Новеллы - Франко Саккетти

Мясник говорит тогда: «Как так, что такое? Я зарезал эту свинью, а она чуть не убила меня, когда я хотел повесить ее на колок, и никто не проходил мимо, кто мог бы помочь мне, вот уже добрый час. Я выбился из сил, так как никогда еще мне не приходилось так трудно. А поэтому, братцы, помогите мне поднять тушу и повесить ее на колок».

Среди прибежавших подымается ропот: «Ах, чтоб тебя на куски разрезали, как ты зарезал эту свинью, – говорило большинство. – Ты нашумел на всю округу для того, чтобы повесить свиную тушу!»

Мясник оправдывается: «Я не мог поступить иначе; я звал столько же для себя, сколько для вас, которые будете есть это мясо».

Другие говорили: «Клянусь богом, мы пожалуемся на тебя подеста; тебе придется уплатить нам за то, что ты оторвал нас от работы; а кроме того, тебя осудят за то, что нашумел на всю округу».

Другие, которые не придавали большого значения тому, что их работу прервали, посмеялись от души, а кое-кто подошел к мяснику и помог ему.

Тогда мясник говорит: «Плохо думают те, кто говорят, что пожалуются на меня: что мне оставалось делать?»

Помогавшие были молодые люди; они сказали: «Ты говоришь верно, и поступил ты так, как должен был», и они подымают тушу и вешают ее на колок.

А мясник говорит им тихонько: «Приходите завтра утром ко мне завтракать; я хочу устроить вам мильяччи[272]».

Те приняли приглашение и в воскресенье утром отлично позавтракали. А днем умники, беседуя с мясником, очень упрекали его, говоря, что его следовало бы основательно наказать. Молодежь же, получившая мильяччи, обращаясь к ним, сказала: «Вам кажется, что вы умнее Мафусаила?[273]», и каждый говорит свое. А он поступил очень хорошо; что бы он сделал, если бы ему не помогли?»

Те отвечали: «Вы, конечно, из тех, кто ему помогал. И вот вы и пожертвовали ему остаток своего времени, потому что вам есть чем жить».

Один из них и говорит: «Да будет воля божья: нынче утром мы очень основательно наполнили себя добрыми мильяччи из этой свиньи».

– «О, не удивительно».

– «А если вы этому удивляетесь, вам же от того ущерб, потому что вы не смазали себе ими рыла».

На этом дело и кончилось, а граждане из соседних деревень долгое время забавлялись поступком мясника этой новеллы и считали его гораздо большим забавником, чем раньше. А он давал затем постоянно хорошего мяса тем, кто ему помог, и отпускал его дешевле, чем другим. Потому-то говорится: «Оказывай услугу, да не смотри, кому ее оказываешь, и получишь мильяччи».

Новелла 103

В то время как некий священник с телом Христовым в руках переходит Сьеве, вода в реке начинает прибывать; он выбирается своими силами и говорит, отвечая острым словом стоявшим на берегу, что он спас тело Христово

Вблизи Сьеве[274] жил некогда священник по имени сер Дьедато. Был он человек забавный, но плохой католик. Пришлось ему однажды сходить с телом Христовым к одному больному. За ним пришли из-за Сьеве, и так как, чтобы приобщить больного, ему нужно было перейти в брод реку, то он сказал пришедшим за ним: «Ступайте вперед и ждите меня у берега реки, чтобы мне видеть, где находится переход, а оттуда мы пойдем вместе».

Те так и сделали, как сказал священник. После того, как они ушли, священник берет тело Христово, зовет клерика с колокольчиком и отправляется в путь. Дойдя до места, где был брод, сер Дьедато и клерик начинают переходить реку. В руках у клерика была палка, и он шел впереди, ощупывая дно. Но так как в Муджелло шли дожди, то, как часто это бывает, вода в Сьеве стала прибывать. Ожидавшие священника на берегу кричали ему: «Переходите скорей; вода в реке прибывает».

Священник с клериком торопятся; вода доходила священнику уже до пояса; он делал все возможные усилия, подымая руки, в которых держал тело Христово. Но вода все прибывала, и так сильно, что уже доходила выше пояса. Он выбрался бы гораздо легче, если бы не необходимость подымать вверх руки, чтобы спасти тело Христово. Наконец, напрягаясь, сколько это было возможно, он достиг с величайшим трудом берега, на котором стояли ожидавшие его. Тогда они сказали ему: «Сер Дьедато, вы должны возблагодарить господа нашего Иисуса Христа, который был у вас в руках; ведь если бы не его помощь, то нам пришлось бы, наверное, видеть, как вы утонули».

Сер Дьедато ответил на это: «Ей-богу, если бы я не оказал ему помощи большей, нежели та, которую он оказал мне, то мы утонули бы оба, и он, и я.

