Айлин (СИ) - Авонадив Анель

Только сейчас до меня доходит, что нахожусь в среде чужой культуре сколько бы не прислушивался, не слышу русской речи нигде.

Бессмысленно листаю в телефоне ленту новостей, все мои действия автоматические: я смотрю в экран телефона, не понимая написанного, потому что мои мысли остались там, в больнице, рядом с Айлин. Тысячу раз я прокручивал в голове что же с ней произошло тем вечером?

Руслан Ибрагимович возвращается и садится напротив складывая передо собой руки в замок, сразу начинает разговор:

— Хотел обсудить с тобой ряд моментов, предпочитаю перейти сразу к делу, — киваю:

— Накануне выяснил, что перед тем, как Айлин увезли в неизвестном направлении, твоя машина была на той же самой улице, — не отводя взгляда, жду вопрос, из разряда моя ли эта машина, но дядя Айлин методично перечисляя факты, вопрос задавать не торопится, внимательно всматривается в мое лицо, будто его личный приговор мне уже состоялся.

— Как часто ты бываешь в том районе? — вопрос странный, стараюсь не отводить взгляда от собеседника, решил отвечать общими фразами, у меня складывается впечатление, что я на допросе.

— Не часто, подвозил Айлин несколько раз, — озвучиваю нейтральную версию, уточняя

— Хотел обсудить это с вами, — Руслан Ибрагимович удивленно поднимает брови

— А есть что обсуждать? — вроде ничего не сделал, девчонку пальцем не тронул, а ощущение, что обесчестил ее именно я, а не те отморозки

— Есть. Я люблю Айлин и хочу на ней жениться, — никаких эмоций, уголки губ мужчины напротив сжаты.

Я прекрасно понимаю, что Руслан Ибрагимович занял наступающую позицию и ему нужно разобраться, только я не враг их семье. Обычно, тонко чувствую настроения людей, но эта встреча исключение: в глазах собеседника неприязнь, которую он и не думает скрывать, но в тоже время, голос спокойный, не давит.

— Егор, это не мне нужно говорить, — он выдерживает паузу, уточняя, — сразу скажу, что у тебя крайне мало шансов: ты не нашей веры, не нашей культуры и в целом последний человек, которого семья готова рассматривать в качестве потенциального жениха, это первое, — он делает глубокий вздох и кивает официанту, тот удаляется и возвращается с ароматным чаем. Аккуратно ставит на стол стеклянные узкие стаканчики, напоминающие формой тюльпан. Пока разливается ароматный напиток, заполняя объем таким образом, чтобы оставить верхнюю полоску края для удобного чаепития, Руслан Ибрагимович расстегивает все пуговицы на рукавах рубашки, заворачивая манжеты в два оборота до локтевого сустава, скрещивая при этом руки на груди. Жест двусмысленный, учитывая непринужденную обстановку, в которой мы оказались. Не сомневаюсь, дядя Айлин дает понять, что все держит под контролем.

Делая глоток ароматного напитка, собеседник не делает длительных пауз, продолжая:

— Второе, — следую примеру, также пробую на вкус горячий напиток из непривычного для меня стаканчика в виде тюльпана, — меня интересует момент когда именно Айлин успела проникнуться симпатией к тебе, если она на практику поступила недавно? — то что мы познакомились три года назад когда я по глупости зарегистрировался на сайте знакомств даже не думаю говорить, — или может ты поспособствовал влечению, заморочил девочке голову, говорил красивые слова, обещания? — разговор приобретает более явные очертания, я понимаю к чему он клонит и зачем мы здесь.

— Вы говорили с Айлин? — не понятно откуда такие подробности о влечении, неужели он уже виделся с племянницей и она призналась? Странно. В таком состоянии ей меньше всего хочется стресса в виде осуждения ее выбора родственниками.

— Я сейчас разговариваю с тобой, — судя по тону он ничего обсуждать Айлин он со мной не собирается

— Не имею представления, о чем вы думаете, — говорю спокойно, — моя совесть чиста, я не пытался ее соблазнить, чтобы перейти в более близкое общение, ровно не знаю как объяснить зрелую любовь, которая, как ни странно, не вызывает во мне противоречий. Я впервые в жизни понял каковы главные человеческие потребности, — мне скрывать нечего, то что без Алин я не хочу идти по жизни уверен, сомнений у меня нет. И то что вначале казалось невозможным, сейчас кажется единственно верным направлением.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Так я как раз пытаюсь сложить «мозайку» в голове, — пауза, затем короткое, — только не выходит, — пронзительный взгляд Руслана Ибрагимовича совершенно точно сканирует сетчатку моего глаза.

