Законы отцов наших - Скотт Туроу

Всякий раз, когда я находил глазами Сонни, она была в месте, которое казалось недосягаемым. Вокруг Грэма всегда толпилось не меньше дюжины человек. Его длинное туловище, увенчанное белокурой головой, постоянно оставалось скособоченным в сторону Сонни, а его рука то и дело ложилась ей на плечи. И все же однажды я улучил удобный момент и прорвался сквозь плотную людскую завесу, чтобы предложить Сонни чего-нибудь выпить. Там было несколько сортов вин и текила, не говоря уже о неистощимых запасах марихуаны. В первый миг, когда Сонни взглянула на меня через плечо, мне показалось, что она испугалась. Но затем она дотронулась до моей руки таким нежным и примирительным жестом, как бы извиняясь за то, что заставила меня волноваться, что я успокоился и тут же поспешил назад к Дагмар.

Ближе к полуночи, как раз перед тем, как пробил первый удар, в гостиной появилась группа совершенно голых мужчин и женщин. Темные волосы в области половых органов и подрагивающие члены и груди плохо гармонировали со звоном бокалов и полифонией разговоров. Через несколько секунд кто-то выключил почти все лампочки, и в гостиной стало довольно темно.

— Ты готов? — спросила Дагмар.

— К чему?

— К тому, что сейчас произойдет. Да будет же тебе, Сет. Расслабься. Не лишай себя удовольствия.

Она дотронулась до массивной пряжки моего ремня, и я инстинктивно отшатнулся. Дагмар восприняла мою реакцию враждебно. Пронзив меня презрительным взглядом, она занялась собой. Сначала на пол соскользнуло коротенькое платье, затем трусы, упавшие сверху на платье. В причудливых отсветах цветомузыки ее обнаженная фигура выглядела еще более соблазнительно. Опьяненный вином и слегка одурманенный марихуаной и всей атмосферой вечеринки, я не нашел в себе сил противиться мощному зову страсти, исходившему от Дагмар, от ее огромных грудей с торчащими сосками в густом переплетении синеватых прожилок. Не говоря ни слова, мы прильнули друг к другу, но затем через несколько секунд Дагмар отодвинулась от меня и призывно мотнула головой, отчего ее белокурые волосы разметались у нее по спине. Решительными шагами она устремилась вверх по лестнице.

Пошатываясь, я прошелся по первому этажу. Сонни и Грэма нигде не было. Отчаявшись, я посмотрел на лестницу, которая вела на второй этаж, где находились спальни. Не зная, что еще предпринять, я кое-как, хватаясь за перила, поднялся наверх. К моей великой радости, в спальне Грэма Сонни также не оказалось. Зато там были почти все те мужчины и женщины, которые совсем недавно разгуливали голыми по гостиной, всего шесть-семь человек. Теперь они раскрашивали друг друга краской, используя вместо кисточек пальцы. У одного парня наступила эрекция, и какая-то юная леди, весело хохоча, прыскала на его огромный член салатной краской из пластмассовой бутылки. Две другие группки находились в различных стадиях полового акта. На водяном матраце я увидел сплошное переплетение рук и ног и не сразу различил двух мужчин и одну женщину. Судя по их неподвижной позе — это была передышка после очередного оргазма. Зато чуть поодаль на коврике вовсю трудилась парочка. У мужчины, который елозил сверху, было такое огромное брюхо, что со стороны казалось, будто между ним и женщиной, лежавшей внизу, широко раскинув ляжки, находится какое-то чужеродное тело. Когда она повернулась лицом ко мне, я узнал Дагмар. Она улыбнулась мне глазами, подернутыми дымкой, и подняла руку с пухлыми, как у маленького ребенка, пальцами, в то время как ее тело сотрясалось от яростных толчков толстяка. Сначала я подумал, что она помахала мне рукой в виде приветствия, но затем понял, что Дагмар приглашает меня принять участие. Очевидно, она предпочитала групповой секс.

— Либо ты садишься в автобус, либо остаешься на остановке, мой мальчик, — произнес Грэм, схватив меня сзади за локоть.

У него был просто невероятный вид: трусы и темные эластичные носки с подвязками на голенях. На голой груди Грэма торчало несколько редких волосинок. Он попытался как бы невзначай вытеснить меня из дверного проема, однако я прислонился спиной к косяку, и у него ничего не вышло. Из комнаты несло кошачьей мочой, а на водяном матраце двигались какие-то смутные формы. Грэм куда-то исчез. Когда он появился снова, за моей спиной прозвучал голос Сонни:

— Иди сюда, бэби. — Она стояла в узком холле, освещенном желтым светом, исходящим от единственной лампочки в китайском бумажном абажуре. Несмотря ни на что, Сонни выглядела собранной и едва ли не чопорной в своей юбке из флага.

