«Если», 2006 № 05 - Журнал «Если»

Теперь имя Лукьяненко — хорошо раскрученный брэнд, за его произведениями почти сразу начинают охотиться киношники. На волне победного кассового шествия «Дозоров» почти любой фильм, снятый по мотивам текстов Сергея, обречен на успех. И очень хорошо, что следующим «обреченным» стал фильм жанра, почти не развитого в современном российском кино, полном бандитской и ментовской крови. Детская, семейная, научная фантастика — удел давно забытого прошлого: «Отроков во Вселенной», «Большого космического путешествия», «Лилового шара» и других. В постперестроечные годы — как отрезало: дорого и, казалось бы, нерентабельно. Попытки все же были, но в картонных декорациях, на дешевой пленке, с нищим финансированием от госорганизаций и благотворительных фондов. И вот нам подарили неплохие спецэффекты, добрый юмор, захватывающие приключения, визуальную и сюжетную изобретательность, адекватную музыку. Добавим отсутствие претензий на «эстетичность», непременный хэппи-энд — и что еще надо для семейного похода в кино? «Дозоры» показали, что у нас уже можно с отдачей вкладываться в кинофантастику, «Азирис» подтвердил, что нужно, и не только во взрослую.

Тимофей ОЗЕРОВ

ТЕМА

«Господа, это всего лишь инсценировка!»

Еще не так давно этот жанр в России был известен только специалистам-киноведам. Теперь же, после неожиданного фестивального успеха одного из российских фильмов, жанром заинтересовались и простые зрители. Предлагаем небольшой экскурс в историю «мокьюментари».

Сказка, ставшая былью

«Скромный триумф» — словосочетание не из самых удачных. Однако, пожалуй, именно так можно было назвать итоги фестивального проката фильма Алексея Федорченко «Первые на Луне»[5], с успехом показанного в 2005 году в Венеции (приз «Горизонты документалистики») и собравшего целый набор призов на «Кинотавре». Не в пример двум «Дозорам», ошеломляющего кассового успеха этот перл (без всяких кавычек!) нашей кинофантастики не имел и иметь не мог. Странная, имитирующая советскую довоенную кинохронику лента периферийной Свердловской киностудии не предназначалась для массовых семейных просмотров, зато сорвала аплодисменты самых строгих критиков.

«Эта постмодернистская мистификация — жанр совершенно оригинальный, выполненный с безупречной чистотой, с умом и печалью», — писал в своей рецензии Валерий Кичин из «Российской газеты». Вполне разделяя пафос этой хвалебной сентенции, все же обратим внимание на то, что ее автор испытывает некоторые сомнения по поводу оригинальности столь понравившегося ему фильма. Видимо, назвать сам фильм оригинальным ему что-то мешает, он называет оригинальным жанр — жанр «постмодернистской мистификации», и здесь тоже не попадает в «десятку». Во-первых, если уж и считать одни жанры оригинальными, а другие — нет, то любой из них, относящийся к постмодерну, неоригинален: на то и постмодерн, чтобы эксплуатировать опыт своих классических предшественников. Во-вторых, в международном обиходе вместо названия «постмодернистская мистификация» уже не первый год употребляется более простое, хотя и не идеальное для русского просторечья, «мокьюментари» — англоязычная жанровая «кликуха», образовавшаяся от скрещивания двух слов: mock (поддельная, притворная) и documentary (документалистика). А уж коли сам термин появился не вчера, то и обозначаемые им фильмы можно найти, по крайней мере, в конце прошлого века, а может быть, и того раньше…

Истории о том, как  переписывалась история

Впрочем, как известно, сначала было слово. Без малого семьдесят лет назад, осенью 1938 года, радиостанция CBS сообщила своим слушателям, что в штате Нью-Джерси, на поле фермы Гроверс-Милл, упал странный объект, похожий на метеорит. Тех, кто не пропустил это сообщение мимо ушей, через минуту нельзя было оттащить от радиоприемника. После интервью с владельцем фермы в эфир пошел «живой» репортаж о ходе событий. Было слышно, как полиция с трудом сдерживает зевак. Назревало что-то неприятное — и вот, издав зловещий скрежет, «метеорит» стал уничтожать все живое смертоносным тепловым лучом. Трансляция была прервана «по техническим причинам», а выступивший сразу после этого госсекретарь США объявил о мобилизации вооруженных сил страны для борьбы с неведомой угрозой…

О том, что было дальше, можно не рассказывать. Сегодня любой школьник знает о мистификации Уэллса (Орсона), сделавшего для CBS «документальную» инсценировку знаменитого фантастического романа Уэллса (Герберта) «Война миров». Тысячи, десятки тысяч американцев приняли пьеску, разыгранную актерами театра «Меркурий», за репортаж о настоящем светопреставлении и стали в ужасе выглядывать в окна. Кстати, чтобы не слишком громко смеяться над ними, можно войти в интернет и прослушать воссозданный в цифровой записи спектакль. Несмотря на пренебрежение к реальным шумам и сложным звуковым эффектам (гул артиллерии в перестрелке с марсианами был имитирован сливом воды в унитазе), инсценировка была сделана на удивление правдоподобно.

