Монахиня секс-культа. Моя жизнь в секте «Дети Бога» и побег из нее - Фейт Джонс

«Пора вставать!»

Несмотря на сонные глаза, я не жалуюсь на усталость. Я знаю, что заплачу за это в школе, но мне все равно.

Ночное чтение становится для меня нормой. Я влюбилась в «Хроники Дюны» и прячу эти книги под кроватью. Мама разрешает мне читать книги о лошадях, но научная фантастика слишком далека от зоны комфорта Семьи. Истории о монстрах и героях дают мне силы противостоять инопланетному ландшафту моей школы. Переходя из одного кабинета в другой, я тихо повторяю мантру против страха:

Страх убивает разум… Я встречусь со своим страхом лицом к лицу. Я позволю ему пройти надо мной и сквозь меня.

В тот день я снова задремала на уроке истории штата Джорджия.

Я вздрагиваю, просыпаясь, когда учитель стучит по моей парте и протягивает мне лист бумаги с большой красной «двойкой», нацарапанной на лицевой стороне. Моя самая первая контрольная. Я мало что знаю о школе, но понимаю, что «двойка» — это очень, очень плохо.

Решив выяснить, что пошло не так, я сравниваю главы учебника с вопросами теста, чтобы понять, запоминания каких фактов ожидает от меня учитель. Я стараюсь обращать внимание, на чем учитель делает акцент на уроке, и задаю вопросы. И перестаю читать всю ночь напролет.

К следующему тесту я готова; получив результат, я вижу большую красную «пятерку». Так это и есть школа? Система, в которой вам дают готовые ответы и вознаграждают за то, насколько хорошо вы их воспроизводите? Это — то же самое, что я делала в Семье, просто другие темы. Я вполне с этим справлюсь.

Теперь, когда я знаю правила игры, я добиваюсь превосходных результатов.

Через пять месяцев, проведенных в Мариетте, я наконец во всем разобралась.

Я получаю твердые пятерки и успеваю читать огромное количество библиотечных книг. Учителя меня любят, и, наконец, я чувствую, что меня замечают.

Но обстановка в доме начинает накаляться. Бабушка настаивает на том, чтобы мы съехали от нее. У нас нет никаких дальнейших планов, и мама напугана.

Но однажды в начале ноября, когда я еле плелась из школы домой, где меня совсем не ждут, мама встречает меня, пышущая такой солнечной энергией, которой у нее не было с тех пор, как мы переехали к бабушке. Она торопит меня в гостиную, где ждут Нина и Джонди, и говорит, что нас всех ожидает сюрприз.

И тут с широкой улыбкой входит наш отец. Он обнимает меня, и мне кажется, что сердце вот-вот выскочит у меня из груди. Нина бросается на него, а трехлетний Джонди смотрит на отца с благоговением. «Это мой папа?» — спрашивает он. Отец ушел, когда ему был месяц, и Джонди знает о нем лишь по фотографиям.

Потом начинаются долгие разговоры, которые родители ведут за закрытыми дверями. А потом они сообщают, что через месяц мы возвращаемся в Макао.

К горевавшей долгие месяцы маме вернулась бодрость духа, но я не знаю, радоваться мне или плакать. Я и рада, что мама так счастлива, что мой отец вернулся. Мне тоже приятно его видеть, но он отсутствовал целых три года и пока воспринимается мной как далекая, немного пугающая фигура. Но с его возвращением, возможно, мне не придется чувствовать себя вторым «взрослым» в нашей маленькой семье.

Мне и нам всем нужна безопасность, наш собственный дом, откуда нас никто не выгонит. В Макао у нас есть друзья. И мне не придется снова попрошайничать на парковках. Но у меня не будет школы, в которой мне нравится, и доступа к книгам, который у меня есть здесь. И я буду скучать по посудомоечной машине, духовке и телевизору.

Бабушка недовольна тем, что мы возвращаемся в Семью и в Макао, но она не готова больше делить с нами свой дом, а больше нам некуда деваться.

Пока мы пытаемся придумать, как оплатить дорогу обратно на Ферму, бабушка сообщает маме, что ее дедушка по материнской линии — Уоррен Смадбек — оставил ей немного денег в виде акций в сфере недвижимости. Он и его брат — Артур — были застройщиками в Нью-Йорке и возводили жилые комплексы по всей стране.

Я в шоке, узнав, что члены моей семьи были богатыми людьми, застройщиками национального уровня и владельцами нью-йоркских небоскребов. А мы, сколько я себя помню, едва сводили концы с концами.

Но прежде чем я успела задать вопрос «Где же все эти богатства?», бабушка сказала, что большая часть миллионов Смадбеков утекла в чужие руки. После смерти моей еврейской прабабушки Мадлен Уоррен женился на женщине, которая была значительно его моложе. Таким образом, после смерти прадедушки состояние досталось этой Виолетте и ее детям.

Тем не менее для каждого из внуков Уоррена был открыт трастовый счет, и моя мать владеет несколькими акциями дома «Дакота» в Нью-Йорке [31]. Ежегодно на ее счете аккумулировалась небольшая сумма денег за аренду. В детстве маме об этом не говорили в силу ее возраста, а потом она присоединилась к Семье. Бабушка сама пользовалась этими деньгами: купила себе машину и помогала двум другим своим дочерям.

Узнав об этом, мама пришла в ярость, да и я тоже, когда думаю о нашем отчаянном положении и тех страданиях, что мы пережили, особенно за последний год.

«Если бы я передала их тебе, ты бы все отнесла в Семью», — оправдывается бабушка. И тут она права.

Но так или иначе, мама теперь может взять деньги с принадлежащего ей счета. Те 2000 долларов, которые там были, мы потратили на покупку авиабилетов в Макао. Я прыгаю от восторга, мечтая о том, что скоро снова увижу Ферму, своих друзей и животных. Но в то же время мне немного грустно расставаться и со школой в Мариетте. Хотя тут и нет кого‑то, о расставании с кем я бы по-настоящему сожалела, но, возможно, я бы смогла найти друзей, если бы осталась подольше.

Услышав о моем отъезде, учителя смотрят на меня с тревогой. «Пообещай, что найдешь способ продолжить свое образование», — говорят они мне. Я обещаю, полная решимости и в самом деле это сделать. В Семье все победы мгновенны: спасена душа, заполнен продуктами холодильник, подметен пол. Но с восходом солнца они, как туман, исчезают, и все приходится начинать сначала. А, как оказалось, мне нравится ощущение достижения прогресса на пути к долгосрочной цели. Выполняешь упражнение, изучаешь материал, получаешь «пятерку». После одного семестра в традиционной школе я обнаружила, что люблю учиться. И не хочу терять это чувство.

Через несколько