Упущенные Возможности - Ande

легковых авто. Вопросы?

Судя по немногословности, это уже не первое изложение плана, специально для меня. Когда я услышал о минировании, то понял зачем меня сюда позвали. И решил не возбухать…

То, что операция серьезная, и готовилась не наспех, было видно хотя бы потому, что электричество отключили не пошлым рубильником, а вывели из строя подстанцию. Проезжая мимо, я разглядел у подстанции ремонтную летучку, сполохи сварки, и какую то суету.

Две машины отстали в переулках. Наша, спустя совсем немного, остановилась и мы вылезли. Машина уехала.

Я подумал, что хрен там, а не скрытность. Во дворах почти деревенских домов брехали собаки. В окнах мелькали зыбкий свет свечей и керосинок. Кроме меня и Филонова, с нами было еще двое. Как и все участник операции — все по гражданке. Мы не торопясь шли по улице, идущей к Новодевичьему Монастырю. Но, кроме понимания направления, я совершенно не ориентировался, и не особо понимал, что происходит.

Тем более что мы остановились. И замполит батальона протянул мне портсигар с папиросами, и сказал:

— Ждем.

Я мотнул головой, отказываясь, и закурил свои. Но не успел сделать и пары затяжек, как из темноты вынырнул Чашников:

— Все нормально — сказал он — можно входить.

Мы прошли совсем немного, и свернули в открытую калитку, у которой стоял один из парней Чашникова. Во дворе угадывался какой-то не очень большой, но явно господский дом. Пара колонн по бокам от входа, рядом с которым стоял один из батальонных лекарей, Серега Цветков. Филонов глянул на меня и сказал:

— Держись рядом, Борисов — и приказал Чашникову — веди.

Тот толкнул скрипнувшую дверь и мы вошли в темный коридор. Лишь слева, из щели двери и косяка, тускло светило то ли свечей, то ли керосинкой. Эту дверь и толкнул Виктор, войдя в нее первым. Потом зашел Филонов и я. Я сразу же отступил влево к стене, освобождая проход тем, кто шел за нами. Но они не стали входить.

На круглом, и в общем то небольшом столе, стояла керосинка- семилинейка, модели ' Летучая Мышь', и были разбросаны документы. И только потом я увидел двух мужиков со смутно знакомыми лицами, сидящих за столом напротив друг друга. Они обернулись на звук открывшейся двери и замерли, увидев нас.

— Влас Яковлевич, Лев Захарович — заговорил Филонов — вы арестованы.

Услышав про Льва Захаровича, я узнал одного из них. Это товарищ Мехлис! И второй, надо полагать, тоже кто-то из коммунистической верхушки. Мехлис, вроде бы в ЦК сейчас. Чашников, между тем, как то очень быстро оказался за спиной как раз Мехлиса, и не успел тот пискнуть, надел тому наручники. Непостижимым для меня образом, товарищ Филонов то же самое сделал со вторым мужиком. Совершенно для меня незаметно исчезнув рядом, он материализовался тоже у стола.

— А у тебя ордер то есть, Константин Сергеевич? — спросил Филонова неопознанный мной мужик, изучив свои руки в наручниках взглядом.

Филонов огляделся, задержав взгляд на проеме двери и кивнул кому то в нем. А потом повернулся к задержанным:

— Все есть, и ордер, и санкция Политбюро, выдана в прошлое воскресенье. Так что прошу, давайте без ненужной всем суеты.

Он обернулся к дверям, и в них ввалились сразу трое. И они молча, но сноровисто приступили к обыску. Точнее один стал аккуратно собирать бумаги со стола, и укладывать их в папки для бумаг, что принес подмышкой. А двое занялись, каждый, своей половиной помещения, что было чем-то типа гостиной.

Я стоял у стеночки, и недоумевал, почему задержанных не увозят. Хотя, наверное хотят сразу же получать пояснения, если будут вопросы по найденному.

Тут я услышал звук моторов нескольких автомобилей, судя по звуку — грузовиков. Потом услышал с улицы хлопки авто дверей, и звук спрыгивающих из грузовиков людей.

Потом зажегся свет. Под потолком засияла люстра. И в гостиную вошел сам Лаврентий Павлович Берия.

Все отреагировали по разному. Чашников отошел к окну. Филонов повернулся к начальству. А чуваки, занятые обыском, никак не среагировали, продолжая заниматься своим делом.

— Решил лично Калинину угодить, Лаврентий? — спросил неопознанный мной мужик.

— Нет, гражданин Чубарь, — равнодушно сказал Берия подходя к столу, и опершись на него руками- я просто хочу, что бы прямо сейчас вы сказали мне только одно. Назовите имя.

Чубарь и Мехлис переглянулись. А потом они оба, одновременно, взорвались. Я такого никогда не видел, да и вряд ли когда -либо еще увижу. Два человека мгновенно превратились два кровавых шара, с чудовищной силой саданувших окружающее пространство.

Погас свет. В этой полутьме, освещенной фонариками из проема двери, я разглядел катастрофу. Чашников изломанной кучей лежал под окном, вмазанный в стену ударной волной. Одному из обыскивавших оторвало голову, второй выглядел не лучше. Третьего, что стоял рядом с Мехлисом нигде не было видно. Товарищ Филонов был очевидно мертв. Голова так не поворачивается.

Не пострадал лишь я и Берия, в паре метров от меня. Мы оказались окружены сферой моей магии, по которой стекали какие то кровавые ошметки, и стекала кровь. Она, впрочем, эта сфера, тут же пропала, окатив меня и наркома, как раз кровью.

— Блять! — сказал Берия. И, вроде бы, собрался что то добавить, но не успел. Рухнула часть потолка. И я сорвался с места. Вытолкнул Берию в дверь, прыгнул через лежащий на боку стол к Чашникову. Он оказался жив. И я схватил его на руки, и вывалился в дверь, слушая как за спиной рушится все остальное.

Мы едва успели выскочить из дома, как он, издав что то типо «уффф» сложился стенами внутрь. И я, с Чашниковым на руках побежал из двора. Взметнувшееся пылевое облако, особенно зловещее в темноте, продолжало все замедляясь, двигаться к остановившемуся мне.

Дальше все пошло быстро, но как надо. У меня перехватили Виктора, и уложили тут же на асфальт. Над ним склонился Цветков. Я огляделся. Рядом стоял Берия, и протирал очки. Чуть поодаль, стоял парень из его личной охраны, что его и втащил из дома за шиворот. Рядом с ним, стоял товарищ Лозгачев. Вся улица освещалась уличными фонарями, и была оцеплена наглухо. Рядом выпрямился Цветков:

— Перелом ключицы, вывих бедра, и ушиб грудины я ему исправил. — сказал он — легкое сотрясение. Пару дней, и будет в норме. Сейчас он спит.

— Заканчивайте тут без меня — сказал Берия, и взглянул на меня — поехали, Боб.