Влюбляясь в твой призрак - Николь Кристи

Зейн складывает руки на груди, ухахатываясь.

— Ой, да ладно! — умоляю я. — Избавь меня от мучений.

— Я правда должен это сделать, — соглашается он, качая головой. — Но я вроде как не хочу. Словно наблюдаешь за крушением поезда.

— Спасибо. Теперь я, наверное, пойду поищу какой-нибудь монастырь. Они ведь любят там девственниц?

Я начинаю разворачиваться, но Зейн притягивает меня к себе. Он такой твердый, теплый и сексуальный… я таю.

— Я не думаю, что они примут тебя туда. Ты выглядишь слишком отвлекающе. Подумай обо всех тех горячих шуточках, на которые ты будешь вдохновлять монахинь. — Его большие руки ложатся на мои бедра, прижимая меня еще ближе к нему.

— Кроме того, у меня есть планы насчет тебя.

Мои руки обнимают его за шею, зарываясь пальцами в его мягкие темные волосы.

— Правда? И какие же это планы?

Зейн дразнит меня, мягко целуя в губы.

— Те, которые связаны с раздеванием. И сексом, в большом количестве.

Пьянящее безрассудство наполняет меня, когда мое тело беспомощно реагирует на него.

— Ага, ты только говорить горазд.

— Да ты что? — усмехается он. — Ладно, малышка, ты сама напросилась.

Зейн поднимает меня с впечатляющими скоростью и легкостью. Он несет меня к кровати и бросает на нее, затем ложится сверху.

— Как тебе такие действия? — бормочет он, улыбаясь.

Я тянусь, чтобы прикоснуться к его прекрасному лицу.

— Ты все еще болтаешь.

Теперь между нами не произносятся слова, только происходит напряженный разговор между нашими руками и ртами, негромкие вздохи или стоны нарушают тишину.

— Виолетт. — Зейн пристально смотрит мне в глаза. — Мне не нужна ни Дженна, ни секретарша, кто-либо другой. Только ты.

Значит ли это, что…?

Он скользит рукой вниз по моему дрожащему животу к пуговице на штанах. Только лишь, когда он опускает вниз молнию, я вспоминаю.

— Подожди. — Я останавливаю его, хватая за руку. — Мы не можем. Я… сейчас не подходящее время месяца.

Зейн поднимает голову и косится на меня.

— И что?

Я хмурюсь.

— А то, что… нет!

Он рычит мне в шею.

— Ты убиваешь меня, Виолетт.

— Тебя? — Я смотрю на него с негодованием. — А как насчет меня? Если так пойдет и дальше, я умру девственницей.

Зейн смеется и целует мне в кончик носа.

— Поверь мне, я не допущу этого.

Он скатывается с меня на кровать. Мы оба лежим на спинах и смотрим вверх на потолок.

— Ого, — говорит Зейн спустя мгновение. — Эта кровать и правда мягкая.

— Правда? — вздыхаю я, потягиваясь. — Спишь на ней и будто находишься на небесах.

— Тебе понравится моя кровать. Она огромная.

Я переворачиваюсь на бок, к нему лицом.

— А мне когда-нибудь представится возможность увидеть твою кровать?

— Ну, это зависит от того, — Зейн подпирает голову рукой, — принесешь ли ты мне завтрак в постель, а также будешь ли выполнять другие обязанности на правах моей девушки?

Я вскидываю брови.

— Девушки или прислуги? И… ты говоришь о том, о чем я думаю? Зейн, мне нужна ясность.

— Правда? Ты собираешься заставить меня сделать это?

— Да, пожалуйста.

— Ну, ладно, — Зейн поворачивает свое лицо, чтобы посмотреть на меня. — Виолетт Марсер, ты станешь моей девушкой?

Я не могу остановить гигантскую улыбку, которая появляется у меня на лице.

— Да! Ура!

Он смеется.

— Круто.

Я наклоняюсь, чтобы от души поцеловать его.

— Что теперь?

— А теперь ты наденешь свою рубашку, а я поеду домой и приму по-настоящему холодный душ. — Он смотрит на меня снова. — По-настоящему холодный.

Он начинает подниматься, но я хватаю его за руку.

— Останься сегодня со мной, — говорю я импульсивно.

Я вижу, как он раздумывает над моим предложением. Он проводит рукой по своим взъерошенным волосам и вздыхает.

— Ты уверена, что хочешь рискнуть и попасться?

— Это того стоит, — говорю я быстро. — Я хочу, чтобы ты остался.

— Тогда я останусь.

Пока Зейн принимает душ, я пишу маме сообщение, что у меня ужасно болит живот, так что я ложусь спать пораньше. Она отвечает мне предложением принести чая и сделать массаж спины. Чувствуя себя ужасно виноватой, я пишу ей, что со мной все будет в порядке, я просто лягу спать.

Честно говоря, за всю свою жизнь я не лгала ей так часто, как за этот прошедший месяц. У меня никогда не было на это причин. Но теперь, я понимаю, что чувства вины и тревоги стоят этого. Зейн стоит этого.

Мы смотрим какую-то фигню по интернету, как в старые-добрые времена, за исключением того, что в этот раз я сижу у Зейна на коленях и на мне только его рубашка. Мне все еще непонятно, как это он до сих пор не видел этих вирусных видео, если учитывать, что он работает с компьютерами. Разве таких ребят не оттянешь за уши от интернета?

Или, возможно, они бы не были такими, если бы были похожими на Зейна.

Около полуночи Зейн убеждает меня пойти поплавать нагишом в бассейне. В конечном итоге, мы больше целуемся, чем плаваем, затем нам приходится принимать холодный душ по отдельности.

Это… невероятно разочаровывающее поведение… но все же захватывающее. Эта неудовлетворенность возрастает практически до болезненного уровня, но я уверена, что когда придет время, все будет еще более удивительным из-за напряженности.

Зейн, кажется, чувствовал себя точно так же, постоянно испытывая пределы своего контроля, доводя нас обоих до края сумасшествия, но спуская на тормозах.

Мы также разговариваем. Иногда кажется, что он хочет что-то рассказать мне, но затем передумывает. Это заставляет меня зациклиться на его разговоре с Дженной. Почему я не могу спросить его об этом? Думаю, я просто не хочу знать ответ. Пока что, не в этот момент, который является лучшим событием в моей жизни.

Я думала, что не смогу заснуть с Зейном в одной кровати, но нахождение рядом с ним было очень умиротворяющим. Мы лежим рядом, я на животе, а он массирует мне спину своими волшебными руками. Я засыпаю, улыбаясь.

Рано утром Зейн будит меня, чтобы сказать, что уезжает. Я настаиваю на том, чтобы проводить его до гаража, а в это время стараюсь заставить его остаться еще ненадолго. Конечно же, он не может, а мне через несколько часов надо быть в школе.

Гараж отца Зейна наполнен большим количеством блестящих игрушек, и я сомневаюсь, что он заметит пропажу мотоцикла, который решил одолжить Зейн. Он берет ключи из специального стеклянного отсека в подписанном мотоциклетном шлеме. Я не знаю, да и мне плевать на то, кто подписал его, потому что я очень устала!