Амплуа девственницы - Татьяна Полякова

На такое у меня даже ответа не нашлось, но тут подал голос Димка.

— Это уж вообще глупость, — возмутился он. — Ты что, хочешь сказать, что она всех перемочила? Да ты посмотри на нее… — И оба уставились на меня.

Не очень-то это приятно, скажу я вам. Взгляд обоих затуманился, затем Димка вздохнул, а Марат сказал с издевкой:

— Ангелочек…

— Я ни в чем не виновата, — пожаловалась я и разревелась, скорее от обиды, что Марат никак не хочет мне поверить.

— Аня, ну что ты, — загораживая меня от врага спиной и обнимая за плечи, сказал Димка. Разумеется, я почувствовала к нему признательность, и даже что-то похожее на любовь шевельнулось в моей душе. Он повернулся к Марату и зло сказал:

— Прекрати все это.

— Что «все»? — не преминул съязвить тот.

— Пугать ее.

— Ага. Очень мило. И как, по-твоему, я найду деньги, никого при этом не попугав?

— Он нарочно на меня наговаривает, — решила я наябедничать, видя, что Димка воспрял духом и даже демонстрирует характер. — Я его ящиком огрела.

Вот он и злится.

Лучше бы я попридержала свой язык. Физиономия моего врага перекосилась, белобрысый, кашлянув, поспешно отвернулся, а Димка уставился на лоб Марата, где все еще хорошо просматривалась ссадина.

— Кстати, — широко улыбнулся враг, — а чего это ты бросилась бежать от ребят, а? Только не говори, что спутала их с грабителями, я сам слышал, как ты, разговаривая по телефону, сказала, что за тобой гонятся парни из «Олимпии». Кому ты звонила?

Второй вопрос мне понравился даже меньше, поэтому я сосредоточилась на первом.

— Вы же знаете, при каких обстоятельствах мы встретились в квартире Арсения. Там поднялась стрельба. По-моему, это противозаконно. Чтобы не раздражать вас, я и промолчала в милиции, я просто , не хотела иметь с этим ничего общего, и когда увидела ваших ребят возле своей машины, страшно перепугалась.

— Чего? — удивился Марат.

— Того, что им свидетель стрельбы без надобности.

— Ах вот как… И кому ты звонила?

Я вздохнула, посоветовав себе соображать быстрее.

— Сашуне.

— А это кто? — нахмурился Марат, на этот раз искренне недоумевая.

— Это Леркин водила, — подсказал Димка.

— Здоровяк с мордой дегенерата, — сообразил Марат.

— Он и есть дегенерат, — пожал плечами Димка.

— Лерка мне его завещала, — решила я внести ясность. — Он поклялся меня охранять.

— От кого? — поинтересовался Марат, положительно у него имелся на меня большой зуб. Не стоило мне его ящиком…

— От неприятностей.

Разговор продолжался еще минут пятнадцать, но страшно мне уже не было, потому что Димка обнимал меня за плечи и смотрел на Марата с недовольством. И тут мерзавец заявил:

— Очень возможно, что деньги все еще в казино.

Я говорил вам: это ограбление ни на что не похоже.

Если я прав, тогда понятно, почему девочка воспылала к вам большой любовью. Ко всем сразу, — не приминул съязвить он.

— Какая низость, — не выдержала я.

— Вот что, ангелочек, — под конец сказал Марат, — ты можешь пудрить им мозги сколько влезет, раз им так нравится, но со мной этот номер не пройдет. Я с тебя глаз не спущу. И если мне хоть что-то не понравится, мы уже не будем говорить так мило, посемейному. Я из тебя душу вытряхну.

— Все, — в очередной раз вступился за меня Димка, — хватит. Сначала найди к чему придраться, а потом пугай. Идем, Аня. — Он взял меня за руку и повел из комнаты. Я едва удержалась от того, чтобы не показать Марату язык.

Вроде бы все обошлось, но покоя в душе не было, оттого я с трепетом прижималась к Димке и ничего не имела против, когда его рука с моего плеча переместилась к груди. Мы прошли в его кабинет, и я на всякий случай всплакнула. Димка принес воды, я ее выпила, взглянула на него с благодарностью, взгляды наши встретились.., мы потянулись навстречу друг другу и слились в объятиях. Конечно, Димка не являлся предметом моих мечтаний, но в тот момент казался мне достойным молодым человеком.

Его поцелуи были жаркими, руки настойчивыми, и я уже всерьез рассматривала возможность отдаться ему прямо здесь, чтобы скрепить нашу взаимную симпатию. Вдруг в коридоре раздались шаги, я поспешно отстранилась, поправила прическу и бухнулась в кресло. Как раз в этот момент дверь распахнулась и вошел Громов. «Ох как некстати», — подумала я, потому что дураку ясно: сообрази он, что у нас с Димкой наметилось полное взаимопонимание, со злости вполне может переметнуться к Марату, а зачем мне плодить врагов?

