Идущие за кровью - Дмитрий Леонтьев

— Ну и самое главное?

— Какое «главное»?

— Не строй из меня идиота. Ты парень неглупый и только на том основании, что «в куче что-то лежало», ты эту тряпку с собой тащить бы не стал. Она могла остаться от жильцов дома, её могли выбросить рабочие или случайные прохожие… Итак?

— Переверни обертку и вглядись повнимательнее, — перестал дурачиться Петров. — С первого взгляда можно и не заметить, но тем не менее… Видишь?

— Звезда Соломона, — узнал я неоднократно виденный мной знак. — И какие-то иероглифы…

— Защита от злых духов. И что самое интересное — изнутри. Ты понимаешь, о чём я?.. Как думаешь — простое совпадение?.. Вот и я сомневаюсь. Дома я проведу расшифровку, пойму, что это за письмена, и тогда смогу предположить, что находилось внутри… По крайней мере, чего опасался рисовавший знаки.

— И всё же этот кусок кожи может быть действительно старым и носить ритуальные письмена, но в него могло быть завернуто нечто другое. Или же сама тряпка сохранилась с незапамятных времен, но последний раз в неё что-то заворачивали лет сто назад…

— И ты сам в это веришь?

— Но поставить-то версию под сомнение я должен? — развел я руками. Это «закон сохранения версии»: если она сможет выдержать обработку сомнением, то имеет право на существование… А вот и пышечная, в которую на время обеда отходил Еричев.

— Неужели ты полагаешь, что продавщица помнит его в лицо? — с сомнением спросил Петров. — У неё за день, знаешь, сколько таких «Еричевых» проходит?

— Я и не собираюсь у неё ничего спрашивать. Это уже ни к чему. Еричев отходил на обед с двух до трёх?.. А теперь взгляни на табличку графика работы пышечной.

— Выходной — понедельник, — прочитал Петров. — Обед с двух до трёх…

— Вот именно… Если он и обедал, то явно не здесь… Теперь все, что нам нужно, — это одежда покойного, в которой он был вчера днём. Любые чеки, квитанции, талоны… Ведь куда-то он ходил в обед? Если не найдем ничего похожего, придётся устанавливать всех его знакомых, живущих в этом районе, к которым он мог доехать за пятнадцать–двадцать минут. Если он и нашёл что-нибудь в этом доме, то продать явно не успел. Все, что мы нашли во время обыска его квартиры — это сто тысяч рублей. Если же эти деньги взяли преступники, то почему они не взяли сто тысяч? Предположим, что они лежали отдельно, но ведь и сто тысяч после разгрома квартиры лежали на полу… Отвлекающий манёвр? Непонятно… А если это были так называемые «потусторонние силы», так им вообще не нужны деньги… Ты слышал когда-нибудь о мистическом персонаже, собирающем сокровища?

— Кащей Бессмертный, — нашёлся Петров. — Поехали в квартиру Еричева. Так гадать «на кофейной гуще» мы можем бесконечно. Пока что мы точно знаем только одну вещь: мы ни фига не знаем.

— Рогатый, с копытами и собирает деньги, — пробормотал я. — Интересно, что скажет начальство, если я поставлю «сторожевик» с подобными приметами подозреваемого…

* * *

— Нашёл! — победно воскликнул Петров, поднимая над головой какую-то бумажку. — Вот она, родимая! Квитанция из магазина о приёме на комиссию… Как же вы её проморгали?

— Для этого нужно знать, что искать, — огрызнулся я. — У каждого человека в карманах его гардероба можно найти штук двадцать прокомпостированных талонов, штук десять чеков из разных магазинов и штук…

— Но этот чек датирован днём, в который произошло убийство. Эх, вы…

— Во-первых, я не Мегрэ и не Холмс, и даже не лейтенант Коломбо. А во-вторых, мы же его нашли, не так ли? Ошибки допускают все, главное их вовремя исправить… Что это за квитанция?

— Квитанция о приёме на комиссию в антикварный магазин книги конца девятнадцатого века… без названия… Номер принимаемой вещи — 317… Магазин «Раритет»… Видимо, частный. Адрес… Знаешь, где он находится?

— На соседней улице от места работы Еричева, — предположил я. — Или через улицу.

— В пяти минутах ходьбы, — подтвердил Петров. — Если б мы с тобой прошли чуть дальше пышечной, мы бы его увидели. Наверное, он всё же когда-то ходил на обед в эту забегаловку и, когда нашёл книгу, вспомнил о ней. Логично?

— Да, тем более что человек «среднего уровня достатка», не связанный с антиквариатом, как правило, предполагает, что вещь у него должен купить именно магазин, и забывает о таком понятии, как «комиссия». Он хотел получить деньги сразу, поэтому и пошел во время обеда, не дожидаясь окончания рабочего дня.

