Борт С-747 приходит по расписанию - Фридрих Незнанский

– Что вы имеете в виду, когда говорите о своем оптимизме?

– То, что доведу дело до конца и узнаю все интересующее следствие подробности, узнаю имена всех участников банды.

– Ну-ну, – покачала головой Василиса Аристарховна. – Да вы, дружище, в самом деле оптимист. Неисправимый оптимист.

– И остаюсь таковым, даже несмотря на то что приходится сталкиваться с омерзительными личностями, – закончил разговор Андрей.

Он был благодарен Багрянцеву за то, что тот доверил ему провести допрос. Ведь Андрей преследовал здесь не столько деловой интерес, сколько спортивный. Деловая часть расследования для «Атланта» закончилась удачно. Уже было известно, каким путем агентству будут возвращены незаконно полученные жуликами страховочные деньги. Более того, одна из находившихся в угоне машин, «БМВ», принадлежащая жителю Берлина Фюнфману, обнаружена в одном из личных гаражей Потоцкого (у него их три) и скоро будет возвращена в Германию, законному владельцу.

Сейчас Корешкова интересовало другое. Он хотел разобраться, как формировалась банда Святковской и каков механизм ее действия, который, судя по всему, в буквальном смысле не знал границ. Когда в Эберглюссе были пойманы два угонщика, русский и немец, их обоих убили прямо в тюрьме. Одного в тамошней больнице, другого во время мытья в душе. Не вызывает сомнения, что они могли стать ценным источником информации об операциях с многократными страховками, и какие-то серые кардиналы были заинтересованы в их исчезновении. Это была истина, не требующая доказательств. Но ведь не так-то просто убить опасных свидетелей. Тем более находившихся в эберглюсской тюрьме, прославившейся тем, что за триста лет своего существования отсюда не было совершенно ни одного побега. Посторонний сюда тоже попасть не мог, даже если бы очень хотелось. Правда, такого желания у людей не было.

Андрею хотелось разобраться в этой запутанной истории. Ему удалось многое узнать, но и белых пятен тоже хватало. Он пытался и так и сяк, но каждый раз наталкивался на невидимую стену, мысленно возведенную Василисой Аристарховной. Она не позволяла ему перейти эту грань, и в конце концов Корешкову пришлось смириться. Ладно, черт с ней, с Надиной бабушкой. Он сделал все, что мог. Теперь пускай милицейские следователи доводят дело до конца.

Правда, Багрянцев считал работу практически уже законченной. Он даже предложил обмыть успех.

– Можем посидеть у меня. Томка приготовит стол в лучшем виде.

– Зачем же ее утруждать? – протестующим тоном сказал Андрей. – Мы будем сидеть и болтать о совершенно не интересных для нее делах, а она должна нас обслуживать. Нет, нужно раскрепостить женщину Востока. Пойдем лучше, по старой памяти, в наш клуб.

– Заметано, – согласился Сергей.

Они договорились встретиться в восемь часов, но Багрянцев пришел существенно позже. К тому времени, когда он появился в клубе, Корешков был изрядно навеселе. На этот раз он сидел не на своем излюбленном месте напротив входа, а у стола возле дорожки боулинга. Перед ним стоял стакан с очередной порцией виски.

Они поздоровались, принялись обсуждать, что заказать, и Андрей не сразу заметил, что его товарищ с трудом сдерживает торжествующую улыбку.

– Ты чего лыбишься? – беззлобно спросил он.

– Ничего, просто так. Здесь приятно, у меня хорошее настроение.

– Ты пришел с таким настроением. Оно у тебя уже было хорошее. Значит, дело не в клубе, а в чем-то другом. Но в чем? Давайте думать, давайте рассуждать так. – Корешков поставил локти на стол и сидел, упершись подбородком в переплетенные пальцы ладоней. – Следи за ходом моих мыслей. Если что не так, поправишь. Итак, господа присяжные, Сергей Константинович сегодня прилично опоздал, что вообще-то ему совсем несвойственно. Очевидно, его задержали какие-то важные дела. Причем дела эти имеют самое что ни на есть непосредственное отношение ко мне. Ибо в противном случае, – продолжал дурачиться Корешков, – милейший Сергей Константинович обязательно позвонил бы и предупредил меня о задержке. Но этого не произошло. Значит, он решил так: ну какого рожна я буду звонить этому типу?! Приеду и расскажу. Даже если он обидится на меня за опоздание, то, услышав такую ошеломляющую новость, сразу мне все простит. Ведь победителей не судят… Так прав я, господин Багрянцев, в своих умозаключениях али нет?

– Прав, тысячу раз прав, – засмеялся Сергей. – Ах, какой талант! Какой талант пропадает!..

– А теперь – давай подробности.

– А подробности такие, что сегодня Василису Аристарховну чуть было не зарезали в душе.

– Что ты говоришь! Как же это случилось?

