Профессия: аферист игра на интерес - Аркадий Твист

Прикуп держал руку на пульсе садиста.

— Сейчас он станет реже, — сказал тот, сидя на кровати, выпрямив спину и расслабившись всем телом.

Тося пальцами услышал, как биение пульса начало затихать.

— Сейчас остановлю, — произнес садист и прикрыл глаза.

Тося почувствовал, как «централка» экспериментатора перестала биться. Он смотрел на человека без пульса, спокойного и безмятежного, и не мог в это поверить. Тося аккуратно нащупал артерию у шеи, но и она молчала. Вдруг сосед открыл глаза, громко вздохнул, и кровь застучала по его венам.

— Главное — это не пропустить время. Чем больше стоит, тем сложнее запускать. Можно крякнуть, — сказал садист. Ему явно понравилось, как прошла премьера.

— А у меня может так получиться? — поинтересовался Тося.

— Да, это просто. В другой раз научу. Сейчас пора обедать. — И садист, взяв алюминиевую шленку с тумбочки, побрел к кормушке, где уже собралась очередь за баландой.

Тосю вызвали на врачебный совет, где лечащий врач, указывая на серьезность болезни, стал настаивать на признании больного инвалидом второй группы.

— Ни одно, — говорил лепила, — из самых эффективных на сегодняшний день средств ему не сбивает давления.

«Интересное дело, — подумал Прикуп, — у меня на зоне все прихвачено. Можно не работать. А дадут группу — переведут на инвалидную зону сетки плести да ящики бить. Когда бы было столько счастья?»

Врачам же он сказал:

— Я совершенно нормально себя чувствую и уже здоров. Прошу убедиться, измерив мне давление.

Давление оказалось в норме, и лечащий врач сказал, что это благодаря новейшим сверхмощным средствам. На что Тося достал из кармана халата спичечный коробок таблеток.

— Вот они, — сказал он, открывая коробок разноцветных лекарств. — Я обошелся хорошим рационом и вниманием персонала. И сейчас совершенно здоров.

Он снова в зоне.

«ЛОХОВСКАЯ»

Однажды вместе с матерью на свидание приехал Рома. Они сидели за столом, изобилующим всевозможными блюдами. Тося рассказывал о жизни в лагере. Делал он это очень сдержанно, так как все его естество рвалось на волю. Рома давал советы, опираясь на свой опыт сидения в тюрьмах. Вдруг Тося сказал:

— Рома, ты много переделал работ вместе с моим отцом. Расскажи немного. Ты ведь знаешь, я очень люблю об этом слушать.

— Ладно, сынок, — сказал Рома. Выпитый коньяк ударил в голову. Он был занесен в комнату свиданий в изнутри окрашенной белой нитрокраской бутылке из-под молока. — Я расскажу тебе пару историй о том, как мы проводили время с Арканом, твоим отцом. Это был очень способный человек — царство ему небесное! Давай выпьем и помянем его душу. Прости меня, Аркан, если можешь.

Рома осушил полстакана коньяка залпом.

— Ты не виноват. Рома. Это менты. — В голосе Тоси слышались злые нотки. — Если бы можно было найти тех, кто застрелил отца… Но я не знаю, с какой стороны подступиться. Освобожусь, немного стану на ноги и займусь наконец поисками. Пора платить.

Рома задумался. Тося напомнил о своей просьбе, и тот медленно начал свой рассказ.

— Мы работали в аэропорту Внуково. В доле у нас сидел мусор из местного отделения.

Мы катили фраера в игру под названием «Лоховская»…

Как только голос из репродуктора объявил о задержке рейса на Мурманск и Владивосток, Аркан прекратил пить кофе.

Вместе с Ромой они отправились в зал ожидания. Там отыскали подходящего простачка.

Аркан подошел к расстроенному очередной задержкой самолета мужчине, сел рядом и сказал:

— А еще известный аэропорт! Надо же! Я четвертый день сижу здесь и готов выть от скуки и неудобств.

Мужчина ответил, что сам находится в подобной ситуации.

— Я еще вчера должен был быть во Владивостоке. На Западе за подобное платят неустойку.

— Не надо тратить нервы. Все равно ничего не изменишь. Давайте скоротаем время за игрой в дурака.

Аркан достал карты из кармана. Играли некоторое время вдвоем. Подошел Рома.

— Возьмете в игру? — поинтересовался он.

Еще пару партий сыграли в дурака. Затем Аркан сказал:

— Недавно ехал в поезде с поляками. Они показали игру. «Полонез» называется. Сейчас покажу.

В это время к ним подошел милиционер. Представился по всей форме и обратился к мужчине:

— Ваши документы! Что вы здесь делаете? Что это за карты?

