Силиконовое сердце - Татьяна Луганцева

Когда Надежде Петровне огласили страшный диагноз для любой женщины, мечтавшей стать матерью, она, следуя своей железной логике, собралась и пошла в детский дом. Ее поразили синие, какие-то не по-детски смышленые глаза темноволосого мальчугана. Так Дима обрел свою несколько странную, но любящую семью. Дима оказался мальчиком любознательным, а материальная поддержка Леонида Ивановича помогла ему получить то образование и тот стартовый толчок, который он хотел. Дима был очень благодарен и матери, и отцу за участие в его судьбе. Мальчик очень любил их и дорожил своей семьей. Тяжелое испытание выпало на их долю, когда не стало Надежды Петровны. Погас маяк, на свет которого путешественник всегда возвращался из своих экспедиций. Только после смерти жены Леонид Иванович по достоинству оценил ту роль, что сыграла она в его жизни. Впрочем, как у всех… Дима не дал раскиснуть отцу в то страшное время, напомнив ему, что они одна команда и близкие друг другу люди. Леонид Иванович понял, что у него остался дом, куда он может вернуться из своих мытарств по свету, и место это находится там, где живет их с Надеждой Петровной сын. Дима всегда ждет его и любит его как родного человека.

Леонид Иванович был признанным ученым, награжденным множественными знаками отличия разных стран мира, являлся почетным академиком Академии наук Российской Федерации. За свою жизнь он сделал много открытий, нашел много вещей, считавшихся утерянными для истории. При всем том оставался веселым человеком, никогда не теряющим интереса к жизни.

В данный момент Леонид Иванович возвращался с очередных археологических раскопок из Египта. Этой благодатной для развития археологии стране он посвятил в общей сложности пять лет жизни. Леонид Иванович мог ездить в путешествия компанией, с другом или в одиночку, и любые научные экспедиции принимали его с удовольствием. Леонид Иванович оставался молод духом, поэтому прекрасно ладил с молодежью. Многие его знакомые были ровесниками сыну Дмитрию. В этот раз он путешествовал с молодым ученым, своим напарником по нескольким экспедициям Игорем Александровичем, а попросту Гариком. Они везли с собой в дар научному обществу в дорожном, видавшем виды саквояже фигурки божков, выполненные из полудрагоценных камней и представляющие собой огромную ценность. К каждой фигурке прилагался сертификат с множеством печатей, было получено официальное разрешение на вывоз их из страны в дар ученым, совершившим открытие. Игорь весело насвистывал популярную мелодию, лихо ведя машину. Он напоминал Леониду Ивановичу себя в молодости, только парень был совершенно без тормозов. Вообще Леонид Иванович жалел, что его сын Дима не пошел по его стопам и они вместе не ходят в гости к белым медведям или не охотятся на подводной рыбалке на Майорке. Дмитрий предпочитал твердо стоять на ногах и быть окруженным уютом, комфортом и всеми благами цивилизации. В иных условиях Диму хватило бы на одну пачку сигарет, и он тут же вернулся бы домой.

«Вот уж настоящий сын Надежды Петровны, ее воспитание…» — усмехнулся путешественник, предвкушавший встречу с любимым сыном, по которому успел соскучиться.

Сейчас Леонид и Игорь ехали из аэропорта в гостиницу в заранее забронированный номер, несколько уставшие и довольные удачно завершенной экспедицией. Внимание Игоря привлекла женщина в ярком плаще и короткой юбке. Она стояла на обочине и голосовала. Надо знать Игоря, чтобы со стопроцентной уверенностью сказать, что он не проедет мимо.

— Куда вас подвезти, прекрасная незнакомка? — спросил парень, выглядывая из окна остановившейся машины.

— Если можно, куда глаза глядят, — грустно улыбаясь, ответила девушка.

— На край света?

— С вами и туда можно, — согласилась она.

Леонид Иванович, сидящий рядом с Игорем, наблюдал, как тот топорщил перышки, словно петух, или павлин, распускающий хвост. Он выскочил из машины, открыл дверь девушке и вернулся за руль. Попутчица была чертовски привлекательна и окружена некоторым ореолом таинственности. Она грациозно устроилась на заднем сиденье, скрестив стройные ноги и обнажив изящную коленку и аппетитное бедро. Ее глаза закрывали черные очки, а по нежной щеке текла слеза.

— Что с вами случилось? Почему вы такая грустная? Я не могу быть спокойным, когда рядом со мной грустит такая красивая женщина.

— У меня личные проблемы…

— Не хотите немного развлечься? Я приглашаю вас к себе и обещаю быть хорошим мальчиком. Развеселю вас, и вы забудете все свои беды.

