«Если», 2006 № 05 - Журнал «Если»

Схожие апокалиптические мотивы преобладали в фильме «Специальный выпуск» Эдварда Цвика (1983). По сути, лента выглядела как репортаж, который ведут тележурналист и его оператор, захваченные в заложники на корабле. Требованием террористов, в роли которых выступали «чокнутые ученые», было уничтожение всех детонаторов к ядерным боезарядам в Атлантическом океане, близ города Чарлстона, Южная Каролина. В противном случае террористы грозили взорвать имевшееся у них ядерное устройство.

Нетрудно понять, что такого рода мистификации были порождены весьма актуальной для 1980-х угрозой «атомного гриба». В 1990-х этот самый гриб перестал сниться по ночам миллионам кино- и телезрителей, и для внедрения в обывательский кошмар надо было сочинить другую «правдивую ложь». О том, что для этого был найден классический рецепт с нечистой силой, знают все, кто смотрел «Ведьму из Блэр» или хотя бы слышал о ней. Учитывая, что фильм вчерашних студентов Дэниэла Мирика и Эдуардо Санчеса стал суперхитом и мировой сенсацией, собрав 200 миллионов долларов при 200-тысячном бюджете, можно спокойно утверждать — именно он и заставил говорить о мокьюментари как о новом сложившемся жанре.

То, что кто-то из наших критиков не усмотрел жанрового родства «Первых на Луне» с «Ведьмой из Блэр», в принципе, объяснимо и простительно. Темы у этих двух фильмов очень разные, да и само документальное кино, которому подражают режиссеры-мистификаторы, выступает здесь в разных ипостасях: в первом случае — как официозная архаичная кинохроника, во втором — как спонтанное любительское видео. Однако, заглянув в анналы интернета, наш критик мог бы узнать, что всего за два года до того, как Алексей Федорченко «высадил» космонавта-сталинца на Луну, туда не пустил американцев французский мистификатор Уильям Карел. Его мокьюментари «Операция «Луна» (2002) развила крамольную идею голливудского триллера «Козерог-1». Дерзкий европеец предложил нам поверить в то, что в конце 1960-х агенты ЦРУ приехали к Стэнли Кубрику и попросили великого режиссера отснять в студийном павильоне инсценировку первого полета к Луне. Прельстившись уникальным объективом («разработка Пентагона!»), предложенным ему в качестве вознаграждения, Кубрик пошел на сделку с совестью. Дабы убедить скептиков, Карел включил в свой фильм подлинные интервью с такими авторитетными людьми, как бывший госсекретарь Генри Киссинджер, министр обороны Дональд Рамсфилд и астронавт Бэзз Олдрин. Перед камерой свидетельствовала даже вдова Кубрика! Правда, кое-кто из маловеров все же мог заметить, что ответы этих известных и узнаваемых людей были не всегда пространными и конкретными, зато имена тех, кто выступал более красноречиво, подозрительно напоминали героев из картин Кубрика: Джек Торренс («Сияние»), Дэвид Бо-умен («2001: Космическая одиссея»), Дмитрий Маффи («Доктор Стрейнджлав»).

Правила нарушения правил

Составляя послужной список мокьюментари, убеждаешься, что этот жанр, как никакой другой, диктует режиссеру свои жесткие правила игры за гранью фола. Во-первых, ключевым моментом и интриги, и стилистики становится наличие некоего носителя информации (чаще всего кино- или видеопленки) с неизвестными свидетельствами о подлинных фактах и событиях. Пленка может быть обнаружена в секретном архиве, как это и случается в «Первых на Луне», или найдена в лесу, как в «Ведьме из Блэр». В 1995 году блестящую мистификацию представил тогда еще мало известный австралиец Питер Джексон («Забытое серебро»), «обнаруживший где-то в Китае» кинопленку первого в истории цветного и звукового фильма, датированного 1908 годом. Если «сенсационная находка» не приходит из прошлого, то она может маскироваться под современный новостной репортаж или телепередачу, однако в таком случае особенно важен факт ее показа в телеэфире. Например, когда та же «Альтернатива-3» стала прокатываться в кинотеатрах, она уже не производила прежнего эффекта. Если же авторы не работают в формате «горячего» репортажа, то тогда они должны обеспечить участие в фильме авторитетных «очевидцев», коими и являются Киссинджер и Олдрин в «Операции «Луна».

