Последний шанс - Джон Гришэм

Игра предстояла волнующая и с большим счетом, и Рик хотел, чтобы его команда первой получила мяч, но жребий отдал это право «Воинам». Когда команды выстроились для начального удара, полные трибуны шумели вовсю. Возвращающий[39] Болоньи был щуплым итальянцем. Рик заметил на видеозаписи, что он держит мяч слишком низко и далеко от корпуса — немыслимая в Америке вещь. За такую игру его бы не выпускали со скамьи.

— Отнимите у него мяч! — Эту фразу Сэм тысячу раз повторял в течение недели. — Если начальный удар примет восьмой номер, отберите у него мяч, и все дела!

Но сначала его требовалось догнать. Преодолев середину поля, возвращающий ощутил близость голевой линии. Но нес мяч в правой руке, не прижимая к себе. Проворный коротышка лайнбекер Сильвио настиг его и чуть не вырвал руку из сустава. Мяч упал на землю и вернулся к «Пантерам». На этот раз Монтроузу придется с атакой повременить.

В первом розыгрыше Рик притворился, что отдает мяч Франко, затем сделал еще одно обманное движение — будто пасует Фабрицио на пять ярдов в сторону. Угловой прикрывающий, предвкушая перехват в самом начале игры, попался на удочку, а Фабрицио тем временем ушел вперед и на какое-то мгновение открылся. Рик бросил ему с большой силой, но итальянец был к этому готов. Он принял мяч кончиками пальцев, перекинул на грудь и прижал с себе. К нему рванулся защитник, но так и не догнал. Фабрицио увернулся, на полной мощности устремился вперед и оказался за голевой чертой. 7:0.

Чтобы оттянуть вступление господина Монтроуза в игру, Сэм объявил удар на половину поля противника. На прошлой неделе они репетировали его десятки раз. Бил их проверенный кикер Филиппо. Он угодил точно по макушке мяча, и тот перелетел через среднюю линию. За ним рванули Франко и Пьетро, но не для того, чтобы завладеть, а с намерением нейтрализовать двух находящихся поблизости «Воинов». Они буквально распластали по земле растерявшихся противников. Те было вознамерились встретить их грудью, но поубавили пыл и покорно подставили себя под удар. Джанкарло перепрыгнул через кучу малу и накрыл собой мяч. А через три розыгрыша Фабрицио пересек границу зачетной зоны.

Во время второй попытки, когда было пройдено десять ярдов, Монтроуз наконец завладел мячом на тридцать первой отметке. Бросок замыкающему линию нападения был предсказуем, как восход солнца, и Сэм направил всех, кроме свободного защитника, в ту сторону. Возникла большая свалка, но Монтроуз все-таки отыграл три ярда. Затем пять, еще четыре и снова три. Его перебежки были короткими, ярды с трудом отвоевывались у наседающей защиты. Во время третьей попытки при одном пройденном ярде Болонья решилась на нечто творческое. Сэм назначил блок, и когда квотербек оторвал мяч от живота Монтроуза, открывшийся принимающий находился далеко у боковой, размахивал руками и кричал, поскольку в двадцати ярдах от него не было ни одного игрока «Пантер». Пас получился длинным и высоким. Принимающий вытянул руки, стараясь поймать его на отметке десять ярдов. Болельщики Болоньи взвыли от восторга. Но мяч выскользнул из ладоней «Воина» и мучительно медленно, точно в замедленной съемке, покатился из рук. Игрок Болоньи прыгнул за заветным призом, но мяч не дался и упал в траву на отметке пять ярдов.

Казалось, стало слышно, как футболист заплакал.

Пантер[40] бил в среднем на двадцать восемь ярдов, однако снизил этот показатель, запустив мяч в собственного болельщика. Рик отправил нападение вперед и без всяких совещаний провел три розыгрыша с Фабрицио: отдал крученый пас на двенадцать ярдов через середину поля, навесил на одиннадцать и сделал передачу на тридцать четыре ярда, завершившуюся третьим за первые четыре минуты игры взятием зачетной зоны «Воинов».

Болонья не ударилась в панику и пересмотрела план игры. Монтроуз получал мяч при каждом розыгрыше, а Сэм выпускал против него не меньше девяти защитников. В результате завязывались потасовки, но нападение «Воинов» методично продвигало мяч по полю. Когда Монтроуз с трех ярдов заработал очки, закончилась первая четверть.

Во второй четверти положение не изменилось: Рик со своей линией нападения легко набирали очки, а Монтроузу они давались с трудом. В результате команды ушли на перерыв со счетом 38:13 в пользу «Пантер». Сэм пытался критиковать своих подопечных: все-таки Монтроуз за двадцать один розыгрыш осуществил два взятия зачетной зоны Пармы, преодолев почти двести ярдов, но это никого не интересовало.