Когда фантастическую войну миров сменила подлинная вторая мировая, своеобразной формой мокьюментари стали военно-пропагандистские фильмы, в которых под хронику маскировались постановочные инсценировки. Иногда в результате этого рождались шедевры высокого реализма (английский «В котором мы служим» Ноэля Коуарда и Дэвида Лина, где на уровне документа был запечатлен героизм моряков в трюмах тонущего боевого корабля), иногда — оголтелые агитки (германский «Вечный Жид» Фрица Хипплера, смонтированный из хроники и кусков игровых фильмов).

В шестидесятые, с их модой на документализм и репортажность, игровой и документальный фильм сошлись как никогда близко. В игровых картинах появлялись «живые» интервью и куски хроники, а в документальных — целые игровые эпизоды. Если вспоминать наше кино, то колоритный пример вставок первого рода — архивные кадры пациентов психиатрической лечебницы в «Мертвом сезоне» С.Кулиша, а второго — инсценированные байки старого массажиста («Спорт, спорт, спорт» Э.Климова), вмонтированные в хронику и документальные новеллы. Но, скажем откровенно, полноценные мокьюментари в это время были редкостью. Лишь с немалой натяжкой к ним можно причислить комедию Вуди Аллена «Хватай деньги и беги» (1969), где в документальной манере воссоздаются эпизоды жизни неудачливого мелкого воришки, его дел и отсидок. Был еще «Дневник Дэвида Холзмэна» (1967) Джима Макбрайда — довольно занудный «кинодневник» молодого американца, снимающего свою жизнь на пленку, чтобы понять ее истинный смысл.[6]

Но уже в 1970-х и тем более в 1980-х мистификаторы стали остроумнее и изобретательнее. Начнем с того, что в 1973 году вышел последний фильм Орсона Уэллса «Ф как фальшивка». Подтверждая свою репутацию великого иллюзиониста экрана, режиссер снял весьма загадочную ленту, где, с одной стороны, разоблачались знаменитые мистификаторы недавнего прошлого (художник Элмир де Ори, прославившийся своими подделками импрессионистов, и писатель Клиффорд Ирвинг, сочинивший фальшивую автобиографию Говарда Хьюза), с другой — создавались новые мистификации: в блестящем по своей кинематографической выразительности фрагменте Уэллс сфабриковал миф, что его возлюбленная и соавтор сценариев Ойя Кодар соблазнила Пикассо, позировала ему обнаженной для 22 портретов, которые и получила впоследствии в качестве подарка.

Плодотворной темой для мистификаций стала жизнь рок-звезд. В 1979-м американцам представили «документальную» историю квартета «Рэтлз» («Все, что тебе нужно — это «нал!»), чьи песни и эксцентричные выходки пародировали незабвенных «Битлз». Еще более известным фильмом о несуществующей рок-группе стал «Это «Спайнал Тэп» (1984) Роба Райнера. Классика мокьюментари вдоволь поиздевалась над «монстрами тяжелого рока». Смешными пародиями на рок-музыкантов дело не ограничилось. В 1977 году в США был снят телефильм «Альтернатива-3» (режиссер Дэвид Эмброуз), показывать который отказались ведущие американские телеканалы. Причина? Как утверждают, они боялись повторения истории с «Войной миров». Дело в том, что материал, стилизованный под популярную научно-образовательную программу «Сайнс Рипот», предупреждал зрителя о фатальных последствиях парникового эффекта и разрабатывающихся планах грядущей переброски земной цивилизации на Марс! Как сообщалось авторами «Альтернативы-3», для обеспечения этого проекта на Луне уже работают несколько сотен ученых, высаженных туда во время последнего секретного вояжа «Аполлона».

Схожие апокалиптические мотивы преобладали в фильме «Специальный выпуск» Эдварда Цвика (1983). По сути, лента выглядела как репортаж, который ведут тележурналист и его оператор, захваченные в заложники на корабле. Требованием террористов, в роли которых выступали «чокнутые ученые», было уничтожение всех детонаторов к ядерным боезарядам в Атлантическом океане, близ города Чарлстона, Южная Каролина. В противном случае террористы грозили взорвать имевшееся у них ядерное устройство.