Жена в лотерею (СИ) - Удалова Юлия

Скорее хотелось убрать этот назойливый и тревожный красный цвет. Но он не дал мне пройти — схватил за запястье и вывернул.

— Вы делаете мне больно! — шокировано воскликнула.

— Я поступлю с тобой так, как ты этого заслуживаешь, — ухмыльнулся мужчина.

От такой грубости у меня на глаза все-таки навернулись слезы. Мне показалось, или глаза Теодора полыхнули красным? Да и черты его лица вытянулись, ожесточились в нечеловеческом, зверином оскале.

— Не строй из себя дурочку, словно ты не знаешь, — прорычал он и дернул меня к себе.

В этот момент я с ужасом увидела, что его рука становится похожей на лапу какого-то зверя с острыми когтями. Я вскрикнула, и каким-то чудом вырвалась. Торшер покачнулся и упал, а красный платок остался у меня в руках.

Вот только изначально он был белым. Красным его сделала кровь — ткань оказалась пропитана ею насквозь.

Вот тут я уже не выдержала и закричала во весь голос и выскочила за дверь, зовя на помощь.

Вот только коридоры замка были сумрачны и тихи. Не горели свечи, не было слуг…

Брианна! Если Теодор сошел с ума, я должна найти ее! Подхватив длинную полу ночной сорочки, я со всех ног побежала в детскую. Муж гнался за мной, выкрикивая проклятия, вот только голос его, совсем не похожий на человеческий, быстро перешел в полный ярости рев.

Как в какой-то страшной сказке, я точно знала, что оборачиваться не должна.

Мне казалось, бегу к детской, но замок словно перестраивался на ходу, превращаясь в лабиринт. За очередным поворотом была не комната Брианны, как я рассчитывала, а длинный коридор, заканчивающийся огромным лестничным пролетом и витражом, на котором были изображены Теодор с Брианной на руках и его трагически погибшая бывшая жена Чантэль.

И вдруг я увидела, что около перил, над пропастью в три этажа стоит женщина в черном бархатном платье со сложенными кожистыми крыльями, какие бывают у вампиров. Она стояла спиной ко мне и лицом к витражу.

Я замерла в нерешительности. Позади слышались тяжелые, нечеловеческие шаги Теодор, а впереди была она — неподвижная и мрачная женская фигура.

Ступая осторожно, словно пол был хрустальным и мог рассыпаться, я двинулась вперед, утопая босыми ногами в мягком ворсе ковра.

С каждым шагом я все время приближалась к ней, и вскоре оказалась так близко, что могла разглядеть черное кружево на ее платье и чешуйки на крыльях.

Затаив дыхание от страха, я почти прошла мимо, как вдруг она обернулась, и, точно коршун, бросилась на меня.

Я завизжала и визжала громко и долго, до хрипоты… Если бы не почувствовала крепкие и надежные объятия.

— Цици, все хорошо, девочка. Это сон, это был просто страшный сон…

Распахнув глаза, я увидела Теодора, который, сидя на моей кровати, крепко прижимал меня к себе.

Простонав нечто невразумительное, я попыталась вырваться от этого маньяка, но он не дал. Как маленькую девочку, усадил к себе на колени, шепча что-то бестолковое и успокаивающее.

— Это был сон, Цици. Успокойся, я с тобой и никому тебя не отдам…

— Ты — чудовище! — прошептала я. — Убери от меня руки, я не хочу…

Он поцеловал меня в висок, нежно взял мое лицо в ладони и тихо спросил:

— Что ты видела сейчас? Что я делал в твоем сне?

Во сне?

Я глубоко задышала, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Яркое солнце заливало своим светом мои покои. Стояло раннее утро.

— Ты гнался за мной… ты хотел меня…

Я не договорила.

— Это был не я, моя девочка. Это была она.

— Она?

— Мара добралась до тебя, Цици, — негромко сказал Теодор. — Она пришла в твои сны. В этом сне… Ты видела кого-то, кроме меня?

— Конечно, видела! Жуткую тетку в траурном платье с крыльями, как у вампирши.

Он кивнул, словно самому себе.

— Лица, конечно, не увидела?

— Она спиной стояла… — прошептала я.

До меня наконец-то начало доходить. Чуда-юда, терроризирующая местное население, теперь заявилось ко мне. Это ко мне-то, которая обеспечила всех оберегающими мишками? Ну, пусть в следующий раз приходит, я эту паршивку тут с таким медведем встречу!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты помешала ее охоте, и теперь она откроет на тебя свою, — озабоченно проговорил муж. — Она захочет не просто ввергнуть тебя в пучину ужаса. Она захочет тебя убить.