Сэм с тренерским апломбом заговорил о случившихся во второй половине встречи провалах — пустой номер. На самом деле он никогда не видел, чтобы команда любого уровня так превосходно и без особенных усилий собралась после неудачного начала сезона. Если расставить все точки над i, его квотербек был неподражаем, Фабрицио не просто хорош — великолепен и заслужил каждый евро из причитающихся ему восьмисот в месяц. «Пантеры» поднялись на ступеньку вверх. Франко и Джанкарло бегали дерзко и бесстрашно. Нино, аграрий Паоло и Джорджио отличались пушечными ударами, и им редко не удавался блок. Рика не только не зажимали, но даже не слишком на него наседали. Защита с Пьетро по центру и самоотверженно атакующим противника Сильвио стала непробиваемой и бросалась на мяч, словно свора собак.

Неизвестно почему, может, оттого, что у них появился такой квотербек, команда обрела дерзкую самоуверенность, о которой мечтает любой тренер. В футболистах вспыхнул задор. Они решили, что больше не проиграют в этом сезоне.

«Пантеры» без единого паса увеличили счет в первую же атаку второй половины матча. Джанкарло перемещался слева направо, а Франко прорывался напрямую. Атака заняла шесть минут, и при счете 45:13 Монтроуз с товарищами поняли, что проиграли. Монтроуз не сдался, но после тридцати переносов мяча сбился с ноги. На тридцать пятом он в четвертый раз взял зачетную зону «Пантер», но могучие «Воины» слишком отстали. Они проиграли со счетом 51:27.

Глава 28

Рано утром, еще затемно, Ливви соскочила с кровати, включила свет и объявила:

— Мы едем в Венецию.

— Нет, — прозвучало из-под подушки.

— Да. Ты там ни разу не был. Венеция — мой любимый город.

— Такими же были Рим, Флоренция и Сиена.

— Поднимайся, любовничек. Покажу тебе Венецию.

— У меня все болит.

— Слабак! Я отправляюсь в Венецию, подыщу себе настоящего мужчину — игрока в европейский футбол.

— Забирайся обратно, будем спать.

— Ни за что. Я испаряюсь. Прекрасно доберусь на поезде.

— Пришли мне почтовую открытку.

Ливви шлепнула Рика по спине и отправилась в душ. Через час «фиат» был загружен, и Рик нес из соседнего бара кофе и круассаны. Тренер Руссо отменил до пятницы все тренировки. В Италии, как и в Америке, на подготовку к матчу на Суперкубок отводилось две недели.

Никого не удивило, что их противником в этой игре будет Бергамо.

Когда они вырвались из города и утренние пробки остались позади, Ливви принялась излагать историю Венеции, милосердно перечисляя лишь основные моменты ее двухтысячелетнего существования. Рик не убирал ладони с ее колена, а она рассказывала, почему город построили на берегу в зоне прилива, где его все время затопляет. Время от времени Ливви заглядывала в путеводитель, но в основном говорила по памяти. В прошлом году она дважды посещала Венецию во время длинных выходных. В первый раз — с компанией студентов, что побудило ее вернуться в город через месяц, но уже одной.

— Там в самом деле вместо улиц реки? — спросил Рик, беспокоясь больше о машине и предстоящей парковке.

— Их именуют каналами. Никаких машин, только лодки.

— Как их называют?

— Гондолы.

— Точно, гондолы. Я видел кинофильм, там парень с девушкой решили прокатиться на гондоле, а коротышка капитан…

— Гондольер.

— Пусть гондольер. Так вот, он все время пел, и так громко, что его никак не могли унять. Очень смешно. Это была комедия.

— В Венеции все для туристов.

— Горю от нетерпения увидеть своими глазами.

— Это самый уникальный город в мире. Я хочу, чтобы он тебе понравился.

— Уверен, так и будет. Интересно, там есть футбольная команда?

— В путеводителе об этом ничего не сказано.

Телефон Ливви был выключен. Казалось, ее нисколько не заботили домашние проблемы. Рик знал, что родители вне себя и осыпают ее угрозами. Но в этой семейной саге было гораздо больше того, что она открыла. Ливви могла выключить мобильник, точно настольную лампу, и, погружаясь в историю, искусство и культуру Италии, снова становилась восторженной студенткой, влюбленной в свой предмет.

Они перекусили в пригороде Падуи. А часом позже нашли платную стоянку для туристов и за двадцать евро вдень оставили там «фиат». В Местре сели на паром, и их приключение на воде началось. Загрузившись, паром отошел от пристани и, покачиваясь на волнах, поплыл по Венецианской лагуне. Ливви потащила Рика на верхнюю палубу и оттуда с нетерпением наблюдала, как приближалась Венеция. Вскоре они вошли в Большой канал, где повсюду сновали суденышки: частные водные такси, нагруженные товарами и продуктами маленькие баржи, катера карабинеров с полицейскими опознавательными знаками, паровички с туристами, рыбацкие лодки, другие паромы и десятки гондол. Мутная вода плескалась на ступенях построенных стена к стене дворцов. Вдали, на площади Сан-Марко, возвышалась колокольня. Рик заметил купола десятков старинных соборов, и у него упало сердце — он понял, что предстоит познакомиться со всеми без исключения.