По этой причине я горько зарыдала.

— Что случилось? — тревожно спросил Громов, попеременно глядя то на меня, то на Димку. Тот стоял взъерошенный и недовольный, но ответил охотно:

— Марат спятил. Он считает, что Аня имеет отношение к ограблению.

— С какой стати он так решил? — насторожился Громов.

— Говорю, спятил. Нес какую-то чушь. Я даже ничего не понял.

Громов подошел, возложил мне руку на плечо и заявил:

— Я с ним поговорю.

— Он просто цепляется к ней из-за того, что она огрела его ящиком.

— Серьезно? — Громов, выслушав мой рассказ, необыкновенно развеселился.

Тут дверь вновь распахнулась, и появился Марат.

Увидев, что мы представляем колоритную композицию, он зло фыркнул и насмешливо произнес:

— Утешители, мать вашу. Интересно, как вы ее делить думаете? А ведь есть еще и Гришка. Помнится, она за него замуж собиралась. Или уже нет? Чего молчишь, ангелочек?

— Что ты к ней пристал? — рассвирепел Димка. — Самому неймется?

Марат вроде бы поперхнулся, но ответил спокойно:

— Так, чувствую, она неплохо поработала. Мозги у обоих набекрень.

— Ты о своих мозгах думай, ищешь деньги — ищи, а ее не трогай, по крайней мере до тех пор, пока не накопаешь чего-нибудь существенного.

Зря Громов это сказал, мне опять стало худо, и я всплакнула еще разок, правда, аккуратно, чтобы тушь не потекла.

— Я думал, что ты соображаешь лучше, чем твой дружок, — не угомонился Марат. Похоже, на мои слезы ему наплевать и на чужие увещевания тоже. — Идиоту ясно, она не просто так здесь вертится.

— И вовсе я не верчусь, — возмутилась я. — Я могу даже не заглядывать в эту часть города, стоит лишь сказать, и ни с кем из вас не встречаться, чтоб вы не думали всяких гадостей.

— По мне, так хоть живи здесь, — ответил Громов, гневно глядя на Марата. — Ты злишься на девчонку из-за того, что она огрела тебя ящиком.

Марат закатил глаза и покачал головой, демонстрируя удивление чужой бестолковостью.

— Это я уже слышал. Тебя она огрела бутылкой.

Жаль, что это не пошло тебе на пользу.

Я замерла от ужаса и приготовилась реветь по-настоящему.

— Меня? — растерялся Громов.

— Тебя, тебя. Шлюха в «Лотосе» — это ваш любимый ангелочек.

Димка изумленно моргал, а Громов открыл рот, глядя на меня с совершенно глупым видом.

— Этого не может быть, — пробормотал он, пристально вглядываясь в меня. Я хотела подтвердить, мол, не может, но тут вспомнила про «БМВ», который, если верить Сашуне, сопровождал меня. Я сжала платочек в кулачке и прошептала:

— Я ведь тогда не знала, что это ты. И очень испугалась. Я даже не помню, как это вышло.

— Врешь, ангелочек. Ты туда притащилась с одной целью — познакомиться с этим доверчивым… дядей, — с трудом нашел Марат нужное слово.

— Сам ты врешь, — не выдержала я, вскакивая с места. — Я просто ждала Сашуню, вот и все.

— А чего так вырядилась?

— Не твое дело. Одеваюсь, как хочу. И вообще… — Я бросилась к двери, очень боясь, что меня схватят и устроят допрос с пристрастием. — Не смей говорить мне гадости, — заверещала я, достигнув двери, с бог знает откуда взявшейся отвагой и уж совсем не к месту добавила:

— Ненавижу тебя. — После чего бросилась вон из казино, ожидая, что непременно догонят.

Щеки мои пылали, а я без конца бормотала:

— Дура, идиотка, самая настоящая дура.

Я остановила такси и всю дорогу сокрушалась сердцем и кусала губы. Хотелось немедленно покинуть город. Нет, страну. Я не хочу иметь ничего общего с этими бандитами.

Лерка бродила по квартире в своем привычном обличье.

— Ты чего так рано? — спросила она, с удовольствием уплетая банан.

— Я вас оставляю. Можешь жить в моей квартире, пока не воскреснешь, а мне пора.

— Куда? — нахмурилась Лерка, аппетит у нее тут же пропал, чему я порадовалась.

— К маме. Мы давно не виделись…

— А как же банк? Неужто тебе не интересно, что в ячейке?

Я вздохнула и рухнула в кресло.

— Интересно, даже очень. Но я не хочу дожидаться того счастливого момента, когда мне свернут шею.

— Опять ты за старое, — поскучнела Лерка. — Кто тебе шею свернет и с какой стати?

Пришлось поведать ей о событиях дня, хотя делать этого я не собиралась. Ясно было, что Лерка все перевернет по-своему, а дискутировать мне не хотелось, хотелось оказаться в безопасности.

Появление Марата произвело на Лерку тягостное впечатление.