Венец лжи (ЛП) - Винтерс Пэппер

У меня между ног нарастало мучительное давление, пульсируя в ожидании прикосновения. Отчаянно нуждаясь в разрядке.

— Я хотел убедиться, что это не ложь. Ты увидела, как сильно я тебя хочу. Я увидел, как сильно ты хочешь меня, — он держался на расстоянии, не желая ко мне прикасаться. — В следующий раз я не буду слушать твою чушь.

— В следующий раз?! Думаешь, будет следующий раз? Это был единственный раз, и ты только что меня унизил.

— Да, ну, я чуть не кончил, глядя как ты просто облизываешь свои гребаные губы.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но душу захлестнули злые слезы. Бурлившая в крови похоть ослабила мой самоконтроль. Развернувшись, я со всей силы дернула дверную ручку. Мне было плевать, что у него расстегнуты брюки. Плевать, что у меня распахнута блузка. Я хотела, чтобы он ушел. И немедленно.

Рука Пенна обрушилась на деревянную панель, с громким ударом захлопнув дверь. Меня обжег жар его тела, в юбку впились зубцы расстегнутой молнии.

— Думаешь, что сможешь уйти? Я тебе не разрешал.

— Отпусти меня.

Пенн прижал ладони к двери, и я оказалась в ловушке между его руками.

Сейдж громко мяукнула, пытаясь хоть как-то мне помочь и заставить его уйти.

Когда он был так близко, я не могла нормально соображать. Я могла только чувствовать. И, клянусь Богом, я чувствовала. Абсолютно всё. Его обжигающее шею дыхание, вздымающуюся и опадающую грудь. И упирающийся мне в задницу твердый член.

Его доминирование и сила воли были настолько осязаемыми, что я не могла противиться его приказам. Всё, кроме нас двоих, перестало существовать. Мое тело было согласно на всё, чего бы он ни захотел, даже когда мой разум приказывал мне сопротивляться.

Что бы между нами ни происходило, оно было инстинктивным, непередаваемым, пленительным.

— Я никогда тебя не отпущу. Во всяком случае, пока с тобой не закончу, — Пенн коснулся губами моего плеча. — Повернись, Элль.

Я содрогнулась от сокрушительной волны возбуждения. Мне это не должно было нравиться. Я не должна была течь рекой от его резкого, командного тона. Его тело пылало от голода и желания, пробуждая во мне сильную потребность. Потребность, которую я больше не могла отрицать.

Я его хотела.

И не знала, как с этим справиться.

Я отказывалась поворачиваться. Моему желанию мешала горечь, разъедая меня изнутри.

— Я не могу сделать это с тобой. Я не подготовлена.

Его губы скользнули по моим волосам.

— Можешь. И сделаешь это прямо сейчас.

— Но я не знаю, что будет дальше. Я… я…

— Знаешь. Ты прекрасно знаешь, что будет дальше.

Положив руку мне на живот, Пенн снова притянул меня к своим бедрам. Его член был большим, твердым и таким горячим.

— Он в тебя войдет. И всё это смущение и пустота исчезнет.

Я повернулась в его объятиях.

— Как? Ничто не обладает такой силой.

— Доверься мне. — Пенн схватил меня за горло и прижал к двери. Он подался вперед, прислонившись ко мне всем телом. Затем, коснувшись членом моего клитора, сделал толчок бедрами.

Действие было таким грубым, таким примитивным, что я застонала.

— Обхвати меня бедрами.

Задрав повыше юбку, чтобы раздвинуть ноги, я сделала всё, как он велел, взяв под контроль мое тело.

Пенн хмыкнул и, приподняв меня, снова прижал к двери.

— Мы оба кончим. Мы сделаем это вместе. И мы не станем заморачиваться и всё портить, отказываясь от того, в чем оба так отчаянно нуждаемся, ясно?

У меня не было другого выбора.

Я кивнула.

Я не знала, что именно он собирается делать — трахнет меня прямо у двери, задействует свои пальцы или будет ждать, когда я ему отсосу, но все вопросы умерли, словно бескрылые птицы, стоило ему снова толкнуться бедрами.

Одной рукой Пенн стянул брюки и, вытащив из боксеров член, прижался им к моей обтянутой трусиками киске.

Когда я обвила ногами его талию, его эрекция идеально устроилась у меня между ног.