– Всех подробностей не знаю. Могу только с уверенностью сказать, что покушение совершила женщина. Поскольку все произошло во время мытья в женском душе.

– А что произошло? Каким образом ее хотели убить?

– Почерк похож на тех, которые действовали в Эберглюссе. Помнишь, они тоже ликвидировали двоих барыг в тюрьме. Одного, кстати, в душе.

– Что им здесь помешало?

– Думаю, случайность. Хотели полоснуть по горлу, да не рассчитали, задели за кость, то бишь за челюсть. И тут Святковская такой шум подняла, что мало не показалось, – сбежались все, кто только мог. Женщину, которая на нее покушалась, тут же скрутили. Не могу сказать – задержали, она уже сидела в СИЗО, была арестована. Причем совсем молодая девчонка.

– Значит, через нее можно выйти на заказчика.

– Почти уверен в этом. Но главное другое – сама Святковская сказала, что больше она подобного отношения терпеть не намерена и назовет всех до единого: имена, адреса, телефоны.

Андрей встрепенулся:

– Слушай, такие вещи нужно делать по горячим следам.

– С чего вдруг? – делано удивился Багрянцев. – Пускай успокоится, придет в себя, подождем, пока заживет рана, а потом выслушаем ее признательные показания.

Захмелевший Корешков не понял иронии и горячился:

– Да пойми ты, голова садовая, что сейчас она психанула и со злости действительно готова все выложить. А уже к утру успокоится и запросто может передумать. Тогда опять ничего не скажет. Нет, надо было воспользоваться моментом. Неизвестно, представится ли потом такой шанс.

– Успокойся, – уже серьезным тоном сказал Сергей. – Конечно, мы сразу стали записывать. Я оставил людей, которым она сейчас все рассказывает. Так что насчет этого можешь не волноваться.

У Багрянцева заверещал мобильник. Он долго слушал, почти не прерывая собеседника, лишь изредка поддакивая, а отключив телефон, объяснил:

– Это мой Плужников звонил из СИЗО. Оперативные сведения с места событий. Значит, Василиса Аристарховна хорошо разговорилась. Самое важное уже известно. Хозяин – это не один человек, а трое. Три весьма респектабельных господина, один из которых ни много ни мало институтский преподаватель. Двое других, правда, сейчас не работают, но тоже имеют техническое образование. Я так понял, что этот триумвират придумал многоступенчатую разветвленную систему преступления. Именно из-за ее разветвленности, ее международного характера она была труднодоступна для поимки.

– Постой, – возразил Андрей. – Чем сложнее система, чем больше людей в ней задействовано, тем больше слабых звеньев. Это и ежу ясно. Не могли же такие умники не понимать очевидной вещи.

– В общем, на этом они в конце концов и погорели. Но тем не менее продумано у них было до мелочей, и долгое время функционировали мерзавцы вполне успешно. Убирая свидетелей, эти страшные люди немножко зарвались. Слишком много о себе возомнили, точнее, о непогрешимости своей системы. Но пущенные ими метастазы придется выковыривать еще очень долго.

– Часто говорят, что плохие люди объединяются. Так почему бы и хорошим не объединиться, чтобы им дать отпор, – задумчиво произнес Корешков. – Думаю, здесь тот самый случай. Будем надеяться, польские и немецкие коллеги нам помогут.

Их разговор опять был прерван трелью мобильника – на этот раз корешковского. Звонила продавщица Галина Фунтикова, всерьез считавшая его своим благодетелем. Она опять благодарила Андрея за то, что тогда, в мае, когда она приходила в агентство за страховкой, он посоветовал ей нанять личного телохранителя.

– Мне так повезло, попался такой хороший парень, Артем. С ним я чувствую себя совершенно спокойно.

– Очень хорошо. Вы мне это уже говорили.

– Больше того, мы собираемся пожениться! – выпалила вдруг она. – Этого я еще не могла сказать. Это мы только вчера решили. Большое вам спасибо за все!

«Вот уж действительно – дух разрушающий есть дух созидающий, – припомнились Андрею библейские слова. – Пусть хоть кто-то выйдет из этой передряги с толикой счастья».

* * *

Бывают же такие странности на белом свете. Люди, при первом знакомстве проникшиеся взаимной антипатией, со временем становятся чуть ли не приятелями. Именно такая история произошла с Вернером и Фюнфманом. Когда Бурхардт покупал «Мерседес», ему пришлось это делать чуть ли не в спешке: зануда Генрих так приставал к продавцу с расспросами, что не было возможности подойти к машине. И Вернер сразу невзлюбил этого холеного типа. А Генрих, который после выяснения всех подробностей уже склонялся приобрести этот «Мерседес» цвета кофе с молоком, был раздосадован, что какой-то бледнолицый очкарик без лишних слов заплатил за машину и уехал на ней. Оба хорошо запомнили друг друга.