Добрым демоном и револьвером #1-#7 - Харитон Байконурович Мамбурин

время чувствовал настоящую злобу. Вожусь с ними, как с капризными младенцами. Куда проще было бы перерезать всё это дерьмоголовое стадо, а затем, наняв несколько отрядов наёмников, лично сравнять с землей крепость Гиас… только вот проблемка — воевать с пачкой демонологов простыми людьми, даже посаженными в броню, штука очень сомнительная и рискованная. Демонолог, предчувствующий смерть, превращается в загнанную в угол чумную крысу, способную на фокусы, к которым обычные люди не готовы.

Тут нужны свои крысы. Но одну из них я сейчас пришпорю.

— Всё! Я понял! Понял! — заорал взбешенный и перепуганный Стразе, бросив несколько взглядов на своего слугу. Наверняка прикидывал, не натравить ли Карту на меня. Метнувшись к одному из растерянно взирающих на нашу перепалку рабочих, от вырвал у того из рук рупор, начав в него выкрикивать команды. Подчиняясь им, недовольно бурчащие наемники взлетали назад в брюхо «Клаузера», а назад спускались уже пилоты и грузчики. Равновесие было восстановлено.

Полюбовавшись, я дошёл до Стразе, нависнув над северянином. Он, сам будучи высокого роста, явно не привык общаться с теми, кто выше него, но общаться я с ним не собирался. Точнее выслушивать то, что он снова будет лепетать.

— Итак, — я ткнул пальцем в сторону «Тора», — Это дирижабль Инквизиции. Шаг внутрь него — и вы все стали бы трупами. Почему, мистер Стразе? Потому что Инквизиция здесь — смотрите на перстень. Увидели? Осознали? Радует. Далее. Вы. Меня. Разочаровали. Мистер Карту! Соблаговолите на досуге объяснить своему контрактору, что значит разочаровать Эмберхарта. Разрешаю в деталях. Не разевайте рот, мистер Стразе. Я не могу вас тронуть без особого повода при жизни, а вот потом — совсем другой вопрос. Нет, не падайте в обморок, еще успеете. Держитесь, ну? Слышите меня? Хорошо слышите? Так вот, на днях я свяжусь с вами и сообщу координаты базы Клана Гиас. После этого буду ждать ровно неделю. Ровно неделю после того, как положу трубку. Не минутой больше. Если за это время каждый паскудный представитель вашего племени не будет готов к штурму — я умываю руки. Ровно. Неделя. Вам всё понятно?

— Д-да…

— Тогда подгоняйте рабочих. Я и так уже потратил на вас слишком много времени.

Глава 16

В том прошлом мире и прошлой жизни не было ничего сверхъестественного. Ребенком там я еще верил в магию, в удачу, в религиозные сказки и прочую чепуху. Жизнь же показала, что ничего даже отдаленно похожего не существует. Ни сверху, ни снизу, ни сбоку. Смерть же показала, что что-то всё-таки есть.

Так я очутился здесь.

В этом невозможном параллельном мире, где история данного временного периода как в кривом зеркале отображает диспозицию стран на 1880–1920 годы той Земли… сверхъестественного было много. Боги, демоны, Иные, люди, культивирующие волевые навыки управления эфиром, магия, другие измерения, телокрады, Бури, нежить… перечислять можно долго. Но оказалось, что это всё, несмотря на всю свою неопознанность и таинственность, в целом подчинено жестким законам. Включая магию.

Чувствую ли я душевный подъем от мысли, что могу призывать демонов, управлять здоровенными боевыми доспехами, проходить на огромные расстояния через зеркала и делать другие «сверхъестественные» штуки? Нет. Это лишь инструменты, за которые принято платить. Удобные и могущественные, но не вызывающие восторга. Мне не перед кем хвастаться, некому взирать на меня снизу вверх восторженными глазами, нет врагов, что склоняют головы перед моим великолепием, бессильно скрипя зубами. Эго молчит, оно уже давно не жаждет выделиться из миллиардов таких же серых и незначительных душ, отчаянно жаждущих продемонстрировать своё существование миру. Я Эмберхарт. Мир, в целом, может меня и не знать, но это лишь к лучшему к для моих планов.

Прах, оставшийся от детских мечтаний, не рождает свежий зеленый побег. Он перемалывается в ничто новыми реалиями.

Но кое-что из прошлой жизни у меня осталось. Изредка возникающая прямо с утра уверенность, что день преподнесет неприятный сюрприз огромных пропорций. Это было не какое-то там предупреждающее чувство, тень на сознании и тому подобная фигня — а четкая, хоть и совершенно необоснованная уверенность. Холостых «выстрелов» не бывало. Наступал обед, полдник, ужин, даже во время подготовки ко сну — и случалось какое-либо дерьмо. Густое и круто заваренное.

В этой жизни я испытал с утра подобное первый раз, но сразу же вспомнил, что означает это тяжелое, хмурое и злое предчувствие, что мешает радоваться даже первой утренней чашке кофе. А ведь эта самая чашка должна была быть особенно прекрасна — я пил её в покое и одиночестве на высоте около трех километров над уровнем моря…

Пошедшая рябью поверхность зеркала оповестила меня о вызове.

Сразу отвечать я не стал. Сначала допил кофе, затем неспешно оделся в полное свое шуточное облачение. Шесть револьверов, нож-бабочка, трость, пара гранат и фамильный меч, чьи ножны ради разнообразия и респектабельности я на этот раз приспособил на бедре. Белоснежная рубашка, черный жилет, ярко-красные брюки, плащ и широкополая шляпа. Арк, басовито каркнув, притащил круглые очки с красными стеклами, оставленные мной на комоде. Сунув в зубы «эксельсиор», я посмотрелся в зеркало с откровенным восхищением — красавец, каких мало! Если бы еще не хромал, так вообще прекрасно было, но со ступней лишь только-только спал отёк, и то, благодаря тому что последние двое суток я провёл, мирно лежа в капсуле «Благих Намерений», управляя дирижаблем над Бермудским треугольником в поисках острова клана Гиас.

— «Алистер, ты как на войну собираешься», — удивленно отреагировал на происходящее Эйлакс.

— «Скорее, закрыть целую веху жизни, демон. Буду тебе признателен, если ты сосредоточишься на том, что происходит вокруг меня. Твои чувства могут нас выручить».

— «Ты уверен, что не преувеличиваешь?»

— «Да».

Затем я принял вызов.

…и без всякого удивления взглянул в выцветшие от старости глаза почти лысого грека, сидящего во главе длинного стола в темном помещении, освещаемом лишь ахейскими свечами. За столом представитель Древних был далеко не один, каждый из десятка стульев был кем-то да занят.

— Господин Октопулос, почтенное собрание, доброго вам всем времени суток, — вежливо кивнул я, становясь перед зеркалом, — Чем обязан?

— Алистер, — неожиданно улыбнулся старик, проговорив моё имя удивительно мягким тоном, — Мальчик мой, гляжу, ты куда-то спешишь? Я хотел пригласить тебя присоединиться к нам, здесь.

— Ради такого приглашения можно и отложить свои планы, — с этими словами я шагнул в зеркало, перемещаясь к Октопулосу. Теперь, с более