Вокруг света на Коршуне - Константин Станюкович

Китайцы навалились изо всех сил, и вельбот шел отлично.

Но вдруг гребцы о чем-то заговорили. Ашанину показалось, что заспорили. Ему сделалось жутко, и он вынул револьвер и взвел курок.

Должно быть загребной увидал и револьвер и услыхал щелканье курка. Он что-то сказал резким отрывистым голосом, и все вдруг смолкли. Только среди ночной тишины раздавались всплески воды да стук весел об уключины.

И Ашанин несколько успокоился.

Наконец блеснули и огоньки "Коршуна". Еще несколько минут дружной гребли, и силуэт корвета вырисовался в ночной темноте.

- Кто гребет? - раздался с корвета обычный оклик часового.

- Матрос с "Коршуна", - отвечал Володя.

И голос его, слегка вздрагивающий от волнения, звучал радостными нотами.

Шлюпка пристала к борту. Фалрепные с фонарями освещали трап. Тогда Володя при свете фонарей еще раз взглянул на гребцов-китайцев. Действительно - лица, не обещающие ничего доброго.

Когда он подал загребному условленную плату, вынув кошелек, туго набитый серебром, у загребного, показалось Володе, сверкнули глаза.

- Не прибавите ли бедным гребцам, сэр? - проговорил китаец самым умильным голосом.

Володя кинул еще доллар, поднялся на корвет и почувствовал себя необыкновенно счастливым.

После уж он узнал, что возвращаться ночью из Гонконга на этих гичках и вельботах, ожидающих на пристани запоздавших моряков, довольно опасно.

Гонконг, блестящий город дворцов, прелестных зданий и превосходных улиц, этот город, высеченный в скале острова и, благодаря предприимчивости и энергии своих хозяев-англичан, ставший одним из важнейших портов Востока и по военному значению, и по торговле, - этот Гонконг в то же время является "rendes vous"* китайских пиратов, и в его населенном, многолюдном и грязном китайском квартале, несмотря на английскую полицию, живут самые отчаянные разбойники, скрывающиеся от китайских властей.

______________

* Местом встречи (франц.).

Пираты в то время еще водились, да и теперь едва ли перевелись в Китайском море, и нападают они, конечно, не на военные суда и не на паровые купеческие, а на парусные... Заштилеет какой-нибудь корабль с медной одной пушчонкой и с восемнадцатью или двадцатью человеками матросов, как, откуда ни возьмись, на горизонте появляется десяток больших джонок, наполненных людьми, и медленно на веслах приближаются к заштилевшему кораблю. И горе бывает экипажу, если в это время не задует ветер и не даст возможности уйти от этих неуклюжих посудин. Расправа короткая и жестокая!

Случается, что и частные пароходы, содержащие сообщение между Гонконгом и близлежащими Макао (португальским городом) и Кантоном, находящимся на Жемчужной реке, подвергаются дерзкому нападению. Такой случай был как раз за месяц до прихода "Коршуна" в Гонконг, и о нем много писалось в местных газетах и говорилось среди англичан.

В самом деле, дерзость поразительная. Хорошо организованная шайка китайцев явилась на пароход в качестве палубных пассажиров, и когда пароход, выйдя из Гонконга в море, был на полпути до Макао, китайцы-разбойники бросились на капитана и его помощника, связали их и затем при содействии китайцев-матросов (бывших в заговоре) обобрали пассажиров-европейцев и благополучно высадились с награбленным грузом и пассажирскими вещами на подошедшую джонку, предварительно испортив машину парохода.

Несмотря на энергично веденное следствие, так концы и канули в воду.

II

Дней через пять по приходе "Коршуна" в Гонконг Володе пришлось сидеть за табль-д'отом рядом с одним англичанином. У него была повязка на голове и рука на перевязи. Разговорились. Оказалось, что это мистер Смит, почтенный старик, капитан купеческого трехмачтового барка, сделавшегося неделю тому назад жертвой нападения пиратов. Бедняга-капитан потерял судно (которого он был пайщиком) с грузом, и - главное - на злополучном корабле были убиты все, за исключением его, капитана, и плотника, - они спаслись каким-то чудом.

Ашанин, взволнованный этим трагическим происшествием на море и полный участия к бедному капитану, в конце обеда стал просить старика познакомить его с подробностями, если только передача их не будет ему неприятна.

- Что ж, я вам расскажу... Отчего не рассказать своему же брату моряку... Охотно расскажу, как эти подлецы лишили нас "Джека"... Ах, если бы мне встретить кого-нибудь из этих мерзавцев пиратов... Они гнездятся здесь, в Гонконге! - неожиданно воскликнул старик-каптэйн.

И его зоркие темные глаза блеснули злобным выражением, и толстая красноватая рука с изображением якоря сжалась в кулак.

- О, с каким восторгом посмотрел бы я, как бы их вздернули на виселицу, - прибавил он.

Когда обед был кончен, старик и Ашанин вышли на террасу, уселись в лонгшезы и оба закурили сигары.

- Не позволите ли, капитан, предложить вам рюмку портвейна? - спросил Володя.

