Жду, надеюсь, люблю... - Ирина Лобановская

Славка хмыкнул и промолчал. Усё в порядке, господа… Поза и вызов молодости…

Глава 13

Вечером забежала Светлана. Села возле окна и тоже, как Марина, уставилась на звезды.

— А ведь если разумных существ на других планетах нет, то тогда бедный Джордано Бруно пострадал напрасно, — медленно заговорила Марина, кутаясь в шаль. — Сгорел, бедолага, за пустоту! И стоило ли?… Большинство астрономов в инопланетян не верят.

— Да вы что?! — искренне удивилась Света.

Она считала, что наоборот — современная наука вполне допускает их существование. Марина покачала головой:

— Люди видят НЛО просто потому, что хотят их видеть. Как вот раньше нередко замечали Бабу-ягу верхом на метле, соответственно своему уровню и представлениям, так и теперь — различают в небесах НЛО, исходя из своей книжной и другой, именно современной виртуальной реальности. Один видный ученый во всеуслышание заявил на Международной конференции советских астрономов, посвященной теме внеземного разума, примерно следующее: «Дорогие товарищи советские ученые! Если хотите — можете меня сжечь как еретика! Но, однако, я выскажу свое глубокое убеждение: мы во Вселенной одиноки!»

Светлана задумчиво глядела в звездное небо — такое безмятежно-высокое и заманчивое своей неизведанностью. Людей всегда привлекают загадки.

— А еще я недавно читала интервью со Станиславом Лемом, — продолжала Марина. — Его спросили, почему он печатается в журналах, издаваемых под эгидой Польской католической церкви. Значит, он человек верующий? Он ответил, что скорее нет, чем да. А публикуется в таких журналах исключительно потому, что выбрал их раньше среди других, типа «Социалистической Польши».

Светлана засмеялась:

— Да вы что?! Интересно… А дальше он о чем говорил?

— Дальше его спросили, верит ли он в социализм. Ответил, что нет. Что думает по поводу капитализма? Признался, что тоже ничего хорошего. Достаточно посмотреть вокруг. А потом ему задали такой вопрос: вот вы, всю жизнь писавший фантастику… как вам кажется сейчас: есть инопланетяне?

Светлана давно оторвалась от звезд.

— Он сказал: «Сейчас, в мои семьдесят с небольшим, я склонен думать, что их нет». Не знаю, как вам, а мне кажется, что все его ответы — ответы разумного и искреннего человека. А последний особенно показателен. И к такому убеждению пришел великий фантаст двадцатого века! Света, вы зачем пришли?

Гостья сделала наивные глаза.

— Да просто так. Проведать. Ваши не приезжали?

Марина покачала головой:

— Брат собирался, да что-то не выбрался… А я даже рада. Мне одной здесь спокойнее — никто не теребит, не дергает, не пристает с вопросами… Хотя я понимаю: мне пора возвращаться в город. Там Иван и Петька… Дети… Они ждут…

— Подождут! — внезапно резко отозвалась Светлана. — Ничего им не сделается без вас, этим детям!

Марина глянула на нее удивленно. После исчезновения старшего сына средний тотчас отбыл в свою Корею. И провел там больше месяца. Приехал еще более отчужденный, совсем замкнутый. Слова не добьешься…

— Ты ничего не знаешь о Славе? — несмело спросила его Марина.

Он покачал головой, не отрывая глаз от пола…

Петька вообще не интересовался судьбой старшего брата. Одни девки на уме… И Марина осталась совершенно одна.

— Вы тут поосторожнее… — сказала Светлана. — Пашку чуть не грабанули. Заснул ненадолго, проснулся — утро раннее, а в доме два мужика шуруют, деловито так кидают добро в мешок. Его не заметили — он тихо лежал, воры не услышали. Уже собирались уходить с награбленным — наконец увидали его в кровати. Удивились. Один говорит: «Мужик, ты интересный! Мы тебя грабим, а ты все это время лежал тихонько да смотрел! Чего не заорал, не вскочил?» Пашка спокойно и честно ответил: «Я не могу вскочить — у меня нет ног. Вон протезы, видишь?» Была минута потрясения, а потом вор приказал корешу: «Вася, положи все обратно и пошли». Они вытряхнули вещи из мешка на пол и сгинули. Хоть и воры, но все-таки ограбить безногого не сумели. Совесть не позволила. А Пашка-то подумал, конечно, что разборка началась, чуть за свою растяжку не схватился… Вы запирайтесь на ночь-то…

Полы испестрили лунные пятнышки, медленно передвигающиеся к двери. Она всегда открыта…

Слава, Славочка…

Компания спустилась к русскому Гефсиманскому саду. Плавно переливались под тихим ветром высокие травы. В тишине не хотелось говорить… Слова тут лишние…

Слава вспомнил, как ездил в этом году на Пасху в Звенигород. Дядька Макар предложил — у него там знакомый пел в хоре. Но сам дядька не поехал.

Слава стоял и вспоминал, как шли они крестным ходом по дороге через овраг. Коряги, стенки оврага, небо гаснет… Солнечно смеялся батюшка. Звонили колокола — оглушительно и мелодично. Шли среди синеватой прошлогодней травы, открывшейся от снега, среди ночной прохлады. В черной вышине застыли звезды, вокруг лежали спящие поля, растворявшиеся во тьме. Горели светляки свечей. Шли мимо другого храма, который стоял совсем рядом, но почему-то был закрыт. Слава заглянул мимоходом в его окно. Оно светилось. И внутри — ослепительно сияющий алтарь, красивый такой, необычный иконостас… Все новое и чистое, просто сияющее. Но дверь закрыта, службы нет. Интересно, почему?

Они шли… На синюю траву ложились ночные тени, размытые и завораживающие. Далеко от Москвы, среди пасхальной ночи… Светились окна храма.

В церкви по бокам все скамейки заняли бабульки и дедульки. Возле матерей давно сладко и безмятежно спали дети, смирные маленькие калачики.

И на душе — радость. Просто играет. Все замечательно…

В этом году хорошо сошел огонь в Иерусалиме — хороший признак. Христос воскресе! Воистину воскресе! На душе — радость…

Слава вспоминал…

И вдруг Рита ни с того ни с сего выпалила:

— А вы с братом совсем не похожи. Ты такой большой! — и окинула его суровым взглядом.

Слава очнулся и весело махнул рукой:

— Меня разговоры о моем росте просто достали! От него у меня своего рода комплекс. Вот, например, я с детства мечтал сняться в кино. А в тринадцать лет увидел объявление: «Для фильма «Пять похищенных монахов» нужен мальчик тринадцати лет. Приглашаем всех желающих на кастинг». Полетел на крыльях — вдруг повезет, меня выберут и исполнится заветная мечта?! Там уже толпились мальчишки. И всех записывала тетка в кудряшках — имя, фамилия, номер телефона. И каждому говорила, что, если он понадобится, его вызовут. А пока можно ехать домой. Наконец подошел я. И вдруг вся студия прямо перекосилась от хохота! Все ухохатывались.