Солдат удачи. Исторические повести - Лев Вирин

—              Гоним мы коней, торопимся, ловим удачу, — меланхолично за­метил Ландельс, — а там, может, и нет ничего. Хорошо, коли живыми вернёмся.

Гордон не ответил. Что толку гадать о завтрашнем дне!

На рассвете увидели Пшасныш. Опоздали! В городке полно нем­цев и шведов. Лейтенант махнул им рукой:

— Поздно, камрады! Кроме пива, тут ничего не осталось.

Обидно! Приказав слугам накормить коней, разбрелись в по­исках добычи. Да долго искать не пришлось. Через пустой майдан летел немец-рейтар с криком:

—Поляки!

Они вскочили в сёдла и выехали за околицу. Шотландцы, и правда, увидели поляков. Восьмёрка шляхтичей подъезжала к ме­стечку, осторожно оглядываясь.

—              Нашли, кого бояться! — воскликнул Роберт Стивен, храбрец, на великолепной лошади. — Да мы их в капусту изрубим! — и бросился в погоню. Остальные следом.

Шляхтичи уходили по узкой гати, ведущей к лесу. Патрик при­метил, что поляки придерживают коней.

—Стивен, стой! — крикнул он. — Впереди засада!

Куда там! Роберт почти настиг последнего, толстого шляхтича и уже поднял палаш. Тут и высыпала из кустов засада: десятка три кон­ных.

—Назад! Боб! Назад! — кричал Патрик.

Поздно. Загремели выстрелы. Стивен схватился за грудь и сполз с седла. Пропал ни за грош. Не спасти.

Шотландцы развернулись — и, карьером, обратно к гати. Отстав­шие дали залп из карабинов, задержали погоню. Перескочив мостик, Стюарт скомандовал:

—Стой! С коней! Берись, парни! Дружно!

Мостик опрокинули в топь и уже спокойно доехали до Пшас- ныша. А там пусто! Только их слуги остались. Выехали на шлях, на холме обернулись. Погоня. Человек сорок.

«Пока далёко, да лошади у них свежие. Не уйти. Догонят», — по­думал Патрик.

—  В низинке у ручья табунок, — заметил Вилли Мидлтон. — Может, повезет?

Подъехали ближе. Лошади мужицкие, скорости не дадут. Нет смысла менять. У ручья возле кустов — костерок. Вокруг с десяток му­жиков да пяток мальчишек. На шотландцев смотрят с ужасом.

—              Коли одеть их в наши кафтаны и шляпы, поляки издали не раз­берут, — заметил Ландельс. — А нападать на столь мощный «эскадрон» не решаться.

Корнет рассмеялся:

—              Браво, Алекс! Вот это мысль! Обожаю театр.

По-польски Патрик говорил вполне свободно. Он и объяснил му­жикам, что шотландцы берут их всех, с лошадьми, отпустят по домам на прусской границе и три талера за труды дадут. Даже поклялся на рас­пятии.

Мужиков посадили на лучших коней, обрядили в форменные кафтаны и шляпы. Корнет выстроил «эскадрон» весьма продуманно: мальчишек и мужиков поставили в середину. Шотландцев — по бокам. И в арьергарде — четвёрка на лучших лошадях и с отличным вооруже­нием: Гордон, Ландельс и ещё двое. Дня три назад Патрик в стычке пристрелил польского офицера и взял его мышастого жеребца. Вели­колепный конь, не хуже памятной Блекбёрд, быстрый, послушный, вы­носливый.

Выскочив на гребень холма, поляки увидели внушительный «эс­кадрон», уходящий неспешной рысью.

Шляхтичи придержали коней. Понемногу к преследователям подъезжали ещё всадники. Они начали наскакивать с флангов или с тыла. В таких случаях арьергардная четвёрка бросалась в яростную атаку, паля из пистолетов и размахивая палашами. Шляхтичи отста­вали. Так проехали пару миль.

—              Покуда нас спасает отвага да милость Господа, — молвил Ланд­ельс. — Ежели шляхтичи сообразят, из какого теста наш «эскадрон», нам крышка.

