Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк - Чайковский Петр Ильич

С фотографии 1886 г.

за довольно крупную сумму право на все мои сочинения для Франции. Он очень энергически хлопочет, пристает к гг. Lamoureux и Colonne, чтобы они меня играли, устраивает сеансы из моей музыки (прилагаю программу подобного сеанса), пишет мне восторженные письма и, одним словом, поставил целью своего существования привитие к французской публике моей музыки. Материальных выгод от всей этой хлопотни для меня нет никаких, но меня очень радует, что в лице г. Mackar'a я имею такого пламенного и деятельного поборника. Кстати, дорогая моя, если Вам представится надобность в нотах из Парижа, сделайте одолжение, обращайтесь к этому музыкальному торговцу (Paris, Passage des Panorama, 22, M-r Felix Mackar). Я был бы очень рад, если бы он сделался Вашим поставщиком нот. То и дело я получаю от него афиши концертов, где что-либо мое исполнялось, вырезки из газет, лестно отозвавшихся, и вообще между нами теперь идет очень деятельная переписка. Если буду в Париже весной, как предполагаю, познакомлюсь с ним. Судя по письмам, это должен быть очень милый и симпатичный человек.

Я произвел, согласно Вашему желанию, следствие о пропавшем письме, но совершенно тщетно. Только уверяю Вас, дорогая моя, что Алексей во всяком случае не виноват в пропаже. Он безусловно аккуратен и честен в этом отношении.

Сегодня был у меня здешний священник и пригласил на открытие школы, имеющее случиться в воскресенье девятнадцатого числа. Горжусь тем, что инициатива этого поистине хорошего дела была с моей стороны. Авось, из нашей школы толк выйдет. “Батюшка” здешний человек, кажется, хороший и умный, но, увы, подверженный столь распространенному у нас пороку пьянства. Только с этой стороны я опасаюсь за благополучие школы.

Всё более и более убеждаюсь, что мне совершенно необходимо будет полечиться весной в Виши. Здоровье мое нехорошо. Например, вчера и сегодня я совсем скверно себя чувствую вследствие отвратительного состояния желудка. Всего неприятнее то, что, несмотря на крайнюю осторожность и умеренность, мне всё-таки нездоровится. Впрочем, ничего серьезного в этом нет, и я нисколько не сомневаюсь, что лечение в Виши совершенно поправит меня.

Будьте здоровы, дорогой, бесценный друг мой!

Ваш, беспредельно Вам преданный

П. Чайковский.

От души благодарю Владислава Альбертовича за старания познакомить жителей Туpа с моей музыкой.

313. Чайковский - Мекк

С. Майданово,

23 января 1886 г.

Дорогой, милый друг мой!

Пишу Вам под впечатлением прогулки, совершённой только что в окрестностях Майданова. После нескольких дней жестокого ветра с вьюгой, заставившего даже меня сидеть безвыходно дома, сегодня наступила дивная зимняя погода, один из тех зимних солнечных дней, которые своей невыразимой прелестью могут заставить забыть, что где-то на юге солнце, цветы и почти вечное лето. Я наслаждался до слез, и прогулка эта возымела на меня необычайно благотворное действие. Нужно Вам сказать, что я теперь совершенно поглощен своей новой работой (оперой “Чародейка”) и, по скверной своей привычке, до того напрягаю свои силы, до того устаю к вечеру, что утомление отозвалось на нервах, и вчера я чувствовал себя отвратительно. К тому же, по причине ужасной погоды я мало двигался и мало дышал чистым воздухом. Но сегодняшний день воскресил меня совершенно, и я опять здоров и полон энергии к работе. К сожалению, завтра по делам мне необходимо ехать в Москву и остаться там несколько дней.

