Полутьма (СИ) - Эл Софья

Зубы схватили нижнюю губу, растерзав недавнюю болячку. Ну давай же.

Ледяной душ, заставляющий все мышцы собраться, ничто по сравнению с легким движением уголка правой брови вампира. В следующую секунду я не видела, где он, но точно знала, что я должна делать. Справа.

Уход вниз. Упав на землю, тут же перекатиться к дереву. За спиной овраг. В самый раз. Занять позицию. Все это происходит в голове за жалкую долю секунды, пока бровь еще совершает движение, а вампир только начинает свое.

И…

Команды, что помнит мозг, бессильны, когда ты сломан.

Истерзанное тело парализует, стоит мне резко опуститься на корточки. Волна боли тут же прокатывается по позвоночнику, парализуя слабую ногу, овладевая всеми конечностями. Повсюду боль. Пытаюсь вздохнуть, но в ноздри лезет пена. Твою мать, откуда это дерьмо? Кашляю, но ком застревает в горле, заставляя спазмировать желудок. Черт, черт, черт! Дерьмо! Я не вижу ничего, кроме красной пелены перед глазами. Не сейчас, пожалуйста, можно не сейчас.

Слышу, как ломается зуб. Боль от удара в живот не чувствуется, лишь отзывается в старой ране. Я почти благодарна за нее, потому что на секунду вижу свет. Но крик вновь застревает в горле, а волны облегчающего безумия, что заставляют заходиться тело в судорогах, наконец уносят измученный болью разум.

Глава 18

Новость номер один. Я жива. Это абсолютно точно, потому как молоток в голове саундтреком стучит пляшущими перед глазами пятнами. Даже неплохо. По крайней мере, с такой подтанцовкой скучные стены, выкрашенные наполовину в зеленый больничный цвет, становятся веселее. Потрескавшаяся отсыревшая побелка воняет плесенью, а я морщусь. Жжет носоглотку до одури. Как при простуде, когда сопли ручьем, а от каплей, протекающих в горло, тремор начинается. Видимо, дерьма какого-то надышаться дали, чтобы наверняка.

Цежу воздух сквозь зубы. Челюсть ноет, когда открываю рот, пытаясь размять. Хруст. На месте, хоть это хорошо. Волосы налипли на подсохшую на губах кровь и лезут в рот. Омерзительно. Единственная лампочка в помещении с низким потолком висит на тонком проводе. Ватт сорок, ни черта не видно. Или запылилась нахрен в этом гребанном бункере. Откуда он только у нас тут взялся? Но снаружи не слышно ничего, а запах затхлости и ржавчины выдает подсказки.

Ну или металлическая герметичная дверь с круглым механизмом посередине. Как в кино прям. Про подлодку «Курск», правда. Или это что-то другое про глубину было? Только малость подпорченная. Тонкая полоска света толщиной не больше моего пальца прямо посередине. Как они вырезали ее в этом дерьме? Хорошая была вещь, на века. Пережила бы зомбиапокалипсис и фестиваль «Нашествие» вместе взятые. Изверги. Да и почему бункер такой маленький. Частные владения? Треск радиоприемника удивляет лишь на секунду. Это всего лишь я приподняла голову. Что-то вновь лезет в нос, и я чихаю. Я в себя-то приду сегодня? Ау, Леопольдушка, что ты там говорил? Надо было, что ли, слушать тебя, а не только головой кивать.

Отдираю налипшие на лицо волосы. Не так-то просто, Сима. Язык налился свинцом, а кончик будто зацементировали. Песок на обратной стороне век царапает, не дает присмотреться лучше. Вся кожа ссохлась и потрескалась. Нет, я не вижу этого, но чувствую, как лопается на костяшках пальцев. Но стоп. Почему тогда мне не больно? Язык скользит по губам, но двигается, как по наждачке. Во рту тоже чертов песок?

Леопольд меня сохрани. Это как когда кажется, что черви под кожей, а у меня песок? Все, помяните за меня мою кукушку. Смешок срывается с губ вместе с хрипом. И они тоже трескаются. Безболезненно. Что за местная анестезия, мать вашу? Верните мне общую. Ну или хотя бы бутылочку дайте. Воды. Можно огненной. Трубы горят, клин клином вышибать будем.