Когда они подъехали к гостинице, девушка уже вовсю улыбалась и была готова подняться с Игорем в номер. Леонид Иванович, не лезший в «молодые дела», видел, какими умоляющими глазами на него смотрит Игорь. Несколько месяцев без женской ласки давали о себе знать.

— У меня возникло срочное дело, я думаю, что отлучусь часа на три-четыре, — объявил он, подмигивая Игорю.

Леонид Иванович посидел в скверике, посмотрел на людей, покормил голубей, прошелся по современному торговому комплексу и перекусил в кафе. Им надо было передать свои находки ученым, а затем Леонид собирался срочно лететь в Санкт-Петербург к Дмитрию. Вернулся он в гостиницу через четыре с половиной часа, дав запас времени Игорю.

— Из вашего номера не выходили, — улыбнулась ему девушка-администратор.

— Еще бы…

Дверь в номер, снятый археологами, оказалась незапертой.

— Тук! Тук! Тук! — громко сказал Леонид Иванович. — Игорек, я пришел! Можно входить?

Ответом ему была тишина. Путешественник заглянул в номер и прошел внутрь. Следов присутствия женщины не осталось, а Игорь лежал на кровати, вытянувшись в струну и смяв покрывало судорожно сцепленными руками. К тому же кожа его лица имела ужасный синюшный оттенок. Леонид Иванович жил на свете не первый год и многое видел, чтобы помертвевшим от ужаса мозгом сразу понять, что Игорь — труп.

— Игорек… — выдохнул он. — Ты что?

Он подбежал к парню и потрогал его за шею и руку, но парень покинул этот мир уже часа два-три назад. Леонид Иванович, проглотив ком в горле, беспомощно осмотрелся, и взгляд его остановился на саквояже Игоря. Он был открыт и пуст, словно какое-то чудовище разверзло свою черную, беззубую пасть.

— Черт… — прошептал Леонид Иванович.

Уже через минуту от стойки администратора он позвонил в милицию и сыну, который очень кстати оказался в Москве, а не дома в Санкт-Петербурге.

Глава 18

Евгений Ильич поставил чайник на старую, поржавевшую электроплитку и достал банку консервов. Сегодня он провел четыре занятия по два часа у старшекурсников, лабораторную работу и принял зачет у сдававших повторно студентов. Евгений Ильич очень устал и решил лечь спать пораньше, предварительно поужинав. Все последнее время он жил на работе, зная, что жена должна родить со дня на день. Он уныло посмотрел в эмалированную миску с постной гречневой кашей, которая больше напоминала варево для собаки. Аппетита это зрелище не вызывало, это уж точно. За окном уныло шел дождь, как и все предыдущие дни, стуча в окна, заколоченные фанерой, которая уже разбухла от сырости, а по стенам подвального помещения поползла плесень. Он поежился, почему-то только сейчас почувствовав себя одиноким, брошенным, несчастным.

«Сейчас выпью и лягу спать, завтра начнется новый день, придут студенты и будет не так тошно… ночевать здесь в компании с трупами», — подумал патологоанатом.

В металлическую входную дверь раздался настойчивый стук. Евгений Ильич даже обрадовался незваному гостю и поспешил открыть дверь. Увидев Татьяну Коршунову, преподавательницу с кафедры микробиологии, Евгений Ильич изумился, так как эта особа ранее не баловала его своим вниманием. Татьяна стояла с голливудской улыбкой на лице, под большим красным зонтиком, с интересом рассматривая его.

— Я могу войти?

— Да, конечно, только на кафедре уже никого нет… кроме меня.

— Я к вам лично, — Татьяна виляющей походкой проплыла мимо Евгения Ильича, обдавая сильным запахом духов. — К покойничкам мне не нужно…

— Проходите в мою комнату, — засуетился Евгений Ильич, — правда, кроме раскладушки, ничего предложить не могу.

— Какой вы прыткий!

— Да я имел в виду…

— Не комплексуй, — засмеялась Таня, — шучу! Я бы хотела сразу перейти к делу, — добавила она и начала расстегивать кофточку нежно-розового цвета.

Евгений Ильич облизал пересохшие губы.

— Вот посмотрите, какой у меня теперь красуется шрам… прямо на одном из главных женских мест.

На груди у нее действительно виднелся небольшой, но неровный, выпуклый шрам красноватого цвета на нежной, белой коже.

— Да, некрасивая деталь, — не знал, как реагировать, патологоанатом.

— Не смущайтесь! Я пришла к вам как к специалисту. О ваших золотых руках ходят легенды. Не могли бы вы убрать этот шрам, то есть провести небольшую пластическую операцию?