— Не думаю. Скорее, он боялся оставлять у себя находку. Вещи, найденные в земле или тайниках, считаются кладом и подлежат сдаче государству. Двадцать пять процентов, положенные нашедшему клад, показались Еричеву недостаточной ценой. Он понимал, что такая книга не может стоить огромных денег, и решил её ни с кем не делить. Ни с государством, ни с товарищами. Поэтому он и не рассказал друзьям о своей находке.

— К тому же сокрытие клада — дело уголовно наказуемое, — добавил я. — Да, так вполне могло быть. Осталось съездить в магазин и изъять книгу. Может быть, тогда нам удастся установить, кто и зачем убил нашедшего её строителя…

— И что нам делать с самой книгой, — закончил Петров. — Поехали.

* * *

— Извините, но сегодня мы не работаем, — сообщил нам вышедший на стук в дверь работник магазина.

— Уголовный розыск, — предъявил я удостоверение.

— Так бы и сказали, — протянул мужчина и распахнул перед нами дверь. — Проходите, ваши коллеги в кабинете у директора.

— Наши коллеги? — удивился я.

— Не мои же… Вы по поводу убийства?

— Да…

— Вот они и находятся в кабинете директора, — терпеливо пояснил мужчина. — Ужасная история… Пал Палыч был милейшим и безобиднейшим человеком… Ужас…

Мы с Петровым недоуменно переглянулись и поспешили в указанный кабинет.

Оперативника, сидевшего за столом напротив расстроенного директора, я знал. Лет пять назад мы вместе работали в нашем отделе, но затем ему каким-то чудом удалось разменять квартиру, и, переехав в другой район, он добился перевода из нашего отдела в тот, который был ближе к его дому. И этот отдел курировал территорию, на которой находился антикварный магазин.

— А ты что здесь делаешь? — удивился он, завидев меня.

— Во-первых, здравствуй, — усмехнулся я, — В последнее время пошла странная тенденция переходить к делу чисто «по-американски»: «Зачем ты меня вызвал?!», «Что ты здесь делаешь?» Может, я просто поздороваться зашел? Давненько не виделись, вот я и решил о здоровье поинтересоваться…

— От тебя дождешься, — хмыкнул Снегирёв. — Пять лет назад от тебя одинаково горько плакали и сослуживцы и «гражданские». А так как время может изменить тебя лишь в одну сторону, то полагаю, что сейчас они от тебя рыдают… Так что ты здесь делаешь?

— …А во-вторых, этот же вопрос я хотел задать тебе.

— Вот именно об этом я и говорил, — покачал головой Снегирёв. — Убийство у меня. Приехал коллег покойного допрашивать.

— И у меня убийство, — признался я. — И убитый приходил сюда незадолго перед смертью сдавать на комиссию одну вещицу… Когда произошло убийство у вас?

— Сегодня ночью… Очень интересная картина получается…

— Интересная, — согласился я. — А у меня труп обнаружили позавчера утром… У тебя, часом, орудие убийства не похоже на рогатину?

— Нет. Свернули шею… Судя по всему, бугай какой-то. Квартиру просто в щепки разнес. Дверь выбил, мебель поломал, а соседи — «ни ухом, ни рылом», словно сговорились.

— Кто погиб?

— Приёмщик. Павел Павлович Гусев, — сказал директор. — Утром он не вышел на работу, и мы сразу обеспокоились. Павел Павлович был очень аккуратным, педантичным человеком. Наш магазин работает уже четыре года, и я не помню случая, чтобы он опаздывал хотя бы на пять минут. Я позвонил ему домой, но трубку никто не поднимал…

— Телефон был разбит, — пояснил Снегирёв. — Разломали все, что можно… Разбитую дверь обнаружили в шесть утра соседи. Мужчина выводил собаку и увидел висящую на петлях дверь. Заглянул внутрь, а там… Соседи почему-то ничего не слышали, семьи у старика не было…

— Жена умерла лет восемь назад, а дети живут в других районах, — пояснил директор.

— Да… Но именно поэтому у нас ни одного свидетеля. Врачи утверждают, что убийство произошло за пять-шесть часов до обнаружения трупа. То есть где-то около полуночи. Мы ещё не знаем, что похищено: там устроен такой погром, что сразу и не определишь. Родственники сейчас пытаются составить список наиболее ценных вещей, которые могли находиться в квартире. Но лично я видел лежащие на полу золотые часы, деньги, старинные книги. На пальце у убитого находилось золотое обручальное кольцо. Почему не взяли всё это?.. Странная история…

— В таком случае должен тебя обрадовать: мы с тобой ловим одного и того же парня. Способы убийства разные, но стиль исполнения…