Школа, о которой я Вам писал, открыта двадцатого числа молебном, речью батюшки и раздачей, в виде поощрения, книжечек каждому из учеников. Их всего набралось пока двадцать восемь человек. Сегодня я провел всё утро в школе и присутствовал при уроках диакона и священника. Метода их преподавания оставляет желать весьма многого. В особенности меня поразил неистовый гвалт, происходящий во время учения, потому что диакон заставляет учеников громко выкрикивать то, что он тут же задает им выучить. Если бы я был учеником этого диакона в этой школе, я бы убежал от невыносимого шума. Но, будучи совершенно несведущим в педагогии, я воздерживаюсь от критики этой странной методы и рад, что как бы ни учились, а всё-таки учатся. Обращаются с детьми как диакон, так и священник очень мило, с патриархальной простотой и лаской.

Работа моя так быстро подвинулась, что два акта уже почти целиком готовы. Но остается их еще три. Будущий месяц еще проработаю над оперой, а в половине марта уеду на три месяца. Необходимо дать себе большой отдых, необходимо и полечиться в Виши. В одном из следующих концертов Муз[ыкального] общества будут играть моего “Манфреда”. Я очень волнуюсь при мысли о чрезвычайной трудности его.

Дай Вам бог всякого благополучия, дорогой, бесценный друг мой!

Ваш, беспредельно Вам преданный

П. Чайковский.

314. Мекк - Чайковскому

Belair,

28 января 1886 г.

Дорогой, несравненный друг мой! Пишу Вам только несколько слов, чтобы предупредить Вас, что вчера я послала перевод Вам в Майданово. Простите, ради бога, дорогой мой, что опаздываю с этим, но я в Париж сама не попала, потому что накануне моего отъезда выпал такой снег, что я боялась на железной дороге засесть в снегу, - они ведь здесь не умеют со снегом справляться, и поезда всегда опаздывают. Поэтому мне пришлось обратиться в Париж за переводом, но этот Credit Lyonnais так рассердил меня своими непомерными требованиями, что я выписала перевод из своего банка в Мюнхене. Я говорю своего, потому, что с этим банком я имею постоянно дела, у них всегда есть мои деньги и мои бумаги на хранении. И вот по этим-то причинам перевод опаздывает.

Я не пишу Вам больше ничего, дорогой мой, потому что у меня есть спешное деловое писание, а как только я его кончу, так сейчас напишу Вам еще. Будьте здоровы, дорогой, милый друг мой. Всею душою Ваша

Н. ф.-Мекк.

315. Чайковский - Мекк

Москва,

4 февраля 1886 г.

Милый, дорогой друг мой!

Спешу уведомить Вас, что сегодня, заехав по пути на станцию в Клинскую почту, я получил пакет с вложением перевода. Так как ранее этого до меня дошло письмо Ваше, в коем Вы сообщаете, что перевод выслан накануне, то, признаюсь, я несколько беспокоился мыслью о пропаже пакета с переводом. Тем более я был рад получить его.

Как мне трудно в этих случаях ограничиваться простым заявлением, “что я получил и благодарю”! Если бы Вы только вполовину могли знать всю неизмеримость блага, которым я Вам обязан, всё неизмеримое значение той “самостоятельности” и свободы, которое вытекает из моего независимого положения. Ведь жизнь есть непрерывная цепь маленьких дрязг, мелочных столкновений с людским эгоизмом и амбицией, и стоять выше всего этого можно, только будучи самостоятельным и независимым. Как часто мне приходится говорить себе: хорошо, что так, а что если бы этого не было?

Не далее, как в самое последнее время, я имел несколько весьма неприятных столкновений, которые только оттого не привели к ссоре из-за мелочных расчетов и не подействовали на меня убийственно расстраивающим образом, что я мог пренебречь и стать выше нанесенного мне ущерба. Да, были десятки тысяч случаев из моей жизни за последние годы, когда особенно живо чувствовалось, как бесконечно я должен быть благодарным Вам. А между тем, я обыкновенно уведомляю Вас о получении, как будто это что-то должное мне. Нет пределов моей благодарности Вам, дорогая моя!

Будьте здоровы и счастливы!

Ваш П. Чайковский.

Я напишу Вам из Майданова, почему так часто теперь бываю в Москве. Как это утомляет меня!

316. Чайковский - Мекк

С. Майданово,

6 февраля 1886 г.

Милый, дорогой друг!