Капкан для жениха - Елена Малиновская

– Да мне плевать на эту мелкую вредность! – Эдриан неприятно оскалился. – Я не стал ее убивать, лишь чтобы не расстраивать тебя. После поимки Арчера я освобожу ее от действия чар и предложу убираться прочь подобру-поздорову. Если после этого она продолжит досаждать мне своими криками, то я отправлю фею в компании с ее ненаглядным хозяином в столицу. Пусть потешает придворных своими более чем сомнительными остротами. Хотя, вероятно, этот подарок придется не к королевскому двору. Феи уже давно не являются уникальным и штучным товаром. И тогда, по всей видимости, королева Виола прикажет от нее избавиться…

Говоря все это, Эдриан не отрывал взгляда от бесчувственной Ульрики, будто обращал свои слова в первую очередь именно ей. Я невольно поежилась. А что, если Ульрика продолжает слышать нас, но не имеет возможности показать это?

– Ну ты это… – забормотал потрясенный услышанным Фрей. – Драконов не любишь, а сам тоже тогось! Псих последний! Как так можно-то с друзьями обращаться?

– Ульрика никогда не была мне другом, – холодно отрезал Эдриан, и в его голубых глазах мелькнуло что-то, более всего напоминающее обиду. Видно, магу очень не понравилось то, как отреагировал Фрей. – И смею напомнить: она вообще никому и никогда не являлась другом. Даже драконы рода Ульер, чьей хранительницей она вроде как является, презирают и ненавидят ее. Я абсолютно уверен, что мир не обеднеет, если его покинет сия вредная до невозможности особа. И достаточно на этом! Я не желаю больше терять времени на пустые пререкания!

Последние две фразы были сказаны с таким напором, что лично у меня язык присох к нёбу, хотя я собиралась сказать этому новоявленному властителю судеб еще пару «ласковых». А то вдруг забыл, как я умею ругаться. Фрей тоже как-то поник, понурил плечи и опустил голову так, что подбородок почти уткнулся в грудь. Его уши при этом налились ярко-алым огнем то ли от сдерживаемого с трудом гнева, то ли от стыда, что он не может поставить Эдриана на место.

– Довольно, – в этот момент вступил в разговор Седрик, о присутствии которого я успела позабыть, увлекшись новым спором. Некромант сделал шаг вперед, так, что совершенно скрыл меня от глаз Эдриана, и повторил еще раз: – Довольно. Иначе мы рискуем провозиться до позднего вечера.

– Да, конечно, – с готовностью отозвался Эдриан, видимо, тоже устав от пререканий. – Предлагаю на этом закончить. Теперь Мика пойдет с нами, а…

– Я не отпущу ее с тобой! – заартачился Фрей, оборвав его на полуслове. – Я же тут с ума сойду, гадая, как она там. Пожалуйста, Эдриан! Я должен видеть, что ты хочешь с ней сделать!

Эдриан скривился так сильно, словно отведал кислого незрелого яблока. Он явно не пришел в восторг от просьбы Фрея. И я была уверена, что он откажется, однако неожиданно в разговор опять вступил Седрик.

– Пусть, – равнодушно обронил он. – Пусть идет. Почему бы и нет? Редко когда встретишь такой пример бескорыстной дружбы.

Я внимательно посмотрела на некроманта. За его демонстративным безразличием мне почудилось нечто большее. Такое чувство, будто вся эта ситуация каким-то образом задевает его. Неужели ему неприятно поведение Эдриана? Судя по недавнему разговору, он не одобряет его действий. Но он так же недвусмысленно сказал, что не намерен вступаться за меня. И я вполне могла его понять. В самом деле, глупо рисковать из-за какой-то совершенно посторонней особы, которую знаешь-то всего несколько дней. Не говорю уж о том, что Арчера он видел всего однажды: когда продавал ему дом.

– Хорошо, – неохотно процедил Эдриан. – Только свою зубастую тварь пусть оставит здесь. Кто знает, как она отреагирует, когда мы начнем ритуал. Недаром арахнии считаются любимицами бога мертвых, а Мышка – именно его создание. Лучше не рисковать.

Фрей оглянулся на свою любимицу, которая делала вид, будто дремлет, хотя кончик ее хвоста едва заметно подрагивал. Затем посмотрел на беспомощную Ульрику, лежащую без движения по самому центру кровати. Я без особых проблем угадала, какие тревожные мысли глодали в этот момент моего бедного друга. А вдруг Мышка не устоит перед искушением и полакомится тенью Ульрики, воспользовавшись удобным моментом? Фея не сумеет дать отпора, даже не вскрикнет и не позовет на помощь. Не обнаружим ли мы, вернувшись, бездыханное тело несчастной и довольную, в очередной раз наевшуюся до отвала Мышку?

Но неожиданно меня посетила интересная идея, и я лукаво усмехнулась.

– Мышка, охраняй! – скомандовала я, ткнув пальцем в Ульрику. – Никого к ней не подпускай, ясно?

Мышка приподняла голову и уставилась на меня, нервно заколотив хвостом по покрывалу. В ее глазах читалось презрительное удивление: мол, с чего вдруг мне подчиняться твоим приказам?

