Гость из бездны (сборник) - Георгий Мартынов

— Я это уже сделал, — просто ответил Мунций, и Волгин почувствовал скрытый упрек в этом ответе.

«Не следует больше волновать их, — подумал он. — Впредь буду плавать вдоль берега. Да и в самом деле, какое право я имею рисковать собой, слишком дорого я им стоил».

За обедом Мунций сообщил Волгину, что вынужден покинуть его на долгое время.

— Меня зовут на Марс, — сказал он таким тоном, как если бы речь шла о соседнем городе. — Там обнаружены два подземных хранилища с вещами большой древности. Вероятно, это следы, оставленные первыми межпланетными экспедициями. А может быть, и еще более древними.

— То есть как это еще более древними?

— А разве вы еще не читали истории первого полета на Марс и Венеру? — вопросом на вопрос ответил Мунций.

— Пока не читал. Я вообще еще не касался космических тем.

— Прочтите. В моей библиотеке есть хорошая книга на эту тему. Она называется «Пятая планета». Вы ее легко найдете и многое из нее узнаете.

— На сколько же времени вы улетаете, Мунций?

— Примерно на полгода. Кроме интереса самой предстоящей работы, меня привлекает на Марс желание увидеться с дочерью. Я ее давно не видел. Но если я вам нужен, Дмитрий…

— Нет, Мунций, — ответил Волгин, — как раз сегодня я решил прекратить свое затворничество. Довольно! Пусть ваши современники считают меня дикарем, но я иду в мир.

— И очень хорошо делаете. Никто не считает и не может считать вас дикарем. Я давно заметил эту странную идею, совершенно ошибочную. И меня, и Люция она всегда удивляла.

— У вас совсем иная психология… Сколько же у вас детей, Мунций? — спросил Волгин, круто меняя тему разговора.

— Один Люций.

— Но вы только что сказали…

— Что хочу увидеться с дочерью? Это жена Люция и мать Мэри. Она дорога мне, как родная дочь.

— Что она делает на Марсе?

— Эра работает в очистительном отряде. Их база находится на Марсе. Она там уже два года.

— Ее зовут Эра?

— Да. Это вас удивляет?

— Нет. Я привык к разнообразию ваших имен. Сколько ей лет?

— Восемьдесят два. Вы же знаете, Дмитрий, что у нас этот возраст равен вашим тридцати годам. Человек чувствует себя так же.

Волгин кивнул головой. Он знал о долголетии современных людей и их длительной молодости, но никак не мог привыкнуть к мысли об этом.

— Люций знает о вашем отъезде?

— Знает. Вы говорили, что еще два месяца…

— Полтора.

— Пусть полтора. И Люция беспокоит, как быть с вами. Не можете же вы жить совершенно один, а он сам никак не может бросить свою работу. Но Мэри предложила свои услуги.

— То есть?

— Она может жить здесь. Вместо меня. Если вы, конечно, не будете против.

Волгин знал, что Мэри незамужем и ей всего тридцать дет. В его время такое предложение смутило бы его, но понятия людей тридцать девятого века сильно отличались от тех, к каким он привык. К тому же Мэри была его «сестрой».

— Я был бы рад присутствию Мэри, — сказал он. — Но я, уже сказал вам, прекращаю одинокую жизнь. Я иду в мир, — повторил он, испытывая волнение от этой мысли.

— Если вы решили бесповоротно, — сказал Мунций, — идите к телеофу. Обрадуйте своим решением всю Землю. Давно уже люди ждут этого дня.

4

По тому, как обрадовался Люций, узнав о решении своего «сына», восторгу, с которым приняли приглашение прилететь в дом Мунция Мэри и Владилен, Волгин почувствовал, с каким огромным нетерпением ждали этого события. Мунций был прав — вся Земля хотела видеть Волгина. Владилен признался, что уже месяц живет у Люция, каждый день ожидая, что Волгин позовет его. «Работа валится из рук», — говорил он.

— Ты не будешь возражать, если вместе с нами к тебе прилетит Ио? — спросил Люций.

— Конечно, нет, — ответил Волгин. — Я буду очень рад увидеть его.

И вот четыре человека, принимавшие такое близкое участие в судьбе Волгина, сидят возле него, и в их глазах он видит искреннюю любовь к себе.

— Я боюсь войти в мир, — сказал Волгин, — но твердо решил сделать этот шаг.

— Правильное решение, — ответил Ио. — Вы могли бы сидеть взаперти еще год, но все равно знакомиться с жизнью пришлось бы в гуще самой жизни. Иного пути нет.

— Говорите мне «ты», — попросил Волгин. — Мне это будет приятно. И вы тоже, — обратился он к Мэри и Владилену.

— Только в том случае, если вы поступите так же, — улыбнулся Ио. — Люций считает вас своим сыном. Я много старше его, — считайте меня вторым дедом. А Мэри ваша сестра.

Мунций сидел тут же. Волгин в замешательстве посмотрел на него. Допущенная бестактность, которую, конечно, ненамеренно, подчеркнул Ио, привела Волгина в отчаяние. Как он мог забыть о человеке, которому обязан столь многим, которого знал лучше всех, отца Люция! Почему до сих пор он не догадался сказать Мунцию то что сказал только что другим? Что делать, как выйти из этого положения?

Мунций хорошо понял мысли Волгина. Он добродушно улыбнулся и, будто что-то вспомнив, подошел к своему письменному столу. Проходя мимо Волгина, Мунций наклонился и поцеловал его в лоб. Волгин понял, что старый ученый не обиделся на него, понимает все и прощает ему.

Он почувствовал облегчение и был глубоко благодарен Мунцию за его чуткость.

Никто, казалось, не заметил этой короткой молчаливой сцены.

— А я буду вашим братом, — сказал Владилен. — Твоим братом, — поправился он, и Волгина поразил необычайно красивый глубокий тембр его голоса.

Он и раньше замечал, что голос Владилена отличается от других голосов чистотой и особенным, словно металлическим, звуком.

— Мне кажется, что ты должен хорошо петь, — сказал Волгин.

— Владилен, — ответил Люций, — один из лучших певцов нашего времени. У него редкий по красоте и силе голос.

— Но ведь он астроном!

— Ну и что из этого? — Владилен искренне удивился. — Разве астрономы не могут петь?

— Я понимаю Дмитрия, — сказал Мунций. — Тебя удивляет что Владилен, обладая таким голосом, не профессиональный певец не правда ли?

— Да.

— Он не исключение, а скорее, правило. В твое время люди ходили в театр, расположенный в городе, где они жили. Городов было много, а театров еще больше. Артисты были разные — одни более талантливы, другие менее. Большие таланты жили в больших городах, и тем, кто жил вдали от них, приходилось довольствоваться менее талантливым исполнением. У нас положение совсем иное. Зрелище, будь это опера или драматический спектакль, исполняется лучшими силами планеты. И каждый может увидеть и прослушать любую постановку в любое время. Это привело к тому, что многие, такие, как Владилен, исполняют ту или иную партию один раз. И, естественно, искусство не заполняет их жизнь. У них есть другая любимая профессия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});