- Не прочь, сэр...

Подали бутылку. Ашанин налил рюмки, и они чокнулись.

Сделав два-три глотка, капитан начал:

- Вы, конечно, знаете, сэр, что моряки - народ с предрассудками... Не знаю, как у вас, у русских моряков, но думаю, что и они... не любят понедельников... Что вы на это скажете?

- Есть такие, что не любят! - ответил, улыбаясь, Ашанин.

- Ну, так вы поймете, сэр, что в тот проклятый понедельник, когда я в шесть часов утра вышел наверх и увидал, что паруса на "Джеке" повисли, словно старые тряпки, и сам "Джек", - а "Джек", сэр, был отличный барк, вставил капитан, - неподвижно покачивается на зыби, точно сонная черепаха, я был не в духе... Будь это в океане - не беда, а то в Китайском море... И знаете ли - какое-то предчувствие, что что-нибудь да случится скверное, невольно закрадывалось в сердце... Бывают такие предчувствия... Не улыбайтесь, молодой джентльмен... Посмотрел я кругом... На небе ни облачка... горизонт чист... жара адская... Вышел и Дженкинс, мой помощник... Тоже смотрит, и тоже бедняга не в духе... "Мертвый, - говорит, - штиль, мистер Смит!" - "Мертвый, - говорю, - штиль, Дженкинс!" Ну, мы, знаете ли, по морской привычке, начали насвистывать ветер... Толку нет... Бросили свистать, и я велел юнге варить кофе... Ходим мы с Дженкинсом по палубе и оба молчим. И вдруг Дженкинс говорит: "А сегодня понедельник, мистер Смит!" - "Ну, что ж такое, что понедельник? Разве вы старая баба, Дженкинс?" А сам я тоже недоволен, что понедельник, но зачем же вслух об этом говорить? Не правда ли?..

Старик-капитан отпил вина и продолжал:

- К полудню жара стала такая, что хоть бросайся в воду... Наши матросы дремали... Хотел было и я спуститься в каюту, как вдруг Дженкинс подает мне бинокль и говорит, указывая головой на горизонт: "Посмотрите!" Посмотрел. Вижу штук двадцать джонок на веслах. "Зарядите-ка нашу пушку картечью, - а у нас, сэр, одна маленькая каронадка была, - да скажите ребятам, чтобы на всякий случай зарядили ружья да приготовили топоры, Дженкинс!" Дженкинс махнул головой и ушел делать распоряжения, а я пошел в каюту и на всякий случай спрятал на грудь корабельные бумаги, положил в карман деньги и зарядил оба револьвера... Эти джонки внушали мне большое подозрение... Давно знаю я их, каналий... долго я плавал в этих местах... Вышел опять наверх... Взял бинокль... Джонки идут прямо на "Джек". Гребут... О, сэр! вы поймете, как горячо я молил в эти минуты милосердного бога, чтобы задул ветер, хотя бы легонький, брамсельный ветерок...

Почтенный старик примолк на минуту. Ашанин на полнил его пустую рюмку.

- Благодарю, сэр... Хорошее винцо! - проговорил моряк, отпивая вино.

И, поставив рюмку, продолжал:

- Не всегда, видно, бог исполняет наши молитвы... Штиль продолжал быть мертвым, а эти подлецы приближались. В бинокль можно было видеть, что на каждой джонке было по десяти человек, а джонок было двадцать... Нас же всех семнадцать человек... Я уж не сомневался, что это пираты, и говорю матросам: "Надо, друзья, их принять как следует. Живыми не дадимся!" Все обещали угостить их из пушки и из ружей... Все мы стоим наготове, ждем, что будет дальше... А они все приближаются... "Не угостить ли их, Дженкинс?" - "Рано, мистер Смит... пусть подойдут"... Они наваливаются изо всех сил... Тогда я кричу им, чтоб не подходили... показываю револьвер... Ответил кто-то на ломаном нашем языке, чтобы мы сдались и отдали им судно... Ну, тут Дженкинс не вытерпел: навел пушку и... бац!.. Картечь так и осыпала китайцев... Послышались крики... Однако подлецы приближались к борту, не обращая внимания на наши выстрелы... Как сейчас вижу первых взобравшихся на борт, их лиц я никогда не забуду... Один из этих дьяволов бросился на меня и хватил меня небольшим топором по голове... Я упал без чувств и очнулся только в воде по другую сторону борта... По счастью, около меня был люк, и я держался... а тем временем подлецы сгружали груз в свои джонки и грабили судно... Сколько прошло времени, не знаю, но знаю только, что бедный "Джек" стал опускаться и скоро пошел ко дну... Только его я и видел... А джонки торопливо загребли по направлению к берегу... Меня, видно, считали убитым... А я держусь на воде... Смотрю, и плотник жив... держится за спасательный круг... Подплыл ко мне и говорит, что разбойники всех убили... Он только отделался раной в ногу и бросился в воду... Пробыли мы так в море часа, я думаю, три или четыре, как на наше счастье идет пароход... и держит на нас... Увидали, значит, с парохода обломки... Ну, нас подобрали и привезли в Гонконг.