— Пусть только попробует! — хмыкнула я, поудобнее устраиваясь у него на коленях — приятное чувство. — Я сегодня такого медведя сошью и у себя в спальне посажу, что она улетит, поджав хвост!

— Это не выход, Цици, — Теодор покачал головой. — Вдруг твой магический резерв выдохнется? Или она приложит все усилия, чтобы пробить твою защиту и, в конце концов, сделает это? А вдруг решит перелететь в другое место, за много миль отсюда и нападать на других людей? Оборонительная тактика исчерпала себя. Мы должны покончить с ней. Я много раз пытался найти ее с помощью магии, но она ускользает. Я вижу мару только спиной и не могу разглядеть лицо. Но ты со своей магией, которая у тебя облеклась в такую интересную форму — игрушечных медведей, обладаешь к ней своеобразным иммунитетом…

Разумность его доводов невозможно было не признать.

Муж прав. Гадину действительно стоит отловить и изничтожить! Это сейчас первостепенная задача.

Не хочу, чтобы вместо сладких снов с Теодором в главной роли, мне снились гадкие!

— Неподалеку есть место силы. Роща, в которой, по преданию, с нами могут говорить сами боги, — негромко сказал муж. — Со мной они не очень-то откровенны, но если мы попробуем объединиться и вместе вычислить ее… Возможно, боги поведают нам что-нибудь интересное…

Погода, обещавшая быть ясной, после полудня испортилась. Небо заволокло тучами, тяжелыми и серыми, как меховые шапки. Если бы мы выехали немного раньше, то еще бы застали солнце. Но к Теодору прибыл Редж с какими-то гипер-важными вопросами по мануфактуре, которые требовали его немедленного решения.

Пока суд да дело… Впрочем, не скажу, что мы выехали так уж поздно. Я не совсем представляла, что мы с Теодором будем делать в этой самой роще силы, но он-то это явно хорошо знал. А я во всем положилась на него.

Мне вывели лошадь рыжей масти — милую и смирную Бронзу. Надо сказать, за время пребывания в этом мире, я значительно продвинулась в верховой езде. Все благодаря Теодору, с которым мы несколько раз выезжали на конные прогулки. Лошади уже не вызывали во мне того панического страха, который был вначале.

Перед тем, как выехать за пределы замка, я взглянула на окна, и увидела Брианну. Девочка сидела на подоконнике, обнимая своего игрушечного мишку, и выглядела растерянной и очень грустной. Я улыбнулась и весело помахала ей, но в ответ Бри почему-то помотала головой.

Затем в окне мелькнул силуэт бонны Зелиг, которая, похоже, выговорила ей за сидение на холодном подоконнике, и Брианна исчезла.

А мое сердце почему-то наполнилось тревогой.

Но, с другой стороны, замок надежно защищен от дурной магии, а у Брианны есть ее личный мишка-оберег, да не один… Она в безопасности.

— Вы уверены, что гувернантке можно доверять, милорд? — все-таки не удержалась от вопроса я.

Утром мы с Теодором вдруг перешли на «ты», но сейчас мне почему-то было неловко так к нему обращаться.

— Она находится рядом с Бри с самого ее рождения, — медленно проговорил муж. — Это было пожелание Чантэль, а она доверяла ей полностью и безоговорочно.

Но Чантэль давно мертва, хотелось закричать мне. Теперь я твоя жена, а я этой фальшивой и злобной шаманке не верю ни на грош! Гнала бы ее из Трентона каленой метлой!

Но, если я это скажу, он решит, что я покушаюсь на память о его жене. Уж лучше промолчать.

Мы ехали наравне, и я искоса посмотрела на мужа. Сейчас он казался далеким, погруженным в свои мысли… Но от этого не менее красивым. А еще почему-то недоступным.

Как будто не он так нежно обнимал и успокаивал меня утром. Или это тоже был сон?

Чтобы сменить тему, я спросила его о том, куда мы держим путь. Интересно было узнать поподробнее, что за роща такая и почему мы с ним должны объединить магию именно там. Почему, например, не сделать это в Трентоне? Теодор, как само собой разумеющееся, отвечал, что есть такие места, где магия действует сильнее. Где можно отрешиться от мирской суеты, войти в состояние ресурса и увидеть то, что скрыто даже от тебя самого.