Тот, протягивая паспорт и билет, проговорил:

— Я лечу во Владивосток. Самолет задерживается. От скуки играем в карты.

— Во-первых, — заявил милиционер, — вы не летите, а вылетаете. А во-вторых, все ли у вас в порядке? Не имеете ли каких-либо претензий?

— Нет, нет, — ответил мужчина, забирая документы. — Что вы!

Когда ушел милиционер, Аркан показал приятелям, как нужно играть в игру «Полонез». Выяснилось, что игра очень проста.

— Каждому сдается по две карты. Все должны поставить по одной копейке на банк, — сказал Аркан. — Теперь смотрите свои карты и считайте очки.

Очки складывались путем сложения цифровых значений карт одной масти.

— Если вы уверены, что имеете достаточное количество очков для участия в игре, кладите в банк столько копеек, сколько считаете нужным. Итак, попробуем.

Они начали играть. Выигрывал постоянно мужчина из Владивостока.

— Вы сильный игрок, — обратился к чемпиону Рома. — По вашему лицу невозможно понять, когда вы блефуете, а когда — нет.

— Вам нравится игра? — спросил Аркан жителя Владивостока.

— Ничего. Увлекает, — ответил тот, подсчитывая выигрыш, который составил тридцать два рубля.

— Да, очень увлекательная, — согласился Аркан. — В Москве я останавливался в гостинице «Минск». Там жил в номере с таджиками. Когда я показал им «Полонез», они сказали, что подобная игра очень популярна в Средней Азии. Называется она там «Шанхай». Давайте попробуем. Теперь к любой карте будет подходить джокер, если, конечно, он у вас будет.

Они начали играть в игру «Шанхай». Выигрыш человека, убитого задержкой самолета, составлял уже пятьдесят рублей, когда ему пришла десятка в паре с джокером.

…Он проиграл триста рублей, так как у Ромы были два туза.

Охваченный азартом и желанием выиграть, он бросался в игру снова и снова, ведь карта была достойной.

…Деньги и друзья исчезли одновременно. Тогда разбитый и сраженный горожанин Владивостока отправился в местное отделение милиции, где увидел уже знакомое лицо милиционера.

— А, старый знакомый, — встретил его человек в форме. — Ну что там у вас?

Когда он услышал историю с игрой в «Шанхай», сказал:

— Я же вам говорил, что вы не летите, а вылетаете! А вы мне кричали, что претензий нет. Что ж вы сейчас? Раньше надо было. Такие, как вы, потворствуют мошенникам и мешают работать милиции.

— Рома, зачем надо было делиться с мусором? — спросил Тося, вспомнив, что точно так же работал с Родей. Только делали они эту работу в поездах дальнего следования.

— А как же иначе? — удивился Рома. — Ведь на следующий день нам снова нужно было искать лоха в этом аэропорту.

СВОБОДА

Настал долгожданный день. Солнце светило ярче обычного, когда за его спиной остались высокие ворота и злые надзиратели. Не часто здешним обитателям доводилось видеть такое. Тосю встречало множество людей. Здесь были и малознакомые лица, и не знакомые вовсе. Но на тот момент он всех их обожал.

Тося был лысым, так как освобождался из ШИЗО, куда был закрыт пятнадцать дней назад за незначительное нарушение.

Огромная кавалькада машин двинулась по направлению к городу. Тося находился в головной. Рядом с ним были мать, Лерочка и Рома. Он был счастлив. Любовался из движущейся машины деревьями. Ему казалось, что все, что происходит вокруг, — это не реальная жизнь, а фрагмент какого-то фильма.

Обед проходил в «Красном», где Толя Рябой организовал великолепный стол. К концу обеда чувство реальности вернулось к Тосе. Он сказал Рябому:

— Хочу махнуть в Питер. Поработать там недельку. Что скажешь, Толя?

Толя оторвался от крабов, кроме которых ничего не ел, и внимательно глянул на Тосю.

— Не важно, куда ехать, Тося. Было бы с кем, — сказал он, подчеркивая каждое слово.

НА АНОНИМКУ

Через пару дней утром, вставая с кровати, Тося сказал Лерочке:

— Если у тебя было что-то с кем-то в то время, пока я сидел, — ладно. Было и было. Я никогда об этом не вспомню и тебя не упрекну. Но если это будет иметь какое-то продолжение, знай: этого не потерплю. Сегодня уезжаю на неделю в Питер, и у тебя будет время обрубить концы, если они есть.

Лерочка говорила, что верна ему до гробовой доски и никого другого никогда не пустит в свою постель. Но он не слушал ее. Мысли были заняты поездкой.

В этот же день Тося с Юрой Архангельским вылетели в Ленинград.