— Как же так получилось, Егор, что взрослый и состоявшийся мужик почти мой ровесник говорит «люблю» девочке, которую он, как выясняется, не трогал, я бы сказал что тут диагноз можно ставить, — стискиваю челюсть, стою на своем:

— Оправдываться не буду, диагнозы сомнительно характера оставьте при себе, каждый имеет право на свой выбор, я его сделал, даже если он не соответствует вашим ожиданиям, от Айлин не отступлюсь, у нас взаимно, — говорю на автомате, добавляя, — я не знаю как у вас принято, но готов пойти на любые условия, намерения у меня серьезные.

— Взаимно значит, — дядя Айлин хмурится, — с момента когда вы расстались и твоего приезда до дома прошло порядка двух часов, тебе до дома ехать минут десять от силы….

Не могу поверить, что дядя Айлин считает меня причастным. Да, я не сразу поехал домой и катался по городу какое- то время, потом Оксана на лавочке.

— Руслан Ибрагимович я понимаю, что вы ждете чистосердечного признания в том что я причастен, только у меня не было мотивов, зачем мне делать противозаконные вещи, если я понимаю их последствия с точки зрения правового поля?!Я не принуждал Айлин к чему-либо, и на такие чудовищные поступки я не способен.

Мужчина напротив меня вздыхает.

— Я никого не обвиняю, я пытаюсь разобраться, потому что не могу найти заказчика, те отморозки предпочли уйти на тот свет раньше, чем их настигла моя кара, клянусь, я бы вывернул их наизнанку, но узнал заказчика, не может быть таких совпадений!

— В жизни вообще может быть все что угодно, — чувствую как усталость словно лавина накрывает меня. Состояние, когда не хочется никаких разборок. Единственное, что хочу, это поехать к Айлин, — если вы не против я бы хотел уехать, — встаю из-за стола, но Руслан Ибрагимович жестом просит остаться, говоря:

— Врачи говорят, что Айлин нужен покой, она перенесла стресс, не нужно приходить, — мы смотрим друг на друга, я не имею привычки врать или юлить

— Не могу вам этого обещать, — поднимаюсь, потому что не собираюсь вести торги, что-то доказывать и идти на уступки.

— Это сейчас не та Айлин, — я оборачиваюсь, виду что Руслан Ибрагимович сидит и смотрит в одну точку. Останавливаюсь, замираю. Закрываю глаза. Что бы с ней отморозки ни сделали, я от нее не откажусь, для меня она будет моей девочкой, которую я полюбил всем сердцем. Мы справимся.

— Я это понимаю и она мне нужна любая, я женюсь на ней хотите вы или нет! — гори сарай так гори и хата, так, кажется, в народе говорили? Так вот я в последнее время очень часто балансирую на грани, неприятности начинаются с малого, если не принимать меры — пойдут и крупные.

Дядя Алин поравнявшись со мной, говорит:

— Ты ведь не хочешь, чтобы Айлин отреклась от семьи ради тебя? — меня накрывает и я сам не знаю срываюсь и почти ору, мне плевать, что несколько человек которые до этого увлеченно беседовали между собой, поворачивают головы, меня ничего не останавливает:

— Так скажите что надо сделать чтобы не ставить ее перед выбором!? Я устал угадывать, и понимать вас! — Руслан Ибрагимович делает знак рукой незнакомцам, в то время как я набираю номер такси, мне плевать на всех. Эту семейку я никогда не пойму! Двое здоровенных типов останавливаются, а я сквозь гудки мобильника слышу:

— Тут не нужно особого понимания, уважение к нашей культуре и традициям, — девушка диспетчер что-то говорит, а я сбрасываю вызов и без раздумий заявляю:

— Так я и не собираюсь ставить какие-либо условия! — я человек толерантный традиции и устои других народов для меня не являются камнем преткновения.