— Одна из тех девушек просила меня переспать с ней. — Я уже был в таком состоянии, что не отдавал себе отчета в том, что подобное объяснение моего поведения звучало очень странно.

— Женщин. И которая же из них?

Я повернулся к спальне, чтобы показать, но теперь дверь оказалась закрыта, а Грэма уже не было.

— И ты согласился?

— Нет, черт возьми. — Я туго соображал. — А как насчет тебя и Грэма? — поинтересовался я.

Она отрицательно покачала головой. Или мне показалось?

Мы решили, что с нас хватит. Куртки оказались на месте, а вот шали не было. Поискав как следует, мы обнаружили ее в одной из комнат первого этажа. Сонни набросила шаль, и, не попрощавшись ни с кем, мы покинули этот праздник плоти. Пройдя несколько футов, я внезапно остановился и, подняв голову, уставился на звездное небо. Влажный воздух ночного города приятно холодил лицо. Это было похоже на прикосновение холодного полотенца, отрезвляющее облегчение после спертого, пропитанного табачным дымом воздуха коттеджа.

— Бог мой, — сказал я, — какой же я остолоп! Этот парень приглашал меня на свои вечеринки четырнадцать раз, и я никак не мог догадаться, что у него на уме.

— Относительно чего?

— Относительно того факта, что в твоем случае у него свои собственные соображения насчет того, как преодолеть дихотомию ума и тела. — Она ничего не сказала. — А ты точно не спала с ним?

— Нет, я же сказала тебе, нет.

— Но ты думала об этом?

— Ты играешь у меня на нервах, Сет. — Сонни, наклонив голову, быстро пошла вперед. Я последовал за ней. Шум и музыка вечеринки вскоре утихли, оставшись позади в глубине ночи.

— Предполагается, что я должна быть против этого? — спросила она. — Я должна думать, что это аморально, некрасиво? А мне просто не хочется спать с ним. Он уже стар. Он странный тип. В общем, не в моем вкусе. Ясно?

— Да, но я имею в виду наши с тобой отношения и пытаюсь определить их.

— Это сделать совсем несложно, бэби. Я живу с тобой. Я сплю с тобой в одной постели. Тебе что, этого мало? Тебе нужен пояс верности?

— Но я серьезно… ну, послушай, — начал я несколько косноязычно. — Я люблю тебя.

— Почему ты всегда говоришь об этом?

— То есть как почему?

— Что это значит?

— Значит? Это значит, я думаю, что ты очень умная. Это значит, что быть с тобой для меня все равно что совершить полет на Марс и даже интереснее. Это значит то же, что и всегда.

— Это пугает меня. Ведь тебе только двадцать два года.

— И поэтому ты хочешь обвести меня вокруг пальца, верно? Ты говоришь мне, что я не знаю своих чувств и мыслей?

Молчание. Естественно, меня не удовлетворяло то, что я выиграл раунд таким образом.

— Так, значит, расклад такой: я люблю тебя, а ты меня не любишь.

— О, Сет! Только не это. Не начинай опять эту бодягу.

У нее бессильно повисли плечи, и конец шали упал на тротуар. Это было хорошо заметно, потому что мы стояли под фонарным столбом. Наши голоса звучали очень отчетливо на совершенно безлюдной улице, где маленькие одноэтажные домики лепились ярусами на склоне горы.

— Это правда. Я говорю на полном серьезе, девочка. Что же тогда у нас с тобой? Приятное развлечение?

— Такова жизнь, Сет. Во всем ее многообразии. Я хочу сказать, что мне очень нравится быть с тобой. Ты мне нравишься. Ты мне небезразличен. — Сонни медленно двинулась вперед и, очевидно, подыскав более подходящие слова, остановилась опять. — Сет, ты сводишь меня с ума, заставляя сказать, что я тебя люблю, потому что ты не можешь сказать это себе.

— О да, здорово, — сказал я. — Блестяще. Я просто без ума от того, что ты мне сказала. Теперь я могу спать спокойно.

— Сет, ты не хочешь и не можешь понять этого. Иногда кажется, что ты требуешь от меня столь многого, потому что хотел бы оказаться на моем месте. — Она резко кивнула, уверенная в том, что теперь поквиталась со мной, и, повернувшись, сделала шаг вперед. Однако я поймал ее за руку и удержал на месте.

— Ну и что? — произнес я внезапно. — Ну и что? Допустим, это так. По крайней мере я знаю, чем восхищаюсь. Ты самая близкая, самая умная.

— Вот именно! — раздраженно воскликнула Сонни. — Вот в чем проблема! Ты не знаешь обо мне самых простых вещей. Я для тебя воображаемый человек.