Война с кентаврами - Юрий Иванович

– Без всякого «или», – вздохнул граф. – Ты думаешь, семья мне не дорога? – Он повернулся к сестре: – Леночка, тут у нас одна суперновость, от которой, я надеюсь, ты в обморок не упадешь.

Та напряглась:

– А хорошая новость?

– Великолепнейшая! Потому и упасть ты можешь только от невероятного счастья.

– Ерунда! – воскликнула Елена. – Счастье встречи с тобой я пережила нормально, а все остальное меня только взбодрит да обрадует.

– Точно? Ну, тогда я тебе сейчас намекну кое-что… – Он пошевелил пальцами, не зная, как начать, и ляпнул: – Наша мама нашлась!

Сестра и в самом деле в обморок не рухнула, но вот с пегаса слетела ласточкой и повисла на груди у брата:

– Где?! Где она?! И почему мы паримся в этой духовке, а не находимся возле нее?! Ну! Давай, переноси нас к ней! Димусик, родной, быстрей! Да что ж ты стоишь?!

– Вот видишь, как получается, – сказал Светозаров Гегемону. – Поэтому давай так: вначале заскакиваем за матерью, а потом уже вместе с ней прыгаем к Александре. Если там будет им плохо или неудобно, забрасываю своих женщин в свой замок. Идет? Твой сын не обидится и за ребенком без матери присмотрят?

– Удобно будет везде на моей территории, – заверил Крафа. – Да и с сыном мы быстро договоримся. Так что давай вначале за Анастасией. Прямо в обеденный зал…

Несколько мгновений – и они из знойного пекла мира Огненной Патоки переместились в то место, где недавно завтракала семья императора мира Фиолетового Наваждения. Анастасия уже стояла с сынишкой на руках и явно ждала обещанного перемещения к невестке. Увидев, что сын и свекор не одни, вначале уставилась на дивного крылатого пегаса, а когда к ней с криком ринулась Елена, в первый момент даже не сообразила, кто это и с какой стати. Хорошо, что крик был понятен на всех языках:

– Мама!..

И тут такое началось, что на дальнейшем продвижении в ближайшее время можно было поставить крест. Дмитрий кривился и чесал макушку; пегас бил копытом и тревожно ржал; только что определившийся отчим отыскавшихся великовозрастных детей стоял с отвисшей челюстью, разглядывая почти одинаковых по возрасту женщин; и только Крафа, как всегда, оказался наиболее сообразительным:

– А давай прямо вот так, сейчас и прыгнем ко мне все вместе?

Гривин тут же поднял челюсть и шагнул к отцу:

– Я с вами! – И, словно предвидя возражения, добавил: – Тут и без меня справятся.

– А дочек моих… то есть своих сестричек баловать не будешь?

– А когда я их баловал? – сделал невинную физиономию сташестидесятилетний император.

Гегемон пожал плечами и, перекрикивая женский гомон и рыдания, предложил:

– Поехали?

Межмирское пространство здесь оказалось небольшим. Три секунды – и вся группа уже стоит в еще большем зале другого дворца. И там уже тоже все было готово для встречи.

Причем встречи неоднозначной. Если Анастасия с дочерью только-только стали понимать, что их куда-то перенесли, то Дмитрий Светозаров вдруг понял, что он находится в отдельно стоящей… клетке.

И глаза его стали моментально загораться от бешенства:

– Ах ты подлый!.. – И руки уже собрались выплеснуть на преграду энергию разрушения.

Глава двадцать первая

Дары приносящий

Но тут к клетке бросилась Александра:

– Дима, остановись! Это шутка! Причем дурацкая! Я предупреждала, что она может закончиться трагически! Но меня Крафа не послушался…

С этими словами она легко открыла почти невесомую дверь в клетке, хотя та смотрелась внушительно из-за навешенных на нее замков. Но на самом деле тускло поблескивающий металл оказался неким подобием легчайшего бамбука, да и всю шатающуюся от сквознячка постройку можно было перевернуть, словно картонную коробку.

Графиня прильнула к груди своего супруга, говоря что-то скороговоркой и явно успокаивая, а Трибун Решающий так и корчился от смеха. И его слова в первую очередь относились к сыну Гривину да к стоящей в сторонке здешней супруге Кассиофии:

– Ну как было не оправдать надежд моего союзника?! Как?! Он ведь до сих пор ждет от меня пакостей. И лицо! Вы видели, какое у него было лицо? Как хорошо, что все эти моменты зафиксированы для истории. Еще смешней получилось бы, начни Дин ломать клетку в ярости голыми руками. Жаль, что его Саша остановила! Вот тогда уже все точно померли бы от смеха!