Молодой мужик с длинными усами вдруг сказал, что знает корот­кий путь в Пруссию. Капрал снял с него свой кафтан и вывел в голову отряда. К полякам подъехало ещё человек пятнадцать. Они раздели­лись на три отряда: один с тыла, два по флангам. Но действовали без общей команды и ни разу не решились на общую атаку. А наскоки двух- трёх удальцов шотландцы отбивали без труда.

Вдруг проводник спрыгнул с коня, перескочил через канаву и бросился к полякам с криком:

—              Рятуйте, люди добрые! Рятуйте!!!

«Добежит до шляхтичей, мы пропали!» — Гордон дал шпоры се­рому и погнался за мужиком.

На кочкастом лугу хорошей скорости не набрать. Патрик догнал беглеца совсем близко от поляков — уже не схватишь. Осталось только одно: Гордон наотмашь рубанул палашом. Мужик кратко вскрикнул и упал, заливаясь кровью. Едва Патрик успел развернуть жеребца! Серый не выдал.

Проехали еще с полмили. Боковые отряды вдруг умчались впе­рёд, оставив в тылу с дюжину всадников.

—              Проскочили! — обрадовался Вилли Длинная рапира.

—Кабы так! — вздохнул Гордон. — Видишь, впереди два ряда де­ревьев? Наверняка гать через болото. Коли шляхтичи займут выход с гати, мы пропали.

—              Вперёд, джентльмены! — скомандовал корнет Стюарт.

Арьергардная четвёрка, пришпорив коней, обогнала отряд и ри­нуласьк болоту.

—Смелее, парни! — бешено орал Патрик. — Будем драться, чтоб хоть погибнуть на суше! Негоже джентльменам подыхать в канаве!

К счастью, болото оказалось неглубоким. Шотландцы гнали коней, поднимая фонтаны грязной воды и тины. На том берегу драгун уже ждала дюжина шляхтичей. Но где им было остановить бешеный удар шотландцев. Освободили выход с гати, очистили путь своему «эс­кадрону». После этого преследователи отстали.

Дотемна шотландцы путались по грязным дорогам, пока добрая старушка не показала путь к мельнице:

—              За ручьём уже Пруссия.

Отпустили мужиков и мальчишек с их лошадьми, отдали обещан­ные три талера.

С каким наслаждением шотландцы вдоволь напились пива у прус­ского бауэра! Завалились спать.

Где-то среди ночи Гордон проснулся. Привиделся тот длинно­усый мужик с окровавленным лицом и страшный крик:

—              Рятуйте, люди добрые!!!

Патрик долго ворочался на ароматном сене. Нет. Не уснуть. Осторожно вышел во двор, уселся на бревнышке, развёл костерок из щепочек.

«К чему сон сей? На тот свет отправил не меньше дюжины. Ни­когда никто не снился. Видно, неспроста. Тех-то убивал в бою. Сол­даты. А этот — безоружный мужик. Бежал к своим. Святое право всякого узника. Ясное дело, выбора-то не было. А всё ж грех велик. За­губил невинную душу.

В первом же костёле закажу мессу за упокой его души!» — решил Гордон. Но и это не успокоило. Патрик вглядывался в огоньки костра. В голове крутились невесёлые думы:

«До сего дня Пресвятая Дева выручала меня из всех переделок. Солдат он и есть солдат. А тут, вроде, грань переступил. Уже не сол­дат, разбойник. Прав был Алекс, в погоне за добычей мы теряем люд­ской облик. Пора вернуться в роту! Будет тяжко — перетерплю. Замолю грех у Господа, Он поможет. Пора стать офицером».

Патрик стал молиться.

Через пару дней, разделив добычу, шотландцы сели решать: что дальше. Большинство возвращаться в роту не хотело. Особо шумел Вилли Длинная рапира:

—              Запрут в крепости, зимой с голоду сдохнем! А тут до зимы, пока власть не установилась, сколько добычи можно взять. С деньгами иди куда хошь. Дорога открыта: хоть к имперцам, хоть к немцам, хоть к москалям.

Гордон помалкивал. Споры — дело пустое. За себя он всё решил у костерка.

***

На другой день, до рассвета, забрав вещи и лошадей, Патрик с верным Стасом выехал в Торн. Гордон сразу поехал в роту, к ротмистру.