Идущие за кровью - Дмитрий Леонтьев

— А моя беда в том, что я занимаюсь одновременно и оперативной работой, и «инквизиторской». «Опер-уполномоченный охотник на ведьм», — вздохнул я. — Пойдем по домам. Завтра нам опять предстоит целый день совмещать неприятное с бесполезным…

* * *

— Ваши ребята приходили к нам вчера, — удивился прораб. — Всех допросили, все записали…

— Иногда случается, что к одному и тому же свидетелю приходится обращаться по пять, а то и по восемь раз, — пояснил я. — Сперва человек рассказывает «сухие факты», после ухода оперативников невольно думает о произошедшем событии и вспоминает какие-то моменты, которые могут иметь немалую важность для дела. А иногда, в связи со сменившейся версией или открывшимися уликами, требуются уточнения или подтверждения. В нашем случае нам требуются детали, способные подтвердить или опровергнуть новую версию.

— А-а… А то я, признаться, забеспокоился: не подозреваете ли вы кого-нибудь из моих парней, — успокоился прораб. — То, что вы вчера приходили — это понятно, а сегодня как увидел, даже расстроился. Хлопцы-то у меня отличные. На редкость слаженная и умелая бригада подобралась. Потому-то такие хорошие заказы и получаем. Вот как раз сейчас проводим капитальный ремонт дома по заказу банка. Очень хороший заказ. И деньги хорошие. Мне Сашку, покойного, и как человека жалко, и как работника. Ведь и парень был замечательный, и работник толковый. Что называется — на все руки мастер. У нас ребята очень расстроились, как про убийство узнали… Вы этих гадов обязательно отыщите. Что же это творится, когда уже и до обычных работяг, на трудовые гроши живущих, добрались?! У него и взять-то было нечего…

— Скажите, Семен Львович, вчера к покой… к Еричеву на работу никто не приходил? Или сразу по окончании работы?

— Нет. Точно нет. Он всё время у меня на глазах был. Мы как раз балкон демонтировали, а он лебёдкой управлял. Я все время поблизости находился. Сами понимаете: если такая многопудовая штуковина вниз сорвется, то беды не миновать. Тем более что фасад дома на улицу выходит, а ограждение лишь до края тротуара… Нет, никто не приходил, это точно.

— Может быть, хоть на минутку? — настаивал я. — Что-нибудь передать? Или передавали что-нибудь через сослуживцев?

— Нет. Мы бы вспомнили. Мы вчера тоже между собой обсуждали его гибель, но ничего, связанного с работой или с тем днём, не нашли. У Саши все время было хорошее настроение, все время шутил, даже напевал…

— Не могли бы вы очень подробно описать, что он делал позавчера?

— Значит, так… Пришел на работу без двадцати десять, переоделся, встал за лебёдку… Мы как раз демонтированием балконов занимались, в тот день три штуки сняли… Нет, вру! Сперва он раздробил отбойным молотком тот балкон, что мы в прошлый день сняли. Чтобы удобней было их в машины загружать и вывозить, мы их дробим на части. Затем мы стали снимать балконы. Они были слишком старые, ремонту уже не подлежали, да и заказчики хотят фасад банка сделать зеркальным. У них сейчас такая мода на банки пошла — чтоб сверкали. По мне, так примитивно и некрасиво, но желание заказчика — закон… Сняли три балкона, раздробили на части и пошли по домам. Всё.

— Семен Львович, припомните получше: вы ведь не могли постоянно находиться рядом с Еричевым. Насколько долго и в какое время он оставался один?

— Да я его постоянно видел… Не будем же считать минуты, когда я, извините, по нужде отбегал да на обед отходил.

— А почему бы и нет? — насторожился я. — Вы не припомните, что делал Еричев в обеденный перерыв?

— Обычно ребята едят на месте. Они обеды с собой приносят, а я отошел в кафетерий, что на углу. У меня жена в отпуске, уехала к матери, в Киев, и готовить некому. А сам я не слишком знатный кулинар — кроме яичницы, делать ничего не умею… Ну а разнообразие требуется…

— Еричев обедал вместе со всеми, или тоже отходил?

— Обычно со всеми обедает… Но мы сейчас уточним… Семин! — крикнул он рабочему, сбрасывающему доски из окна второго этажа. — Здесь опять из милиции пришли. Спрашивают: Еричев с вами обедал или отходил?

— В столовую ходил, — крикнул рабочий. — Он обед из дома взять забыл и пошел в эту, как её?.. Пышечную, на соседней улице… Но вернулся вовремя.

— Это я помню, — кивнул прораб. — Когда я пришёл, он был уже переодет в спецодежду и разбивал остатки балкона. Это я точно помню. Я ещё пошутил, что он его в порошок решил превратить, чтоб в машину не руками, а лопатой загружать…

— Не припомните, во сколько это было?