Принципиально важный момент — внятная и правдоподобная мотивировка, кто и при каких обстоятельствах снимает фильм. Федорченко не просто говорит нам, что кадры подготовки и личной жизни будущих космонавтов были сняты операторами ОГПУ, в том числе скрытой камерой, но и демонстрирует нам эту камеру «системы СК-29», размером с пачку папирос. Операторами в «Ведьме из Блэр» выступают сами герои — Хизер и Майкл, фиксирующие на видео и 16-миллиметровую кинопленку свои блуждания в лесной чаще. Документальная природа этой съемки передана очень точно (дрожащая камера, нерезкое изображение, импульсивный речевой поток героини, в котором преобладает слово «fuck»). Все это дает ощущение «спонтанной реальности», если бы не одно «но»: любой мало-мальски образованный зритель никогда не поверит, что смертельно уставшая, доведенная до истерики и даже шока Хизер продолжает методически снимать свое видео. В этом смысле логично поступают Вернер Херцог и Зак Пенн, предусматривая в сценарии фильма «Инцидент на Лох-Нессе» (2004) присутствие двух съемочных команд: одна во главе с самим Херцогом надеется снять на пленку лох-несское чудовище, другая снимает фильм о Херцоге, который снимает фильм о лох-несском чудовище.

Если зрителю изначально дают понять, что все показываемое на экране — вымысел, мокьюментари теряет львиную долю своего эффекта. К примеру, одновременно с «Ведьмой из Блэр» в американский прокат вышел фильм «Брачные игры земных обитателей» Джеффа Абугова, настоящим автором которого (по сюжету) выступал инопланетный антрополог. Картина удостоилась похвал за смачный юмор и умелое подражание туповатым «санпросвет-фильмам» 1950-х, в духе которых трактует земную любовь пришелец из космоса, но воспринимать ее как мистификацию, разумеется, никто и не подумал.

По тем же соображениям трудно причислить к чистокровным мокьюментари те антиутопии, которые как бы смотрят на наш сегодняшний мир глазами документалиста из будущего. Большинство из них — по-настоящему талантливые и социально-значимые фильмы-предостережения, в которых прогнозируется все та же ядерная катастрофа («Игра в войну» Питера Уоткинса, 1965) или транспортный коллапс на Британских островах («День, когда Британия остановилась» Габриэла Кэнге, 2003). В телефильме «Нефтяная буря» (2005, режиссер Джеймс Эрскин) показаны картины того мрачного будущего, которое может наступить для Соединенных Штатов не в ближайшие годы, а… в ближайшие месяцы. Нефтедобывающие платформы и терминалы в Мексиканском заливе сокрушены мощным ураганом; теракт в Саудовской Аравии привел к резкому падению добычи на местных нефтепромыслах; Россия предпочитает продавать нефть Китаю; галлон бензина стоит 10 долларов, а до ближайшей действующей бензоколонки надо проехать 20 миль. Массовая безработица, обвал биржи, стихийное переселение из городов в сельскую местность — все это смонтировано в основном из архивной кинохроники, с минимумом досъемок. Обсуждая этот фильм, американцы до хрипоты спорят в интернете («что делать Бушу?»), и все же никто из них не бежит с пустой канистрой к источнику драгоценного топлива.

Есть еще один важный момент. Оставаясь провоцирующе-достоверной по форме, мокьюментари должна быть при этом занимательной и интригующей по содержанию. Более того, в идеале она должна опираться на какую-то совершенно фантастическую идею или гипотезу. Захватывающий драйв «Первых на Луне» и объясняется тем, что тяжеловесный материализм сталинской кинохроники переплетается с легкомысленным приключенческим сюжетом в духе барона Мюнгхаузена: первый космонавт Иван Харламов достигает Луны, потом приземляется в Чили, затем переплывает на лодке океан, пешком пересекает Китай, сидит в читинской психушке и заканчивает жизнь где-то в российском захолустье, под присмотром любящей жены. В «Ведьме из Блэр» возникает настоящий хичкоковский саспенс, построенный на том, что в реальном, блеклом и совсем не экзотическом лесу, как плоть от его плоти, возникает атрибутика фильмов о дьявольщине (фигурки культа вуду на деревьях, заброшенный дом, следы кровавой мессы). В ленте нет цветистой бутафории, но из-за этого она становится еще более жуткой. «Инцидент на Лох-Нессе» мог бы быть всего лишь забавным кинопортретом Вернера Херцога, однако легендарное чудовище действительно всплывает (!), добавляя остроты и напряжения в иронический сюжет.

Кстати, ирония и юмор — органичные составляющие стиля мокьюментари. Это блестяще продемонстрировано все теми же «Первыми на Луне», где архивная кинохроника монтируется по принципу иронического подтекста, а в лице одного-единственного персонажа — космонавта-лилипута — представлена целая комическая палитра, от юмора буффонады до горького сарказма. Правда, в фильмах Вуди Аллена («Хватай деньги и беги», «Зелиг») пародийно-сатирическая нота настолько сильна, что забивает саму документальную природу мокьюментари. Мокьюментари — это фантастика, ирония и даже секс, но в строго дозированных пропорциях. Присутствие «сталинской валькирии» — Надежды Светлой — в «Первых на Луне» или фигуристой топ-модели Китаны в «Инциденте на Лох-Нессе» добавляют в стилевой коктейль фильмов ровно столько эротичности, сколько нужно для сохранения жанрового естества. И от этого фильмы только выигрывают.