Лаборант - Юлия Оайдер

мою спину.

Я не хочу отвечать сейчас, это будет лишним. Но факт того, что я применил слово "люблю" в своих мыслях не только к апельсиновому гелю для душа – уже говорит о многом.

– Все прекрасно, – улыбаюсь я и заставляю девушку перевернуться на живот.

Накручиваю ее длинные волосы на кулак и прижимаю податливое тело к себе. Девушка многозначительно трется попкой о мой стояк, за что я прикусываю кожу на ее шее, получая в ответ громкий стон. Чувствую себя маленьким ребенком, который живет по принципу: "сильнее обнимешь – сильнее любишь". Хочется сделать одновременно "невыносимо приятно и потрясающе больно".

Здравая мысль заставляет меня на секунду выпустить девушку из своей хватки. Дотягиваюсь до прикроватной тумбочки и достаю из ящика презик, но из рук его тут же выхватывает Аня. Каким-то немыслимым образом ей удается повалить меня на лопатки, гордо восседая сверху.

– Нравится властвовать? – усмехаюсь я.

– Только над тобой, – томно выдыхает в губы Анита и спускается ниже, жаля своими поцелуями мою кожу, царапая пресс ноготками и щекоча кончиками растрепанных волос, уверенно обхватывает рукой мой стояк…

Ебитская сила! Если она сделает то, о чем я думаю – секс будет слишком коротким. Возможно он даже не начнется, потому как я кончу от пары прикосновений ее язычка к моему члену.

Но тут я понимаю, что ошибся в своих суждениях о ее действиях. Девушка еще не созрела для отсоса. Я даже немного опечалился. На целую секунду.

– Как ты говорил? – мурлычет она. – Нельзя начинать забег сразу и с медалью на шее?

Вот чертовка!

Аня подносит ко рту блестящий квадратик и вскрывает его зубами. Берет колечко презерватива в рот и, наклонившись ниже, опаляет своим резким дыханием головку. Смотрит в глаза прямо и без стеснения, раскатывает губами по стволу тонкий латекс, принимает его в свой ротик почти полностью до самого основания.

Мать твою, этот взгляд охуенен! Смесь невинности на порозовевших щечках и распущенности в одном флаконе.

– А ты не так проста, – срывается хриплый полустон с моих губ. – Долго тренировалась?

– Не покладая рук, – облизывая пухлые губки хихикает Аня.

После этих слов у меня буквально срывает планку. Не покладая рук, говоришь?! Хватаю девушку резко перевернув на спину и закинув стройные ноги себе на плечи, врываюсь в нее по самые яйца. Такую влажную, горячую и безумно узкую. Замираю, вслушиваясь в то как протяжный стон разносится по комнате, эхом отражаясь от потолка.

– Я кажется говорил, чтобы о других парнях в моем присутствии не было и речи, – рычу, глядя в ее помутненное наслаждением лицо. – Но спишу это на неудачную провокационную шутку. За которую буду наказывать…

– Только обещаешь! – раздосадованно стонет Анита, извиваясь от нетерпения.

Ах обещаю? Ну как же, как же…

Я начинаю двигаться в ней, растягивая и наслаждаясь сладкими всхлипами удовольствия. Но сопротивляться дикому животному желанию нет больше сил и я со всей дури начинаю вколачиваться в ее истекающую соками киску.

Наклоняюсь и вгрызаюсь в приоткрытые губы, в унисон своих толчков буквально трахаю ее рот языком, теряясь от кайфа во времени и пространстве. Хочу чтобы всегда была моей, чтобы стонала только от секса со мной, а плакала только от космического оргазма.

Впервые в жизни захотелось подарить девке ебучие цветы. Цветы, блять! Я мамке дарил их в третьем классе на восьмое марта последний раз! Скажи мне кто-то что со мной подобное произойдет – я бы послал этого умника глубоко в жопу!

Да, чувак… Ты попал по самые помидоры. О чем ты думаешь вообще?!

По мне можно писать руководство «Как превратиться в тряпку за месяц», ну или ванильненький бестселлер «Влюбиться и потерять себя».

С каждым новым толчком по телу Аниты проходится дрожь, ее мышцы сжимаются предвещая скорый оргазм и от того насколько в ней становится тесно хочется выть. Я держусь из последних сил, чтобы закончить начатое и не опередить малышку.

На пике Аня кричит что-то нечленораздельное, сжимая свою грудь руками, что неимоверно подливает масла в огонь моего возбуждения и я не в силах больше его сдержать.

Воздух кажется раскаленным и обжигает легкие изнутри, сердце готово выпрыгнуть из груди, а влажная разгоряченная кожа покрывается неконтролируемыми мурашками. До сих пор ощущаю сладкую пульсацию нашего общего разрушительного удовольствия.

Смотрю на Аню, любуюсь ее идеальным телом, раскрасневшимся лицом. Спутанные влажные волосы, полуприкрытые глаза с дрожащими ресницами, искусанные губы, растянутые в блаженной улыбке – все это мое и я не намерен с кем-то ее делить.

Посмотрим, что будет завтра, но сейчас мне до безумия хочется сказать как люблю ее. Но как-то не слишком эстетично и даже попсово – говорить такое девушке сразу после секса. Завтра. Все будет завтра.

– Ха-а-антер, – протяжно произносит мое имя Аня, обрисовывая пальчиком форму татуировок на руках. Ее голова на моем плече, она тесно прижимается ко мне обнаженным телом – чистый кайф. – Почему именно Хантер? У тебя же красивое имя…

– Вовочка? – усмехаюсь я и поворачиваюсь к девушке. Она тоже улыбается, но как-то грустно, словно нехотя.

– Володя… Вова… Владимир, в конце концов… Что они значат? – поднимает на меня вопросительный взгляд. – Они же что-то означают, правда? – снова обводит чернильные узоры и руны на моих руках.

– Означают, но не для меня, – честно отвечаю я, но Ане этого ответа недостаточно, поэтому решаюсь рассказать историю появления узоров на своем теле. – Инга очень давно сидела на какой-то хиромантии, изучала рисунки древние, руны, учитывалась магией. И вот, приволокла меня однажды, на наш день рождения за компанию с собой в тату салон. Меня привлекало само существование татуировок, а ее смысл, – тихо усмехаюсь, прокручивая в памяти тот день. – Она сама выбирала знаки и рисунки, сказала что эти знаки принесут мне искрометное счастье, невероятную удачу и всепоглощающую любовь. А, ну и еще защитят меня от сглаза и злых духов, идиотизм, – фыркаю я и, не удержавшись, целую внимательно слушающую Аню в нос. Охренеть, ей же реально интересно, такое нельзя спародировать! – Ну вот у меня теперь есть вот это нечто, а у сестры спокойная душа, что я и она якобы под