Долина Студеного Пика - Павел Семенов

утро чуть ли не с рассветом. Потом долго гнал меня бегом через лес. После заставлял делать длительную разминку. Тянуть все мышцы, сгибаться, разгибаться…

– Ууу.

– Что опять «ууу»? Я тебе душу изливаю, как верному товарищу, а ты? – пеняет волчонка парень. – Слушай дальше. После обильного завтрака мастер долго-долго бил меня. Сильно бил. Длинной тяжелой палкой. Знаешь, как больно? Это называлось тренировкой боевых навыков. Не хочешь быть битым – уворачивайся, блокируй, отбивай, парируй, атакуй сам. Последнее – если сможешь по мастеру попасть. Если ничего из этого не получается, значит тренируется стойкость, болевой порог и сопротивление физическому урону. А когда…

Волчонок совершенно не считает юного человека своим товарищем. И слушать его тоже не желает. Он бы предпочел свалить подальше. Но, увы. Парень держит лохматую шею так крепко, что глаза молодого хищника пучатся. При этом называет такое обращение с животным – дружеским захватом.

Когда волчонок на свою беду заметил юного человека, то стал к нему подкрадываться, чтобы напасть. Сработал звериный инстинкт (интуитивный определитель системного уровня). Жертва была слабее.

Волчонок, перед тем как выпрыгнуть из кустов, грозно зарычал. И с оскаленной пастью бросился на парня.

Но тот, к удивлению молодого хищника, не ужаснулся, а обрадовался. Затем вмиг скрутил, ухватил «по-дружески», а теперь идет и рассказывает о своей нелегкой жизни.

И теперь сам волчонок испытывает ужас. Этот человек легко справится и с более сильным представителем его племени.

– …а самое плохое – мастер мне не разрешает ходить в поселения, а также знакомиться и играть с другими мальчишками и девчонками. Мне вообще нельзя показываться кому-либо на глаза и, тем более, рассказывать, кто я такой. Потому у меня нет ни одного друга.

Чуть задумавшись парень спрашивает своего вынужденного попутчика:

– А, давай, ты будешь моим другом?

И с надеждой заглядывает в глаза молодому хищнику.

– Ууу, – выдает тот жалобно в ответ.

– Ну, как хочешь.

После этих слов юный человек отпускает волчонка. А тот, повизгивая, во весь опор мчится прочь.

Леха вслед ему кричит:

– Если передумаешь, я иду туда, – он указывает рукой направление. – До аномальной зоны блуждающих порталов еще топать и топать. Много раз успеешь догнать.

Волчонок ничего не отвечает и скрывается в кустах.

Леха же, что-то напевая типа «пам-пам-пам-пура-рам-пам-пам» и слегка пританцовывая в такт, продолжает свой путь. Его настроение ни капли не упало из-за отказа волчонка. Ведь перед ним открыт весь мир. Теперь он почти взрослый и вышел из-под опеки сурового мастера. Можно делать все, что хочется.

А еще он должен стать героем. Великим героем. Прямо как его отец, про которого ему постоянно рассказывал мастер.

И Леха обязательно станет великим героем. В этом он не сомневается.

Глава 19. Если к тебе лезут гопари и лопухи – смелее вдарь с вертухи в ухи, или просто прямым ударом в щи.

Что делать, когда на тебя летит страхо-жуть уродливая и зубастая?

Правильно! Бить в щи. Прямо в зубы.

Это вообще должно быть заложено в рефлекс нормального человека со здоровым инстинктом самосохранения.

У меня заложено. А еще в моей правой руке здоровая каменная колотушка в виде шарообразной бутыли.

Вот ей и встречаю монстра.

Я этот момент вообще вижу как в замедленной съемке. Вот краказюбр-охотник по имени Шишш, раскрыв свою пасть и растопырив во все стороны веером свои щупальца, летит на меня. А ей навстречу устремляется дно бутыли. Каменная поверхность встречается с длинными спицами острых зубов босса. Слышится еле различимый хруст. И осколки зубов монстра разлетаются в стороны.

А скорость восприятия возвращается в нормальное русло.

Длинные щупальца твари облепляют и оплетают бутыль, руку, голову и плечи. А вес Шишша, хорошо разогнанный, сносит меня.

В миг осознаю опасность ситуации. Прямо во время полета.

Щупальца сейчас прожгут мне кожу. И места на которые они будут воздействовать начнут неметь и плохо слушаться. А это жопа.

Но…

О, спасибо тебе, слизь великая! Этих скользких личинок уули нужно выращивать в промышленных масштабах, наладить конвейер по сбору драгоценного вещества, открывать магазины по его продаже.

Дело в том, что слизь, которой обильно обмазано мое тело, со временем стала застывать. Мне это напоминает слой высохшего прозрачного силиконового герметика. Толстый такой слой. Но не сковывающий моего движения и продолжающий быть скользким.

Также плюсом идет каменная пыль густо налипшая поверх слизи. Она выполняет роль легкого пушистого снежка, запорошившего гладкий, отполированный не одним десятком мальчишеских ботинок, лед на тротуаре.

Щупальцам босса не удается зацепиться на моей коже. И они соскальзывают. Дальше в меня прилетают лапы монстра. Когти на них тоже почти безуспешно пытаются разодрать мою плоть. Выходит лишь сильно поцарапать кожу на груди и животе.

Так как разогнанная тушка монстра продолжает лететь быстрее моего падающего тела, то мне удается развернуться.

В итоге об каменную стену первым прикладывается Шишш. Причем, сначала его голова. Дважды причем, именно затылком. Трижды причем, ее сильнее вдавливает в камень шарообразное дно моего оружия.

Хруста ломаемого черепа, как я надеялся, не происходит.

Следом за головой босса об стену долблюсь я. Мной удар переносится легче, так как его смягчает тело твари.

Соскользнув вниз, оказываюсь верхом на краказюбре-охотнике.

Живучий монстр частью своих щупалец отталкивает каменную бутыль. Раскрывает освобожденную пасть со сломанными зубами. Начинает гневно верещать. Отчего мне прямо в лицо летят брызги его вонючей слюны. Другая часть щупалец Шишша снова пытается оплести меня. А лапы, разодрать мое тело, что придавливает его сверху.

Мне, естественно, это вообще не нравится. Мало того, что когти урода полосуют мое тело, пусть пока и не фатально, а щупальца рано или поздно смогут преодолеть защитный слой слизи и обездвижить меня. Так эта тварь еще и плюнула мне в рожу.

Потому в ответ я…

Нет, не плюю.

Пока моя правая рука удерживает часть щупалец бутылью, прижимая их к стене, левой вгоняю в пасть боссу сердце духа стужи.

Делаю я это, опять же, чисто на рефлексе. Получается удачно. Строение этого монструозного хорька иное, чем у того же уули. Поэтому кристалл погружается лишь на одну треть всей длинны. И во что-то упирается.

Босс пучит глаза, пыжится, и, по-моему, задыхается.

– Выплюнуть не получится! – заявляю ему. – Так и быть помогу проглотить!

И с силой опускаю дно каменной бутыли на торчащий конец кристалла.

После этого монстр начинает пучить глаза еще