– Да, Мышка, охраняй! – поддержал меня Фрей. – Ульрика – мой друг. Я буду очень расстроен, если с ней что-нибудь случится.

Проигнорировать эту просьбу собака не смогла. Она устало вздохнула, встала и подошла к фее, после чего демонстративно обнюхала ее и улеглась рядом, уткнув свою морду в волосы Ульрики.

Интересно, что сказала бы фея на такое соседство? Думаю, что она вряд ли бы пришла в восторг.

– Ну все, хватит! – прошипел Эдриан, окончательно потеряв терпение. Крепко схватил меня за руку, да так, что я едва не вскрикнула от боли, и поволок к выходу, напоследок обронив: – Ритуал ждать не будет. Раньше начнем – раньше закончим!

– Ты это… поаккуратнее, что ли, – забурчал Фрей, но больше, к моему удивлению, ничего не сказал в мою защиту. Я повернула голову и с немалым удивлением заметила, как Седрик прижал палец к губам, глядя на моего приятеля, и выразительно помотал головой. Любопытно, даже очень! Неужели в лице некроманта и по совместительству королевского дознавателя я нашла неожиданного, но такого нужного мне союзника?

Как говорится, время покажет.

* * *

Для проведения ритуала Эдриан выбрал подвал, и именно то помещение, где сьер Виллоби Эйр не так давно проводил свои чудовищные эксперименты. Я невольно вздрогнула, когда увидела уже знакомый мне длинный рабочий стол с ремнями для ног и рук. Неужели меня опять привяжут к нему? Но теперь, по иронии судьбы, это сделает не злобный некромант, а человек, которого я искренне считала своим пусть не другом, но хотя бы приятелем.

В помещении было темно, с густым, физически ощущаемым мраком силился справиться лишь крохотный лепесток свечи, установленной на самом краешке стола ныне покойного некроманта. Хм-м… Или не покойного? Тяжело сказать, если тело Виллоби Эйра сейчас благополучно перешло во владение нового хозяина.

Я так увлеклась рассматриванием сей пугающей обстановки, что не сразу заметила Моргана. Стихийник стоял у дальней стены, усердно делая вид, будто его вообще здесь нет. Его лицо сливалось с темнотой, белыми пятнами выделялись лишь высокие скулы и лоб. Интересно, о чем он сейчас думает? Не угадать при всем желании. Я даже не вижу его глаз, поэтому не могу судить, смотрит ли он на меня или же опасается кинуть даже взгляд в мою сторону.

– А где Миколика? – спросил Эдриан, удивленно оглядываясь по сторонам в поисках арахнии. – Я думал, ты ее приведешь и приготовишь.

Сказав это, он многозначительно кивнул в сторону стола, и я поняла, что на сей раз сомнительная честь занять это место выпало не мне, а бывшей хозяйке дома. Прям даже не знаешь, радоваться этому или огорчаться. Кто знает, что бывший друг приготовил для меня.

– Молится, – кратко ответил Морган.

– Молится? – Брови Эдриана взметнулись вверх. Он кашлянул и продолжил с нескрываемым сарказмом: – Интересно, и какому же богу?

Морган лишь пожал плечами, показывая, что это ему безразлично.

Я неловко переступила с ноги на ногу. Почему-то мне казалось, что взгляд стихийника прикован ко мне. Но так ли это – я не могла узнать. Его глазные впадины заливала тьма, и из-за этого лицо Моргана напоминало оскалившийся в ядовитой усмешке череп.

– Надеюсь, она закончила свои молитвы, – продолжил Эдриан, даже не пытаясь скрыть недовольства в голосе. – Пора начинать!

Морган словно нехотя отлепился от стены и отошел к крохотной дверце, которая скрывалась в низком алькове по правую руку от него и, по всей видимости, вела в какую-то кладовку или иное подсобное помещение. На удивление вежливо постучался в нее. Почти сразу она распахнулась, и на пороге предстала Миколика.

Арахния была в молочно-белом платье, и чудилось, будто оно светится в темноте. Волосы странного и пугающего багряного оттенка в оранжевых бликах свечи приобрели цвет только что свернувшейся крови.

Я невольно ужаснулась. За время моего пленения арахния исхудала до такой степени, что ее ключицы угрожающе выпирали, силясь проткнуть кожу.

– Прошу. – Морган приглашающе взмахнул рукой, указав ей на стол.

Миколика сделала шаг, еще один. Ее глаза сейчас были настолько неестественно синими, что я невольно поежилась. Словно смотришь не на лицо живого человека, а на фарфоровую маску искусно выполненной красивой куклы, до жути напоминающей человека. А самое страшное было то, что она неотрывно смотрела на меня. Ее взгляд жег мне кожу, и я невольно опустила голову, попытавшись отгородиться от него за распущенными волосами. И чего уставилась, спрашивается? В конце концов, никто ее за язык не тянул. Сама предложила избавить меня от тени. И, что забавно, я уже и сама не уверена, будто и вправду хочу этого.