Теософические архивы (сборник) - Елена Блаватская

Опыт научил лидеров движения, что подавляющее большинство признающих себя христианами абсолютно устранились посредством своего умственного состояния и положения – в результате вековых суеверных учений – от спокойного изучения этих феноменов с точки зрения природных явлений, управляемых законами. Римская католическая церковь, верная своим традициям, освободила себя от изучения любых оккультных явлений под предлогом, что это несомненная работа Дьявола, всякий раз, когда они случались за пределами их собственной территории, поскольку церковь имеет законную монополию на легитимное производство чудес. Протестантская церковь отрицает личное вмешательство Дьявола на материальном уровне; но никогда она не занималась «чудесным» бизнесом сама, очевидно немного сомневаясь, будет ли признано зрелище добросовестным, если его кто-нибудь увидит, но, будучи совершенно неспособной, как и ее старшая сестра, к постижению распространения царства законов за пределы границ материи и силы, как известно нам в нашем нынешнем состоянии сознания, она освободила себя от изучения оккультных явлений под предлогом, что они скорее находятся в пределах области науки, нежели религии.

И вот теперь наука обрела свои чудеса, как когда-то Римская церковь. Но поскольку все здесь зависит от «изготовителя инструментов» для производства этих чудес и поскольку явление претендует на владение последним словом, касающимся законов природы, едва ли можно надеяться на любезное отношение к «чудесам» тех, в чьем механизме производства не хватает нужной части, и тех, кто претендует на эталонное понимание действия сил и законов, о которых они не имеют представления. Кроме того, современная наука работает в условиях неспособности ко всему, что касается исследований оккультизма, и находится в полном замешательстве, как и священники, ибо в то время как религия не может постичь идею естественных законов, применяемых к сверхчувственной Вселенной, наука вовсе не допускает существования какой-либо сверхчувствительной вселенной, на которую могло бы распространиться царство законов; равно как она не может постичь возможность какого-либо иного состояния сознания, чем наше нынешнее земное состояние. А потому трудно ожидать, что наука возьмет на себя эту задачу, для выполнения которой призвана, с огромным энтузиазмом и желанием; и действительно, похоже, уже чувствуется, что отношение к оккультизму ожидается не менее бесцеремонное, чем к божественным чудесам. Вот так сразу и молча пренебрегли этими феноменами; а когда обязательно надо выразить свое мнение, то оно выражается без колебания, без изучения и в исследованиях, основанных на слухах, чтобы использовать их для мошеннических уловок – проволочных силков, западней и так далее.

Этого оказалось достаточно для очернения лидеров движения, когда они стремились привлечь внимание мира к великой и неведомой области для научных и религиозных изысканий, лежащих на границе между материей и духом. Лидеров тотчас же объявили агентами Его Величества Сатаны или верховными адептами шарлатанства; и та злоба, отрезавшая их от всего, вероятно, пришла от класса людей, чье добросовестное изучение экспериментов, безусловно, должно было обучить их большему: ведь на феномены оккультизма претендовали спиритуалисты, как на работу их дорогих усопших, а лидеры теософии презрительно были объявлены чем-то гораздо менее заслуживающим доверия, чем даже медиумы.

Ни разу эти феномены не являлись в каком бы то ни было ином виде, чем в виде примеров власти над совершенно естественными, хотя и не признанными силами, и в связи с этим – над материей, которой обладают определенные личности, достигшие знания Вселенной намного больше и выше, нежели ученые и теологи, или даже вообще смогут достичь их путем, которым теперь следуют. И все-таки эта сила скрыта во всех людях, и могла бы со временем стать достоянием кого-нибудь, кто станет совершенствовать знание и приспосабливаться к условиям, необходимым для их развития. Тем не менее, за исключением нескольких малоизвестных и достойных примеров, это еще ни разу не было воспринято в каком-либо ином виде, чем в качестве допустимых чудес, либо как работа Дьявола, либо как вульгарные трюки, либо как удивительное чудо, на которое стоит поглазеть, либо как представление опасных «привидений», за которые выдают себя некие личности в зале для сеансов, пожирающих жизненные силы медиумов и простофиль, так легко поддающихся обману. А теософов и теософию атакуют со всех сторон злобно и жестоко, и при этом как не принимают во внимание фактов и логики, так и, ввиду озлобления, ненависти и осуждения, совершенно не могут постичь того, что не история религии учит нас тому, что станется с неразумными животными, невежественными людьми, когда их касаются лелеемые ими предубеждения и суеверия; и, в свою очередь, не история научных исследований учит нас, почему образованный человек может вести себя, как невежда, когда истина его теорий ставится под вопрос. Оккультисты способны производить феномены, но при этом они не могут снабжать весь белый свет мозгами, равно как разумом и верою, необходимыми для того, чтобы понять и должным образом оценить их. А потому едва ли можно удивиться, что слово явилось теперь, чтобы оставить в покое феномены и позволить теософским идеям отстоять свои подлинные заслуги.

