Колодцы предков (вариант перевода Аванта+) - Иоанна Хмелевская

— А что? Стоит подумать. Направление нам известно

— на запад. От главного шоссе куда-то в сторону…

Сказано — сделано. Не прошло и получаса, как большой кухонный стол был весь завален всевозможными картами, какие только нашлись в доме, с моим «Атласом шоссейных дорог Польши» во главе. Случайно у меня оказалась и автомобильная карта Европы. У Сташека Вельского была с собой автомобильная карта Польши, крупномасштабная. Казик притащил все школьные карты. Мы их разложили и принялись думать.

Исходили из того, что, располагая двумя с лишним часами времени, Джон Капусто где-то на трассе между деревней Волей и государственной границей свернул с шоссе в сторону, нашел подходящее место, спрятал там награбленное имущество, снова выехал на шоссе и помчался к границе. Подсчитали мы возможные варианты, и у нас получилось нечто ужасное. Если Капусто не тратил времени на еду и на отдых, он мог отклониться от трассы и на восемьдесят километров! На восемьдесят километров в любом направлении, в любом месте шоссе, которое, как уже говорилось, протянулось на шестьсот с лишним километров!

Я подсчитала на бумажке — в уме с этими нулями запутаешься. Восемьдесят в обе стороны, это сто шестьдесят, взять шестьсот раз…

— Девяносто шесть тысяч квадратных километров! — объявила я. — Не знаю, успеет ли такую площадь прочесать свора гончих за свою жизнь. Ведь спрятать он мог где угодно, ясно ведь, заранее присмотрел тайник.

— Наверняка так оно и было! — согласился со мной сержант милиции. — Преступник вывез клад и спрятал его где-то в заранее подготовленном месте. За границу вывезти не успел, а сообщнику никакому не доверил бы.

Вот так получилось, что, разгадав загадку, вычислив таинственного убийцу, найдя клад наших предков и зная личность укравшего его, мы тем не менее остались с носом! Бесценное сокровище навеки потеряно, и разыскать его без помощи мерзавца Капусто не представляется возможным.

Михал Ольшевский то рвал на себе волосы, то в отчаянии ломал руки. Он один представлял себе всю ценность потерянного имущества, ибо, заполучив копию «Перечня», мог прочесть те пункты, которые в оригинале были нечитабельными.

— Что же делать, проше паньства, что делать? Ведь не спросишь негодяя, где он это запрятал! Он теперь ни ногой в Польшу!

— Значит, надо ехать за ним! — ни минуты не раздумывая заявила Люцина.

— С ума сошла! — отозвалась Тереса.

— Не такая уж несбыточная идея! — поддержал Люцину Сташек Вельский. Рабочее время кончилось, и теперь он участвовал в нашем фамильном совещании как частное лица — Ведь этот подонок и в самом деле побоится приехать сюда. Пришлет кого другого. Там, у себя, он найдет доверенное лицо. Объяснит, где клад, тот приедет и заберет. А мы и знать не будем об этом! Неплохо было бы найти подлеца и прижать к стенке, пока не успел..

— Вот и я говорю — надо ехать вслед за ним! — не унималась Люцина.

— Кому ехать, не мне ли? — поинтересовалась Тереса.

— Тебе, конечно! У тебя одной есть паспорт и деньги.

— У меня тоже есть загранпаспорт! — вскричал Михал.

— Хорошая идея! — похвалила я. — Взять адрес Капусты. А если их несколько, взять все адреса. Ехать должна Тереса, лишь она знает его в лицо. Правда, Франек тоже знает, но у Франека нет паспорта.

— Боюсь, это единственный выход, — поддержал нас Марек.

— Ну и чудненько! — радовалась Люцина. — Пусть едут вдвоем — Тереса и Михал. Тереса опознает Капусто, а Михал прижмет его к стенке.

Тереса чуть ли не с кулаками набросилась на сестру:

— Говорю же — ты спятила! Где я его буду искать? А найду — еще хуже. Он и меня пристукнет.

— Он никого не пристукивал.

— Ну тоже спихнет куда-нибудь!

— Я бы сама поехала, да пока выправишь себе загранпаспорт — уйдет время, — вздохнула я. — Сейчас, летом, за ними такие очереди, как от нас до Америки…

— А я еду! — возбужденно выкрикивал Михал Ольшевский. — Денег нет — не беда! Посуду буду мыть в забегаловках…

— Надо бы узнать, где Капусто сейчас, — сказал Марек. — Вряд ли до сих пор сидит в Западном Берлине.

— Это мы по своим каналам выясним, — : пообещал Сташек ’Вельский.

— Вы что, и в самом деле решили, что я еду? — ужаснулась Тереса. — Не только Люцина спятила, вы все?