— Ушел я в два, а вернулся где-то без пяти три.

— Понятно… Можно нам взглянуть на фасад здания? Тот, откуда вчера снимали балконы?

— Разумеется, — сказал прораб и повел нас в обход дома. — Вот эта лебёдка, на которой работал Еричев, вон там находились балконы. На четвертом этаже два и на третьем два.

Петров забрался на кучу каменных обломков и, присев на корточки, занялся изучением остатков.

— А что это за странные следы под тем местом, где были балконы? — спросил я. — Словно прилеплено что-то было?

— Так и было «прилеплено», — согласился прораб. — Раньше строить умели, не то что современные «кубики» — ни рожи, ни кожи, только город уродуют да глаз раздражают. Петербург — это не весь город. Петербург для меня — это только «старый город». Новые районы и Питером назвать не могу — язык не поворачивается. Вот этому дому уже около ста лет, а ведь и без реконструкции лет пятьдесят простоит… Скажу вам по секрету: я считаю, что этот дом умышленно признали требующим капремонта. С подобными хитростями я уже встречался. Банк или другая частная фирма «положат глаз» на здание, а людей выселить нет возможности. Либо слишком дорого, либо не хотят. Тогда «дают на лапу» кому надо, дом признают опасным для проживания и отправляют на капитальный ремонт… А этот дом ещё весьма добротен. Разве что балконы, перегородки да крышу слегка подремонтировать… Эти следы, которые вас заинтересовали, остались от скульптурных барельефов. Вы, наверное, часто видели, как какие-нибудь атланты или нимфы поддерживают арки, крыши или балконы старых домов? Вот и здесь под двумя из четырёх балконов какие-то скульптуры торчали… Мы их тоже снесли.

— Семен Львович, — вновь попытался вернуться я к интересующим меня событиям. — Насколько я понял, вы находитесь на тех участках работы, которые требуют ими большой сложности исполнения или могут быть опасны?.. Когда демонтировали балконы, вы находились рядом с лебёдкой и управляли всем этим процессом?

— Ну, это громко сказано… Ребята и без меня все прекрасно знают. Я же говорил, что в моей бригаде работают только профессионалы… Скорее, контролировал, чем руководил…

— Но ведь когда Еричев дробил снятый балкон, вы вряд ли стояли рядом и контролировали этот процесс?

— Хм… А ведь верно. Я и забыл. С утра, когда он возился с отбойным молотком, я руководил демонтажом крыши… Часа полтора. Но Еричев никуда не отлучался, это точно. Я все время слышал звук работы отбойного молотка… Да и ребята его видели. Когда одной бригадой работаешь, хочешь — не хочешь, а на глазах у целой толпы народа будешь…

— И всё же на эти полтора часа он выпал из вашего поля зрения, — настаивал я.

— Но это же несущественно, — развел руками прораб. — Он был на месте. А стоял я к нему лицом или спиной — разве это важно? Согласитесь, я не могу видеть одновременно всех. Он никуда не отлучался — это точно. И не подходил к нему никто, иначе бы я заметил. Какой мне смысл обманывать?

Я увидел, как Петров вытащил из груды мусора какую-то коричневую тряпицу, внимательно осмотрел её и, достав из кармана полиэтиленовый пакет, засунул находку туда. Заметив, что я наблюдаю за ним, показал мне поднятый вверх большой палец руки и удовлетворенно кивнул.

— Спасибо вам за помощь, Семен Львович, — поблагодарил я прораба. — И подскажите напоследок: где находится та пышечная, в которую ходил обедать Еричев?

— По улице прямо и второй переулок налево. Там и увидите…

Я поблагодарил мастера, и мы с Петровым направились к выходу со стройки.

— Что нашёл? — поинтересовался я, когда мы отошли на достаточное расстояние.

Петров развернул пакет и протянул мне грязную тёмно-коричневую тряпицу.

— Кожа, — сказал он. — Хорошо обработанная кожа. Очень старая, но благодаря способу обработки и пропитавшему её раствору сохранилась довольно неплохо. Видишь вот эти следы? Это следы от веревок. Это был свёрток, перетянутый бечёвками. Складывалась она вот так, и получалось нечто вроде прямоугольника размером двадцать на тридцать сантиметров, толщиной сантиметров шесть-семь… Можно предположить, что в свёртке находилась книга, картина или икона. С меньшей долей вероятности можно предположить плоскую шкатулку или пачку листов бумаги… Хотя для рукописи слишком отчетливо выступают углы. Лежавший в свёртке предмет должен был обладать твердой поверхностью…