Да и силы наши ограничены, еще неизвестно какое войско даст граф. Так что, один! Только один! И мой вопрос – кто? Кем будет этот один: ан-Кесером, ан-Киалой или ан-Орреантом?

– Ваша благость, – подал голос Нуараа, внимательно взирая на главного жреца маленькими глазками, – а кто из них самый слабый? Ну, в военном смысле.

– Ан-Киал, конечно. У него и стена пониже и меньше сотни бойцов. С ним будет легко справиться. А самый сильный – ан-Орреант. Крепкий орешек. Практичный хозяин.

– Тогда может ан-Киала выберем, ваша благость? Чтоб уж наверняка, – Нуараа прищурился, словно кот в ожидании вкусной кормежки.

– Можно и его, – Аренеперт замедлил свой шаг. – Еще мнения будут?

– Я бы предпочел ан-Кесера, ваша благость, – заметил толстяк Сарек. – Его владения примыкают вплотную к землям храма. Если часть из них перейдет к нам, то никто не станет особенно возражать….

– Да… пожалуй… в этом что-то есть…. Туунер, вы что думаете?

– Ан-Орреант, ваша благость, – пожилой посвященный третьей ступени говорил с легкой одышкой. – Только он и никто иной.

– Почему? – удивился Аренеперт. Остальные так же изумленно взирали на автора неожиданного заявления.

– Потому что он сильнее всех, ваша благость. Пользуется авторитетом. Большим авторитетом! И кто знает, когда еще выпадет возможность с ним так просто покончить. А остальные – так, мелочь. Если бы не нежелание главного храма, то мы бы уже давно прибрали их к рукам. А вот ан-Орреант – другое дело. Я предлагаю уничтожить сильного и дальше жить со слабыми. Будет хорошим уроком для остальных.

Виктор распахнул дверь дома и шагнул за порог. Светило яркое солнце, в воздухе витали знакомые запахи, а по улице, как обычно, бегали дети. Срок болезни благополучно истек. Пришло время для полного выздоровления.

Бывший студент вышел со двора и направился вдоль домов. Он старался идти не быстро, словно с трудом, чтобы не привлекать нежелательное внимание. Но с этим явно не получалось – на него было устремлено множество глаз с таким выражением, как будто люди увидели привидение.

Но Антипов старался не замечать эмоции прохожих. Он вежливо здоровался и гордо шествовал мимо. За последние дни сын лесоруба стал сверхпопулярной фигурой.

Ханну Виктор встретил почти у самых внутренних ворот. Она стояла к нему спиной и расправляла какой-то кусок материи, который держала в руках. Бывший студент получил возможность неслышно подойти к ней, чем и воспользовался.

Антипов тронул девушку за левое плечо и сделал шаг вправо. Ханна обернулась, никого не увидела, хотела снова вернуться к своему занятию и столкнулась нос к носу с улыбающимся Ролтом.

– Привет, очарование моей души, – сказал он.

– Ой, – ответила Ханна, роняя материю.

Впрочем, Виктор не дал вещи упасть на землю, а ловко подхватил сверток.

– Знаешь, просто тону в твоих глазах, – произнес он. – Кстати, ты умеешь оказывать помощь утопающим? Если нет, то тебя научу. Это просто: подносишь свой рот ко рту бедняги и начинаешь помогать ему дышать. О, Ханна, пусть я буду этим беднягой! Самым счастливым из всех бедняг!

– Ролт, ты… выздоровел уже? – неуверенно спросила девушка. – Выздоровел, да? Но… как же…?

– Выздоровел, моя радость. Ты что, не веришь? Вот потрогай меня. Я живой. Да, Ханна. Но ты продолжай, трогай, не останавливайся.

– Но… Ролт, ты же был сильно болен. Все говорили, что у тебя несколько костей сломано.

– Сердце мое, это все благодаря господину лекарю. Он пришел ко мне несколько дней назад и говорит: Ролт, а не попробовать ли тебе чудодейственное средство? Оно, правда, не всем помогает, но если кому помогает, то уж наверняка! Вот я и попробовал. Мне помогло.

'Я буду не я, если об этой истории через час не узнают все в замке', – подумал Виктор.

– Да, я слышала много хорошего о господине лекаре, – пробомотала Ханна, отбирая руку у молодого человека.

– Солнце мое, неужели ты не рада, что я стою перед тобой целый и невредимый?

– Рада, конечно, – ответила девушка, поднимая растерянные глаза на собеседника.

– А я уж как счастлив! Ханна, мы ведь встретимся сегодня вечером, чтобы я мог рассказать тебе в полной мере о своей неземной радости?

– Я не знаю… это немного неожиданно….

– О, неприступнейшая, сжалься! Все эти дни я мечтал лишь об одном: увидеть твои глаза в свете луны! Посмотреть, как луна отражается в них и, поверь мне, это отражение будет лучше, чем оригинал!

– Ну, Ролт, я постараюсь, – неуверенно ответил девушка.

– Я буду молить всех богов, чтобы тебе это удалось и я, наконец, обрету настоящее счастье!

Через несколько минут Виктор продолжил свой путь, заручившись согласием Ханны прийти на свидание. Антипов даже в прежнем мире предпочитал встречаться с красивыми женщинами. Не потому, что сам был чертовски привлекателен внешне, а потому, что думал, что знает правила этой игры и преуспевает в ней. Он рассуждал так: красивая девушка изначально находится в более проигрышной ситуации, чем некрасивая, и даже не отдает себе отчета в этом. Дело в том, что выбор у красавицы меньше, чем у всех остальных представительниц женского пола. Пусть звучит парадоксально, но факт есть факт. Она выбирает только из тех, кто выбирает ее. Красавице не нужно искать самой, ей достаточно лишь ничего не делать и иногда благосклонно кивать в ответ на мужское внимание. Только слишком уж решительные и предприимчивые женщины способны преодолеть эту ситуацию и проявлять инициативу. Но таких очень мало, потому что сытый не станет активно искать еду, тем более, если эту самую еду подносят на блюдечке. Некрасивые девушки, наоборот, находятся в самостоятельном поиске и выбирают не из тех, кто уже выбрал их, а из всей массы мужчин, доступных для общения. У них выбор больше.

А красавица – ведь тоже женщина, чувствительная, нежная, и на определенном этапе жизненного пути она начинает интуитивно ощущать, что происходит что-то не то. Ее окружают активные мужчины, которые, к тому же, похожи друг на друга. Похожи потому, что только самые настырные и наглые остаются с ней, видя немаленькое количество других поклонников. И если девушка не способна осознать ошибку, то у нее создается превратное впечатление, что все мужчины одинаковы. И вот тут-то на сцену выходит Виктор. Его цель – не столько очаровать, сколько поразить, удивить, выделить себя из общей массы. И в большинстве… да что там, в подавляющем большинстве случаев такая стратегия приносит свои плоды. Антиповская теория подтверждается на практике.