— Другого выхода нет, — отозвалась я. — Нельзя же упустить такое сокровище. Ни твои родичи, ни твоя родина в золоте не купаются, денежки пригодятся. Я уже не говорю насчет уникальных предметов искусства для наших музеев!

Вся семья, как один человек — редкий случай — выступила единым фронтом против Тересы. Она просто обязана разыскать Джона Капусто, он же прилизанный Никсон, и выдрать у него сокровища, завещанные нам предками. Воодушевленный новой идеей, Михал Ольшевский воспрянул духом и вместе с нами уговаривал Тересу. Та отчаянно отбивалась.

— Как вы себе это представляете? Я его поймаю, повешу на дереве связанного, и стану на костре поджаривать ему пятки? Так он и выдаст тайник!

Могла бы знать — если все родичи навалятся, спасенья нет. Вскоре бедняга выдохлась, сил хватало лишь на то, чтобы слабым голосом лепетать жалкие слова о том, что ее, Тересина, смерть будет на нашей совести. Ничего, наша фамильная совесть еще и не то вынесет…

Не успела Тереса и глазом моргнуть, как мы уже все формальности провернули. Я лично съездила вместе с Тересой во французское посольство за визой. У Михала французская виза была, он планировал свой отпуск в этом году провести во Франции. Мы купили им билеты на самолет, разумеется, на деньги Тересы. Тереса растеряла всю свою энергию и теперь позволяла делать с собой все, что мы хотели — ну точь-в-точь покорная овца, влекомая на заклание.

Необходимость во французских визах объяснялась тем, что, как следовало из полученных по своим каналам сержантом Вельским данных, Джон Капусто, гражданин США, постоянно проживал во Франции. У него оказалось и в самом деле два адреса — в Париже, недалеко от Площади Республики, и в Руане. Из той же милицейской информации следовало, что Западный Берлин он покинул и приземлился под Парижем, в аэропорту Ла Бурже.

Провожая Тересу и Михала, я дала тетке напутственный совет:

— А когда уже будете в Париже, выберетесь как-нибудь в Венсьенский Лес.

— Венсьенский Лес? — удивилась Тереса. — А чего я там не видела?

— Там проходят рысистые испытания. На бегах ты хоть когда-нибудь была?

Тереса лишь раздраженно покрутила пальцем у виска, но Михал заинтересовался:

— И там можно делать ставки? Интересно, как их делают?

— А вы что, никогда не играли на бегах?

— Никогда. Понятия не имею, как это делается.

— А вы случайно не в апреле родились?

— Нет, в ноябре.

— Прекрасно, потому что апрельским на бегах делать нечего. Так вот, слушайте меня внимательно: обязательно съездите туда и поставьте на что угодно. Новичок обязательно выиграет! Но во второй раз лучше не соваться — проиграетесь, как пить дать!

— Замечательно! — обрадовался Михал. — А как делают ставки?

— Боже! — простонала Тереса, но я, не слушая протестов семейства, подробно проинструктировала Михала. Прочла небольшую лекцию и о лошадях, и о принципах игры, пользуясь датской терминологией, ибо занималась этим только в Дании, в Польше рысистых испытаний не бывает, так что польская лексика мне без надобности. А датская — международная, во Франции Михалу пригодится. Молодой человек слушал меня внимательно, подошел к вопросу с достоинством научного работника, даже кое-что записал для памяти.

— Жаль, что мы не в Данию едем, — заметил он. — Но ничего, может наша Капуста и в Данию рванет…

— Или в Аргентину, — в тон ему произнесла Тереса.

— Или на Северный полюс. А мы за ним!

Люцина с беспокойством взглянула на сестру и прошептала мне:

— Пусть уж они скорей уезжают. Беспокоюсь я за нее.

— Они улетают завтра утром, — ответила я. — Не волнуйся, сейчас напоим ее валерьяночкой, за ночь ничего не случится…

* * *

У Тересы немного отлегло от сердца, когда выяснилось, что комната обойдется ей всего в десять франков за сутки. Остановились они с Михалом в небольшом пансионате, хозяйка которого недорого сдавала очень приличные комнаты, но только знакомым. Михал относился к ним, он не раз останавливался здесь и снискал доверие хозяйки. Париж оказался дешевле Канады, и Тереса малость поуспокоилась.

Парижский адрес Джона Капусты оказался правильным. Консьержка, занимавшая пост в холле солидного дома, подтвердила: месье Капусто действительно проживает в этом доме на четвертом этаже, но сейчас он выехал в Руан. Ничего не поделаешь, пришлось ехать за ним.

В Руане резиденцией Капусты оказалась роскошная вилла в пригороде. В ней явно кто-то жил, окна были раскрыты, на аккуратно подстриженном газоне грелся на солнышке упитанный кот, но на наши звонки никто не отвечал. Кот и ухом не повел. Тереса с М их алом долго рассматривали дом и сад сквозь прутья металлической ограды.