Но местная императрица не разделяла веселости своего мужа и соправителя:

– Шутка и в самом деле получилась рисковая. Ведь твой гость мог сразу пустить в ход свое оружие! А здесь не военный полигон, здесь дети твои проживают…

– Как раз и верил в его сообразительность, – продолжал посмеиваться Крафа, оглядываясь по сторонам. – Куда детвора подевалась? Даже младших не видно.

– Сейчас примчатся… Тоже всякие шутки с сюрпризами устраивают… – проворчала Кассиофия. – Наследственное у них… И, может, нас все-таки познакомят?

Конечно же, она имела в виду новых для нее женщин, которые, так и держа ребенка между собой, продолжали обмениваться восторгами по поводу встречи. Несмотря на резкую смену обстановки, они не слишком-то и по сторонам осматривались.

Гегемон не стал деликатничать, а довольно просто и быстро всех перезнакомил. Пришлось и Александре оторваться от своего супруга и не просто познакомиться со своей свекровью, но и вступить в оживленный разговор между женщинами. Прибежали две дочери Крафы, Марианна и Ксения, представились и, забыв про всех людей на свете, стали переговариваться образами с Дивой. Хорошо, что занятая разговором Елена не видела, как, обещая морковные горы, шустрые девчонки уводят ее любимого пегаса в ближайший сад. Иначе ревности было бы не избежать.

Стоял шум и гам, и за дело взялась хозяйка дворца.

– Не будем же мы здесь стоять! – воскликнула она и жестом пригласила женщин к столу. – Давайте все присядем! Попробуете наши лучшие соки! – И, пока дамы рассаживались, обратилась к мужчинам: – Ну а пока мы тут секретничать будем, вы можете своими делами заняться.

Мать Дмитрия и его сестра были не против, а вот графиня Светозарова-Свирепая нахмурилась и вознамерилась вскочить со стула. Но тут Дин просительно расставил руки: мол, пообщайся, а то как-то некрасиво получится. И обратился к союзнику с первой пришедшей на ум мыслью:

– Тут мне только что доложили, живой дракон у тебя в одном из миров обитает. Покажешь?

– Да хоть сию минуту! – воскликнул Крафа. – Прыгаем, пока дочки не примчались.

Дмитрий посмотрел на недовольную супругу. Та не решалась возражать, хотя очень хотела оставаться возле любимого. И согласно кивнула. Тем более что, по ее понятиям, прыжок в Хризолитовую долину ни опасным, ни долгим не окажется. Зато будет интересным и познавательным.

И вскоре трое мужчин стояли в центре изумительно подсвеченной долины и любовались чудом природы, над которым потрудились управляемые песчаные бури. Гегемон не делал паузы в своих описаниях окружающего ландшафта, напоследок перейдя к характеристике хорошо видимого людям дракона, который, почти не шевелясь (вроде спал), лежал у своей пещеры:

– Мне кажется, что он жуткий мизантроп, оглохший от старости и собственной вредности. Причем дряхлеет прямо на глазах, вряд ли ему остались многие годы беззаботной старости. Ни на какие контакты не идет, а когда ему начинают мешать или надоедать, довольно агрессивно атакует.

– И многих слопал? – спросил Дмитрий.

– Нетушки, разумных созданий он не ест. Но в его собственной разумности мы не уверены.

– А подходить к нему вплотную пробовал?

– Пробовал, и не раз, – признался Трибун. – Когда нет никого… Одного человека он вроде всегда подпускает… Хотя я об этом молчок! Иначе дочки бы уже на нем катались.

– Может, и стоило разрешить?

– Вот у тебя будут дети, ты им и разрешай! А мне хватило нервного срыва, когда моя меньшенькая Ксения без спроса к этому гиганту прикасалась.

Светозаров задал кучу вопросов, но, так как ответы ничего нового не прибавили, решился:

– Попробую и я с ним на контакт выйти. Может, удастся как-то пообщаться?

– Пробуй, – не стал возражать Крафа. – Но щит держи постоянно. Мало ли что…

И, оставшись на месте, принялся обсуждать с сыном некую проблему мира Фиолетового Наваждения. А гость неспешно двинулся к исполинскому существу, о котором до сих пор знал только по сказкам да легендам. При этом посматривал как в саму пещеру, где виднелось огромное телепортирующее устройство, так и на прикрытые глаза разлегшейся летающей рептилии. И когда до головы осталось всего метров пять, один глаз наполовину приоткрылся. Сомневаться не приходилось, человек был замечен давно, и теперь только демонстрировался этакий беззвучный вопрос: «Ну? И чего надо?» А кончик хвоста, вблизи казавшийся еще более устрашающим, лениво шевельнулся. Таким если прихлопнет, от обычного человека только мокрое место останется.