Тогда один из находившихся на берегу сказал: «Ваше рассуждение мне очень нравится».

Приведя себя в порядок, священник и клерик с колокольчиком пустились в путь и направились к больному, чтобы причастить его.

Молва об этом случае распространилась всюду, вплоть до Флоренции. И тогда стали спорить, больше ради развлечения, нежели ради чего-нибудь другого, о том, кто кому больше помог. По доброте нашей веры, сильно увеличившейся, большинство говорило, что священник совершил все нужное для спасения; но было не мало и таких, которые возражали говорившим так: «Если бы ты находился в море и тебе приходилось бы тонуть, что бы ты предпочел иметь на спине: евангелие св. Иоанна или плавательные пузыри?»[275]

Слыша такую дилемму, все соглашались, что предпочли бы плавательные пузыри. Таким образом, доводы сера Дьедато были подтверждены; те же, на которые должна опираться наша вера, были устранены.

Когда я размышляю над тем, сколько в нас веры, то нахожу, что ее еще меньше, чем я предполагал: ведь каждый гоняется теперь за тем, что полезно телу, а не душе. Глупый негодный священник хотел сказать, что он помог нашему господу, как будто он очень нуждался в помощи какого-то попенка. Если же он говорил ради шутки, то он поступил еще хуже. Кто-то из спорщиков отдал предпочтение пустому пузырю перед евангелием св. Иоанна. Мы сами пустые пузыри, и в конце жизни каждый это увидит.

Новелла 104

Чтобы позабавиться над одним человеком, мессер Ридолъфе да Камерино рассказывает в Болонье о действительном случае, кажущемся чудом. На это присутствующие отвечают ему двумя рассказами, еще более правдивыми, но более невероятными, нежели его рассказ

В то время, как в Болонье находился Ридольфо да Камерино,[276] генеральный капитан лиги, боровшейся вместе с флорентийской коммуной против пастырей церкви, там находилось и посольство Флорентийской коммуны, а в том числе и я, писатель;[277] и было это в ту пору, когда кардинал женевский[278] перешел через Альпы с бретонцами. Однажды, я и другие, мы находились в доме названного мессера Ридольфо, подле Площади доминиканцев в Болонье, когда мимо дома пронесли покойника. Увидев это, мессер Ридольфо обернулся к нам и сказал: «Какой странный обычай видел я в одной стране! Когда там несут кого-нибудь к могиле, то позади гроба идет большая толпа, причем впереди шествует множество людей в рубашках и поет, а за ними идет огромное количество мужчин и женщин и плачет. При этом те, кто плачут, дают, в конце концов, деньги и вознаграждают тех, кто поют».

Один из посланцев, человек со странностями, что заметил и мессер Ридольфо, спросил тогда вдруг: «Где же это происходит?»

Мессер Ридольфо и другие стали громко смеяться, говоря: «Да это происходит в любом месте».

Но тот и тогда не понял. После этого я сказал: «Бывают и более странные вещи, причем я не стану говорить о далеких чужих краях. Я вижу, что здесь, в Болонье, вино носят в корзинках, а втулки бочек едят».

На это все вдруг сказали: «А, давайте, посмотрим, кто расскажет что-нибудь более необыкновенное?»

– «Я не знаю, чего уж более необыкновенного: разве вы не видите, как теперь, в пору сбора винограда, носят молодое вино в больших корзинах? И разве вы не видите, как в домах иногда едят эти большие белые пробки?»

И так было! На это кто-то сказал: «Когда я ехал в Болонью, то видел еще более редкую вещь. В двух милях отсюда я встретил человека с железкой головой и деревянными ногами, говорившего с помощью плеч».

– «О, это более необычный случай», – сказали все.

Тогда рассказчик заметил: «Он более правдив, чем другие».

Присутствующие спросили тогда: «Скажи нам, пожалуйста, в чем же дело?» – «Хорошо, я вам объясню: „Я встретил человека в железном шлеме, на костылях, собиравшего в равеннской пинете пиниевые орешки, и когда его спросили, не видел ли он посланного мной вперед слугу, то он только пожал плечами, отвечая таким образом, что он его не видел“.

Так и рассказывали они друг другу, ради забавы, правду, имевшую, однако, вид лжи. И действительно, среди этих рассказов попадались рассказы о любопытных людях. Таков был, например, человек, который купил гусей, заткнул им уши ватой и посадил под постель, где он спал, в гостинице Феличе Амманнати:[279] он уверял, что они не толстеют от того, что все прислушиваются, и не будут щипаться. Потому-то он и заткнул им уши. Но я, писатель, могу сказать как очевидец, что комната и вся гостиница провоняли от них настолько, что приезжие не хотели в ней останавливаться. Это хорошо знал Феличе Амманнати, который при всей этой вони, рассказывал, однако, всякие истории, развлекаясь таким образом основательно вместе с другими.