Проклятие Батори - Линда Лафферти

Это третий случай подобного жестокого убийства за последние четыре месяца в районе Братиславы. Кроме того, по крайней мере еще четыре женщины пропали после посещения многочисленных баров в этом районе.

– Боже, – проговорила Бетси, еле дыша. – Этот убийца, наверное, ненормальный.

– Страдает нездоровым влечением к наркоманам, – сказал мужчина, давший ей газету.

– Простите, но откуда вы знаете?

– Я здесь по заданию Скотленд-Ярда. Работаю по этому делу. Среди пропавших девушек две имели британское гражданство. – Он протянул руку. – Джордж Уайтхолл.

Бетси пожала ему руку, чувствуя, как дрожат ее пальцы. «Наверное, разница во времени», – подумала она.

– Я доктор Бетси Пэт. – Она кивнула словацкой паре на диване, включив и их в знакомство. – Психоаналитик из Колорадо.

– Тогда вам нужно разбираться в безумии, – сказал Уайтхолл. – Похоже, что большинство этих девушек – готы и панки, искавшие экзотические приключения и низкие цены для своих наркотических пристрастий. А потом, похоже, они получили больше, чем договаривались.

* * *

– Он работает на Скотленд-Ярд, – сказала Бетси в номере. – Думаю, мы должны попытаться сотрудничать с ним.

– Что ты имеешь в виду? – Джон предложил ей бутылку воды из мини-бара. – Он разыскивает заблудших девиц, пропавших наркоманок. Что у них общего с твоей матерью?

Бетси села на кровать и откупорила бутылку. На этикетке было написано Voda Dobra. В отеле такая бутылка, вероятно, стоила целое состояние, но отчаянно хотелось пить, и Бетси не стала проверять через Интернет, годится ли словацкая вода для питья. Когда она первый раз приехала в эту страну, то была еще слишком молода, чтобы заботиться о таких вещах.

– Но мы должны завести здесь связи. Посмотрим правде в глаза – как мы собираемся найти пропавшую американку, когда толком даже не говорим на здешнем языке? Я даже не знаю, где она останавливалась.

Джон вздохнул.

– Конечно, почему бы нет? Так и быть, поговори с этим Шерлоком Холмсом, если он все еще там. Пригласи его на обед, если хочешь. Я, кстати, умираю от голода, а ты?

Бетси встала с кровати, отчего заскрипели пружины, послала своему бывшему мужу усталую улыбку и поцеловала его в щеку.

– Спущусь вниз, – сказала она. – Посмотрю, там ли он.

– Тогда я с тобой.

* * *

Словачка-официантка поставила на столик три высокие кружки пенистого пива.

– Dobre chut![57] – сказала она, приветливо дернув подбородком.

– Dakiyiem[58], – ответила Бетси, заставив себя улыбнуться. – Она пожелала нам доброго здоровья.

– Dakiyiem, – повторил за ней Джон в спину уходящей официантке.

– Так вы говорите, ваша мать пропала неделю назад? – спросил детектив Уайтхолл. – Без следа?

– Мы не знаем, где она останавливалась. В своем последнем имейле она сообщала, что из Братиславы собирается в Пьештяны. Посмотреть на развалины замка, принадлежавшего графине Батори.

Детектив Уайтхолл положил вилку с наколотым на зубья большим куском жареной свинины с кислой капустой и прижал к губам салфетку.

– Графине Батори?

– Да, моя мать работала над книгой. Писала нечто вроде исторического трактата об этой женщине.

– Довольно кровавая тема.

– Вы что же, знакомы с ней?

Уайтхолл отправил пищу в рот. Бетси задумалась, не сделал ли он это нарочно, чтобы оттянуть ответ. Потом он надолго припал к кружке с пивом.

– Да, я знаю легенду о графине Батори.

– Вы сказали «легенду», – вмешался Джон. – Значит, истории про сотни убитых женщин – неправда?

– О, в этой части все правда. Она ведь была убийцей, к тому же ужасной убийцей. Правда, число загубленных ею может быть преувеличено – похоже, легенду распространяли король Матьяш и клан Габсбургов. Королю отчаянно хотелось прибрать к рукам ее земли и замарать имя Батори.

– Зачем?

– Батори семнадцатого века – особенно графинин племянник Габор, король Трансильвании[59], – ненавидели Габсбургов. Последние не могли защитить границу от оттоманских турок, так что задача остановить захватчиков ложилась на плечи Батори и других богатых венгерских господ. Венгры были в основном протестантами и не видели никаких преимуществ в союзе с Габсбургами.

– Похоже, вы хорошо осведомлены о представителях рода Батори, – сказал Джон, потягивая пиво. – Их история – ваше хобби или у вас была какая-то причина для подобных исследований?

Детектив выпрямился и посмотрел в глаза Джону, потом Бетси.

– Из района Братиславы и Пьештян сообщают о множестве убийств. Одна из версий, которую мы отрабатываем, состоит в том, что все эти кровавые дела как-то связаны с легендой о графине Батори.

– С чего бы это? – спросила Бетси.

– Спросите любого словака, знает ли он эту легенду. Вы не найдете такого, который не смог бы ее рассказать. Ужас просочился в подсознание всей нации.

Бетси посмотрела на него, приоткрыв рот. Подсознание?

– Может быть, там орудует какой-то сумасшедший, который пьет кровь из жил девушек, изображая из себя вампира, – продолжал детектив. – Или, может быть, он просто оставляет своих жертв истекать кровью, перерезав им шейную вену. Найденные тела были почти начисто обескровлены.

Бетси в потрясении прикрыла рот рукой.

За соседним столом рассмеялись приехавшие в отпуск чешские туристы. Смех прозвучал так неуместно, что она подскочила.

Глава 44

Чахтицкий замок

23 декабря 1610 года.

Карлик Физко проводил Яноша в замок. Конюший рассматривал его рыбьи глаза, сгустки слюны в углах рта.

«Идиот», – подумал он.

Проходя мимо сада, Янош замер от внезапного смрада.

– Боже! Что это?

Физко тупо уставился на него.

– Вонища… Так пахнут дохлые животные!

– А, – сказал Физко, мотая своей большой головой. – Это гниет туша лошади. Ее закопали в саду, чтобы удобрить почву для овощей.

Янош остановился.

– О чем ты говоришь? Все лошади под моим попечением, за последние недели ни одна не околела!

– Графиня Батори сказала, что это лошадь, – упрямо ответил Физко. – Значит, так оно и есть. Пошли, вы опоздаете. И она поколотит меня.

Когда они подошли, деревянная дверь с железными шишками величиной с мужской кулак раскрылась. Яноша ввели в зал, залитый светом десятков факелов и сотен свечей, мерцающих в хрустальных люстрах.

Перед ним стояла графиня Батори. Ее волосы были стянуты назад жемчужным головным убором. Вокруг рук раздувались белые льняные рукава, а корсаж был расшит золотом. Поверх малинового бархатного платья на Эржебет был белый шелковый фартук, указывающий на статус венгерской родовой знати.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});