Криптолог - Элиас Халлер

Деллуччи.

Господин директор оживленно беседовал с тремя мужчинами и дамой. Они пили шампанское, смеялись и похлопывали друг друга по плечу.

– Добрый вечер, господин Деллуччи, – сказал Арне, вторгаясь в тесный круг.

– Господин Штиллер? Что привело вас ко мне?

– Я искал вас весь день, разве вам не сказали?

– Извините, но не помню, чтобы кто-то уведомлял меня об этом.

– А я подумал было, что вы скрываетесь от полиции…

– Позвольте вас представить, – Деллуччи повернулся к своим собеседникам, – комиссар Штиллер.

Полицейского коротко приветствовали.

– Марио вечно занят, – заступилась за директора пожилая дама с пышным бюстом и необъятной талией.

– А вы? – спросил Арне.

Дама раздраженно откинула назад прядь парика и поджала кроваво-красные губы.

– Я – Екатерина Сорокина. Уверена, вы обо мне слышали.

Действительно, Арне припомнил последний разговор с Винсентом Людвигом, где имя Екатерины Сорокиной всплывало в связи с Кристианом Хусом.

– Екатерина Сорокина?

– И я когда-то пела в этих стенах. Могу утверждать, то были лучшие партии, какие только слышал этот город.

– Моя дорогая, – промурлыкал Деллуччи, – вы слишком строги к нашему нынешнему составу.

Компания заулыбалась, как видно забавляясь замечанием дамы.

«На ней парик», – подметил Арне, прежде чем снова обратиться к фрау Сорокиной.

– Какая жалость, что меня тогда не было на свете…

– То есть? – возмутилась старая дива.

Остальные тоже напряглись, но комиссару до смерти надоела эта пустая болтовня.

Деллуччи, однако, не спешил закрывать тему и встал на сторону бывшей примы.

– Екатерина Сорокина и в самом деле выдающаяся певица.

– Талант века, – скромно добавила дива, отблагодарив директора чуть заметным кивком. – И я не так стара, как вы себе представляете, господин комиссар. Притом что завтра мой день рождения.

– Великий день, – провозгласил Деллуччи, поднимая бокал.

Остальные сделали то же самое.

– Я хотел бы выпить за ваше здоровье, но, к сожалению, у меня нет бокала, – сказал Арне и повернулся к одному из мужчин: – Почему бы вам не принести мне чего-нибудь безалкогольного, пока мы с господином Деллуччи побеседуем тут наедине?

Со всех сторон на него устремились удивленные взгляды. Даже Сорокина возмущенно шикнула, потом взмахнула программкой и поводила перед Деллуччи пальцами в знак прощания. Тот послал ей воздушный поцелуй, и компания удалилась.

– Вы не слишком любезны, господин Штиллер, если мне позволено будет заметить.

– А вы солгали, когда я спросил вас, знаете ли вы Винцеров. Я видел фотографию, на которой вы с фрау Анналеной.

– Что за фотография? Откуда она у вас? – Деллуччи поправил воротник рубашки, которая ему, похоже, стала тесна.

И этот его вопрос подтверждал предположения Арне, которые до сих пор основывались лишь на разысканиях Инге и заявлении психотерапевта, что у Анналены был роман. Кандидатура директора Земперопер наилучшим образом соответствовала тому, что говорил доктор Цайзиг о «знакомом» Анналены из мира искусства.

– От ее мужа, разумеется, – снова солгал комиссар.

– Он шпионил за женой?

– Хольгер Винцер – известный в этом городе репортер, это всегда следует иметь в виду.

– Он сплетник. И хочет навредить и мне, и Земперопер.

– Может, он и написал письмо с угрозами? Я имею в виду, что если б это была моя жена, то я…

Арне вспомнил, как это было, когда он узнал об измене Наталии. Как уничтожил все их совместные фотографии, ее косметику…

– …я бы переломал этому человеку кости.

– Послушайте, господин Штиллер, это был всего лишь ужин. Между мной и фрау Винцер ничего не было. Ей нужно было с кем-нибудь поговорить.

– Ужин…

Деллуччи торопливо допил шампанское и огляделся, как будто чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает.

– Ну хорошо… Даже если это был не один ужин, а три… Я – гей, черт возьми; нежели и этого для вас недостаточно?

Теперь Арне почувствовал, что вынужден оправдываться, потому что до сих пор не подозревал директора ни в чем подобном. Скорее, напротив, Деллуччи представлялся ему из того рода мужчин, на которых женщины слетаются как мухи на мед. И он любил, сколько мог заметить Арне, появляться на публике в компании симпатичных дам, что теперь, конечно, должно было видеться совсем в ином свете.

– Так вы – гей? – вырвалось у Арне.

После чего Деллуччи наклонился к уху комиссара и испуганно прошептал:

– Был бы признателен, если б вы не кричали об этом так громко. Директор Оперы – гей… этим можно переполошить весь город.

– Не понимаю, с какой стати Анналена Винцер выбрала в собеседники именно вас.

– Ну, – не без раздражения начал Деллуччи, – мы были деловыми партнерами. Вам ведь известно, что фрау Винцер руководила агентством по организации мероприятий и в этом качестве немало сделала для Земперопер.

– При мне можете называть ее просто Анналеной. Честно говоря, то, что я видел на фотографии, мало походит на деловой ужин. Я имею в виду свечи… не уверен, впрочем, что там не было и цветов.

«В точку», – подумал Арне, когда Деллуччи вздохнул и смущенно поджал губы.

– Иногде человеку нужно просто выговориться. Открыться перед кем-нибудь, когда вдруг начинаешь сомневаться во всем, что до сих пор составляло твою жизнь. И вы, господин комиссар, оставляете впечатление человека именно в такой ситуации. Иначе зачем вы стали бы врываться в общество, оскорблять кого ни попадя нелепыми обвинениями…

– Нелепыми обвинениями? Кто бы говорил, господин Деллуччи. Вы лгали мне, и вот теперь…

Истошный вопль пожилой дивы не дал комиссару закончить. Оглянувшись, Арне увидел Екатерину Сорокину, распластавшуюся на гранитном полу.

А далее разыгрался форменный ужас.

Глава 58

Предыстория

Между тем парню исполнилось шестнадцать. Он продолжал получать хорошие оценки в школе, хотя это никого и не интересовало. Включая гениального отца, который давно уже не мог играть на рояле.

– Я хочу к нему.

Юноша шагнул к закрытой двери, но Катарина, год от года становящаяся все шире, решительно преградила ему дорогу.

– Он не хочет тебя видеть.

– Тогда почему Диана с ним?

– Потому что Диана, в отличие от тебя, его не расстраивает.

– Это неправда! – вырвалось у юноши.

– Не кричи так, – зашипела Катарина и толкнула пасынка в грудь. – От тебя ему только хуже.

С некоторых пор Катарина позвляла себе толкать его, иногда грубо хватала за руку. Разве только не била. Но юноша знал, что это вопрос времени. Особенно сейчас, когда отец беспомощно лежал в своем кабинете. Это Катарина распорядилась перенести его кровать на первый этаж. Якобы отец сам так пожелал, чтобы быть ближе к своему роялю и нотам. На самом деле Катарина решила избавиться от него таким образом. Ведь отец часто просыпался по ночам, стонал, требовал лекарств. И еще она не выносила запаха мочи и пота.

– Я