— Господи, да ты вся промокла, — он посмотрел вниз. — Элль, скоро я увижу каждый сантиметр твоего тела, но сейчас ты должна мне оргазм.

Меня охватило замешательство. Значит, он хотел, чтобы нас по-прежнему разделял крошечный кусочек хлопка и кружев? Чтобы мы кончили от взаимных прикосновений, но не более того?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Пенн стиснул челюсти, ему на лоб упали растрепанные волосы. Бицепсы вздулись от напряжения, и он наклонился ко мне.

— Поцелуй меня, — хрипло произнес Пенн.

Я отбросила прочь все вопросы и протесты и подняла голову.

Застонав, Пенн обрушился на мой рот. Его губы были твердыми и теплыми. Я поддалась под их неумолимым давлением. Мне в рот скользнул его язык, пробуя меня на вкус, борясь со мной глубокими ласками.

А потом Пенн задвигался.

Медленно и уверенно, упираясь своим внушительным членом в мои мокрые трусики, с удивительной точностью надавливая в нужных местах. Пенн опустил руки мне на задницу, с каждым толчком сжимая ее и стискивая, сводя меня с ума.

Он не пытался в меня войти. Он остался на подступах, сделав нежное кружево нашим надзирателем, а искушение — госпожой.

Его поцелуи унесли меня прочь, и я забыла обо всем на свете, намертво прирастая к его бедрам. Я и сама не заметила, как мои руки взметнулись вверх, обхватывая его лицо, зарываясь в волосы. Я дергала за них и тянула, умоляя его целовать сильнее, двигаться быстрее — углубляя нашу связь.

Всё еще целуя меня, он зарычал, его язык стал настойчивее, а тело задвигалось быстрее, воспламеняя электричество, химию и огонь. В отголосках собственного сердцебиения, мы цеплялись и царапались, поднимаясь все выше и выше, в отчаянной погоне за ускользающим удовольствием.

— Черт, я хочу тебя, — Пенн толкнулся сильнее. — Я не могу остановиться.

Обхватив мою задницу, он расположил меня под нужным углом. Мой клитор запульсировал в преддверии оргазма.

Я крепко прижалась к Пенну, ощущая каждый сантиметр его крепкого, пьянящего тела.

Его лицо исказилось.

— Господи, я сейчас кончу.

Моя кожа заблестела от пота, покрылась мурашками от избытка ощущений. Скользнув рукой по моему бедру, Пенн так сильно меня схватил, что я задрожала от непередаваемой смеси страха и отчаяния.

С низким рычанием он увеличил темп, и я вцепилась в него еще крепче. Наши поцелуи стали беспорядочными, тела неуправляемыми, и нас захлестнул желанный оргазм.

Я раскололась надвое.

Растеклась лужицей.

Волна за волной я содрогалась в объятиях Пенна, плача и извиваясь, после того как его член поднял меня на такие вершины. Сквозь пелену помутившегося сознания я уловила, как Пенн запрокинул назад голову, впился ногтями мне в кожу, и я почувствовала на внутренней стороне бедра что-то липкое.

Даже насытившись, мое тело все еще силилось прижаться к нему, углубить соприкосновение настолько, чтобы он оказался не рядом, а внутри меня.

Я не знала, кто из нас дрожал сильнее.

Опустив голову, с пустым лицом и ошеломленными от разрядки глазами, Пенн снова впился мне в губы с силой, которой я жаждала. Мы упивались друг другом. Теперь под наши общие стоны он двигался медленнее, концентрируясь на ускользающих ощущениях, усиливая последние покалывания.

Потом кто-то постучал в дверь.

Разрушив этот момент.

Напомнив нам, что мы не одни.

Глава девятнадцатая

— Элль, можно с тобой поговорить?

Раздавшийся папин голос остудил весь сексуальный жар, вернул меня в реальность и напомнил, что у меня не было никакого права вести себя подобным образом. Я застыла в объятиях Пенна.

— Черт, — еле слышно прошипела я.

Рядом с моим бедром задергалась ручка, но Пенн по-прежнему прижимал меня к двери. Прищурившись, он ухватился за нее, не дав двери открыться.

— Ответь ему, — тихо прорычал Пенн. — Попроси его уйти.

— Элль? Ты там?

Стук повторился.

Из-за бешено колотящегося сердца мне было тяжело говорить.