В нос настырно рвется запах крови, перемешанный с чем-то знакомым. Тру плечом глаз, стараясь избавиться от вездесущего песка. Не зря мама моя отказывалась есть все эти куличики. Так себе на вкус. Шея затекла в одном положении. По опыту знаю, что резкий рывок в сторону будет иметь отвратительный эффект. Поэтому пальцами мну затекшие мышцы. Если это можно назвать так. Кожу что-то корябает, а я всерьез начинаю сомневаться в прошлом утверждении. Ну, про жива которое. А что? Вокруг какой-то песок, состояние – дерьмо, а внутри горит как в аду. Так, может, все, отмучилась, Жарова? Только никакого тебе нимба над головой. Конечно, таких туда не пустят, крови его не напасутся выкачивать. Эх, а еще говорят, что истина в вине.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Воспаленные веки зудят, а на зубах скрипит эта дрянь. Нет, ну не может же мне такое показаться? К горлу подкатывает тошнота, когда поворачиваю голову. Цветные пятна превращаются в сплошную пелену, что тут же душит, заставляя ртом хватать воздух.

«Детка».

Что там говорил Леопольд? В пакет подышать? Так не поможет же. Он вампир, не задохнется, мудак. Лучше мне. Эффективнее. Точно больше никаких противных голосов в звенящем сознании. Давай, Сима, держись здесь. Моргаю и шиплю одновременно. Пытаюсь вспомнить, не было ли таких пыток песком. А то мало ли, Самсон новинку испытывает.

Мышцы стонут от поворота головы, но что делать. Должна же я понять, что происходит. Пока эта гребаная пелена еще дает дышать. Запах кровь бьет в нос сильнее, а мне наконец понятно, почему повсюду песок.

Бетонная крошка. Штукатурка, шпаклевка. Вся та дрянь, которую вампир продолбил на добрых десять сантиметров вперед справа от двери. В образовавшуюся нишу не то что я спокойно могла встать – он сам. Только что-то, видимо, пошло не по плану. Потому что с разодраными в мясо руками вампир сидит на полу, медленно втягивая воздух. Кровь стекает с кончиков пальцев на пол, красной лужицей собираясь у его ног. Весь в пыли и грязи, майор не двигается, больше напоминая статую античности, присыпанную цементом.

Понимание накатывает обжигающей волной. Под слоем пыли чувствую, как приподнимаются волоски, словно я могу ощетиниться, как кошка. Язык окончательно застревает где-то в глотке, когда я отползаю в противоположный угол, со всех сил вжимаясь в стену. Мне не нужно видеть вампира, чтобы чувствовать это.

Из горла вырывается хрип вместе с накопившимся в желудке воздухом. Супер, Сима. Самое время блевануть от страха. А что, нет? И почему это так смешно сейчас? Глотаю воздух снова, пытаясь задушить пустоту, образовавшуюся внутри. Вытеснить противный скользкий комок. Но, видимо, мой инстинкт самосохранения в отпуске. С Леопольдом вместе.

Потому что ни хрена ничего не помогает.

Дерьмо.

Пальцы сами скребут стену за спиной, а я лишь с силой жмурюсь, пытаясь удержаться еще чуть-чуть. Да кто все ржет? Уберить эту тварь из эфира, она разрывает мне глотку. Выскребите ее кто-нибудь из меня. Стерва трясущаяся. Ноготь ломается, огоньком боли зажигаясь в пальце, а я умудряюсь глубоко вдохнуть и задержать внутри воздух.

Пятки скребут пол под собой и не желают подчиняться мне. Отдайте мне пульт от этого тела, мать вашу. Отдай, Самсон. Ни хрена ты не сделаешь со мной больше. Мысленный голос давно сорван, как и самый настоящий. Хрипы, перемешиваясь со смехом, где-то далеко. Там же, где громко втягивает воздух вампир. Словно высасывает кислород вокруг меня в тесном помещении бункера. Но это другой вампир. Его довольная улыбка режет глаза хуже пыли. Блестящим острым лезвием впивается в мозг, вырезая «детка». До основания разрушая. В тот самый отдел, где навечно сдох мой контроль. И я делаю то, чего лучше никогда не делать в присутствии голодного вампира.

Прижав плотно то и дело содрогающийся подбородок к груди, резко откидываю голову назад.

Звезды, высыпающиеся из глаз под треск внутри пульсирующей болью черепной коробки, почему-то заставляют комнату качаться. Тянусь дрожащими пальцами к затылку. Кровь. Кожа треснула, но кость должна быть цела. Сама себе вряд ли раздроблю. А вот вставать на ноги не стоит. Ком уже пляшет у горла от малейшего движения. Но…

Боль вытесняет страх. Меняет приоритеты импульсов и летит со всей дури в пульсирующий череп. Сейчас я одна в своей голове. Паника отступает, впуская разумную Симу, что, поправив откуда-то взявшиеся очки, чинно усаживается за дядин стол прямо посреди моего сознания. Закидывает ногу на ногу и вздыхает, сучка. Давай, работай.