Что такое индусский спиритуализм?

Перевод – О. Колесников

Оккультные феномены в Индии – помимо того, что вызывают несомненный интерес, сильно отличаются друг от друга, а во многих случаях и являются полной противоположностью тому, о чем мы привыкли слышать в Европе и Америке – обладают еще одним свойством, которое заслуживает серьезного внимания исследователя психологии.

Надо ли приписывать феномены непосредственному вмешательству и помощи духам умерших людей или же какой-то другой, и к тому же неизвестной, причине, – этот вопрос пока отложим в сторону. С некоторой степенью обоснованности его можно обсудить только после того, как большинство этих феноменов будет тщательно изучено и представлено на суд беспристрастной и непредубежденной публике, во всей правдивости и без преувеличений. Кое-что я все же хотела бы подчеркнуть: что вместо требований обычных «условий темноты» и кругов гармонии, которые, тем не менее, оставляют свидетелей не уверенными в достижении ожидаемых результатов, индийские феномены, за исключением самостоятельных проявлений бхутов (духов умерших), никогда не бывают случайными и спонтанными и выглядят целиком зависящими от воли оператора, будь он святой индусский йог, мусульманский садху, факир или еще какой-нибудь хитроумный джаддугар (колдун).

В связи с этим я намерена предоставить многочисленные доказательства того, о чем здесь говорю; читаем ли мы о якобы сверхъестественных манифестациях риши, арийских патриархов античности, или ачарий (духовных учителей) века Пуран, рассказывают ли нам о них народные предания или же мы сами наблюдаем за этими манифестациями в наши дни, эти феномены будут всегда существенно разниться друг от друга.

И в феноменах медиумизма, и в средневековых проделках лудонских монахинь и других исторических possédées [одержимых (фр.)] в момент одержания бхутами мы часто узнает точные копии – как если бы они были когда-то оригиналами – библейских чудес. За двумя исключениями, из-за которых мир добродетели впадает в экстаз, славя Всевышнего, а мир скептицизма язвительно ухмыляется, а именно, анти-гелиоцентрического преступления, совершенного Иешуа, и неприятной экскурсии Ионы в чреве кита, в Индии можно встретить почти все феномены, которые, как говорят, так прославили Моисея и других служителей Господа.

Но пожалейте тех почтенных фокусников Иудеи! Пожалейте те благочестивые души, которые возвели на такую высоту этих якобы пророков будущего пришествия Христа. Сорок теологов англиканской церкви сейчас заняты исключительно тем, что порочат еврейскую Библию, сбрасывая идолов с их пьедесталов. Отчаянный крик, поднятый «Комментарием» к «Священному» Писанию, только что напечатанным в наиболее ортодоксальном органе (Лондонский «Quarterly Review», апрель 1879) подстать лишь кроткой покорности неизбежному. То, на что я намекаю, уже вам известно: я говорю о решении и окончательных выводах о достоинстве Библии, к которым пришли ученые епископы, занимающиеся в последние десять лет тщательной ревизией Ветхого Завета. Результаты этого труда любви можно подытожить следующим образом:

1. Низведение Моисеевых и других «чудес» до простых естественных феноменов (см. решения «Канона» Кука, королевского капеллана, и епископа Гарольда Брауна).

2. Отказ от многих пророчеств Христа как таковых; упомянутые пророчества, оказывается, имеют отношение лишь к событиям еврейской истории.