Подземелье - Ваня Мордорский

причине — он был быстрее, значительно быстрее камнелапого.

Выдернув копье, он тут же вогнал его во второй, уже слепой глаз, и надавил всем телом. Камнелапый, и до того рухнувший на пол Ямы, теперь окончательно замер. А через пару мгновений и вовсе издох, свалившись на бок. Гоблиненок только и успел, что выдернуть глубоко засевшее копье.

Со зверями всегда было проще: проткнешь глаз очень глубоко — попадешь в мозг, а вот с насекомыми такое не срабатывало. Сила ядра, — которая была в сильных тварях в Яме, — усиливала их и добавляла дополнительную выживаемость. Об этом Наставник предупреждал. Просто потому, что некоторые дети после нанесения, как они думали, финального удара, — расслаблялись, а тварь еще была способна на подлую атаку, которая могла отнять жизнь у ребенка.

Зур’дах всё время боя был бдителен, хоть и позволял себе играться с тварью.

Воздев копье над собой, он взмахнул им и вскрикнул:

— Зур’дах!

Это был и клич, и имя.

И толпа, вернее, часть ее, подхватило его.

Что-то внутри гоблиненка сопротивлялось этому гулу, в котором звучало его имя, а другая часть…другой части это почему-то понравилось. Потому что если кричат твое имя — ты победил, а если победил — то выжил.

Это было новое ощущение. Может потому, что эта Арена была действительно большой. И вибрация от крика и топота захватывала маленького гоблиненка.

Но пора было уходить. Стоять слишком долго на Арене тоже плохо.

Зур’дах с воздетым копьем побрел прочь.

* * *

Последующие бои были…легкими. Самым сильным был камнелапый. Нет, Зур’дах прыгал, бегал, уворачивался. Иногда даже получал царапины, небольшие раны, — но это всё было игрой. И раз Наставник был доволен — то хорошей игрой. В отличии от камнелапого, две следующих твари были ему знакомы по урокам однорукого. Разве что размер их был…. в несколько раз минимум больше тренировочных. Но в целом Зур’дах начала экспериментировать и даже пару раз пробовал «побыть» рогачем, двигаясь странно и осторожно. Последующие контратаки тварей заставили его отказаться от этой мысли. Он был не готов.

Наверное, — подумал он, — Стиль нужно отточить на тренировках, определиться, какую тварь ты имитируешь, и лишь затем использовать его в бою. Случайно или инстинктивно это не получится.

Помня состояние Баланса он думал, что возможно и стиль о котором говорил Старший Наставник нечто подобное. Нечто, что можно постичь инстинктивно, то что тело само почувствует. Он понял что это не так. Вдобавок, после неудачных попыток на Арене прочувствовать имитацию насекомого. Наставник его отругал. Это было неприятно.

Но Зур’дах не пожалел, что это сделал: зато он сам понял, что во время боя такое использовать не стоит. А так бы тайно хотел попробовать.

Несмотря на разнообразность тварей некоторые из которых были ядовитыми, другие чудовищно крепкими, а третьи — просто дико быстрыми, — как каменная трехножка, крабоподобная тварь, только перемещающаяся как паук, — сражаться было просто. Только сохраняй бдительность и делай чему учили.

Наставник сразу сказал, что от этапа к этапу остаются всё более сильные, живучие и…разумные твари. Четверть участников были разумными. И, что ожидаемо, они проходили в следующие этапы, справляясь с своими боями.

Удивительно, но еще года полтора назад, когда Зур’дах был еще с Драмаром в Подземелье, любая из подобных тварей его убила бы. Вот так сознательно и хладнокровно сражаться с тварями — недавно это было просто невозможно.Разве что его спас бы всплеск Силы Крови как с было во время нападении многоножки на…Каю…

Мысль пришлось прогнать, отмахнутся от нее. Потому что было не время. Ему предстоял бой.

Зато теперь Зур’дах знал: каждую тварь можно убить, главное — найти то самое уязвимое место и за это время не подохнуть. Он понимал: если ты превосходишь тварь в подземелье по скорости, вокруг достаточно места и у тебя есть оружие, надежное оружие — у неё нет ни шанса. Вот только обычно в подземельях места всегда не хватает, а о хорошем оружии нечего и мечтать.

Это тут, на Арене, он мог изматывать тварь кружась по кругу: в подземельях это был бы бег вперед, и там, впереди, всегда могла ждать другая тварь, даже хуже той, от которой ты убегал.

Пока Зур’дах сидел внизу, в ожидании своих боев, он слышал как сражались другие. Вниз доносился топот тварей, звон оружия и рев толпы, выкрикивающей незнакомые ему имена. Гоблиненок считал, что самыми сложными противниками за все бои были кислотники. Вторым по силе был жесткошкурый волк, но не мутант. Потому как кожа и шерсть его хоть и были крепкими, но направленный удар копья не выдерживали. Главным его оружием была скорость и размер. И оба параметра ему никак не помогли в бою с Зур’дахом. Так же, как и камнелапому коту.

Почему-то внутри него никакого сожаления по поводу убийства тварей не было. Он еще за время блужданий с Драмаром четко понял: все твари — враги, они хотят тебя убить. Либо ты их, либо они тебя. И пусть волки им не встречались, он не сомневался — они такие же. И казнь Даха доказала это. Сколько бы Дах не кормил Шустряка, тот, в итоге, сожрал его не поморщась.

Турниры, как объяснил Старший Наставник Зур’даху, пока они сидели — это престижно. Это дополнительный знак на руку, кроме восьми меток убитых врагов. Именно после выигранного турнир боец может считаться Чемпионом и именно на подобных турнирах побеждал Турхус. Впрочем, это было еще несколько лет назад. Сейчас бойцов Айгура всё реже пускали на важные мероприятия.

Но были и турниры «для своих», которые устраивали именно для того, чтобы получить метку Чемпиона. Возможно этот был таким же.

— Раньше всё было проще, — вдруг сказал Старший Наставник, будто вспоминая прошлое, — Выиграл — поставили зарубку, нет — вынесли тело. Сколько зарубок — столько раз и выжил. Теперь понапридумывали разных меток…

Зур’дах посмотрел на отметку черепа на руке. Если он выиграет турнир, то на нем появится еще дюжина. Ну и знак Чемпиона.

Прошло с десяток минут, во время которых Зур’дах начал разминаться, потому что на