Зловонючая долина (СИ) - Сухов Лео

— Так что решаем? — уточнил отец Фёдор.

— Уходим завтра рано с утра, — решил я. — Твоим ребятам надо выспаться получше. Бойцы, если что, отоспятся в фургонах. Выдам сегодня всем вина. Пусть расслабятся хоть так.

— Добро! — кивнул Пилигрим.

— Надо — значит, надо! — вздохнул отец Фёдор.

Жаль, конечно, что запланированный маленький праздник накрылся медным тазом. Я-то думал дать всем отметить окончание важного дела. А потом ещё один день, чтобы прийти в себя — и уже потом отправляться. Но если долго общаешься с людьми, которые часто рисковали жизнью — поневоле научишься доверять их ощущениям.

Я даже успел немного заразиться этой нервозностью Грима… Вздрагивал от звуков в ночи. Подозрительно косился на тёмные пятна вокруг лагеря. Приглядывался к чёрным силуэтам на фоне звёздного неба. С подозрением поглядывал на белеющие вверху снега.

И даже на станцию взбунтовавшихся СИПИНов, пролетающую по небу, смотрел с подозрением. В первый момент показалось, что она стала больше…

Но, ещё раз приглядевшись, сам себя отругал. Я вдруг понял, что если так себя накручивать, то можно быстро и технично получить на свою голову нервный срыв. Причём за считанные дни. А потом и вовсе свихнуться. Поэтому махнул рукой на ощущения: что будет, то будет.

И вечер прошёл спокойно.

Дневник Листова И. А.

Пятьсот пятый день. И снова к перевалу.

Наш караван снялся с лагеря, когда сумерки только вытеснили темноту ночи. Недовольны таким скорым отъездом были, кажется все — даже баги. И только Грим пребывал в приподнятом настроении, да Русый весело бежал по земле, не желая сидеть в кузове.

Позади оставались высоченные горные пики и чаша зловонной долины, в которой когда-то зарождалась жизнь на планете… Или не зарождалась. Ведь СИПИНы не были уверены в своих гипотезах.

А я, оглядываясь назад, понимал, что мы побывали в вонючем, злом… Но безумно красивом месте! Мы как будто забрались на самый край света! И там, естественно, нашли кучу приключений на свои задницы.

Пожалуй, если это было моё последнее приключение, перед тем как Кукушкин усадит меня за стол и заставит руководить, оно удалось на славу!

Я побывал в одном из самых необычных мест на планете… Чуть не умер от потери ноги, а потом от того, что она снова отросла… Я видел какой-то совсем другой мир… И даже гибель гигантской формы жизни. Я даже вернулся туда, где начиналось это огромное приключение — к первому лагерю, где когда-то высадили наши капсулы…

Обратный путь мне представлялся скучным и неинтересным. Даже если нас всех по пути сожрут бестии — это будет обидно, но очень банально. Но я ни о чём не жалел. Есть время для путешествий и приключений, а есть время — вернуться домой.

Алтарное стало моим домом. И я скучал по нему.

Глава 18

Чрезвычайно понапрасну паникерская

Дневник Листова И. А.

Пятьсот седьмой день. Акт «пушистикового» геноцида.

На перевал мы въезжали готовые ко всему. За то время, пока тут не бродили с печальным: «О-О-О-О!» гигантские «черепашки», его успело основательно подзамести. Во всяком случае, даже с новой конструкцией фургонов нам пришлось двигаться медленно и осторожно.

К тому же, в горах ощутимо так потеплело, и над перевалом теперь клубились серые тучи. А это тоже не добавляло оптимизма. Соваться в горы во время снегопада никто из нас не хотел. Но и стоять лагерем, дожидаясь подходящей погоды, было не в наших интересах.

Поэтому решили штурмовать проход как есть. Десять фургонов, запряжённых багами и поставленных на полозья, устремились по снегу вперёд — к горным вершинам — оставляя за собой глубокий след.

Первому фургону в колонне было тяжелее всего. Багу приходилось пробивать и утаптывать снег, да ещё и тянуть за собой транспорт, который норовил завязнуть. Поэтому мы устраивали периодическую ротацию, чтобы звери слегка передохнули.

В итоге, ещё до того, как мы добрались до вершины перевала, во главе колонны успели побывать все.

Ветер усиливался. Тучи застилали обзор. Видимость становилась хуже и хуже. Одна из тучек накатила на горы и облепила их, словно навязчивый шарф. А когда мы добрались до верхней точки своего пути, на землю опустилась первая снежинка.

— Может, вернуться? — с сомнением спросил отец Фёдор. — Не прорвёмся же, если снег повалит!

— Нам бы вообще из гор выбраться… — хмуро буркнул Пилигрим, которого всё ещё периодически терзали тревожные предчувствия.

Впрочем, меня тоже. А ещё примерно треть нашего отряда. Такое бывает: будто в воздухе повисло облако угрозы и страха. И ты не понимаешь, что происходит, не знаешь, что вообще случится… Но очень стараешься найти место побезопаснее!

Иногда такое ощущение оказывается ложным. Но куда чаще, мне кажется, в этих вопросах интуиция людей не подводит. Я где-то читал, что рейсы на самолёты и поезда, которые заканчивались трагедией, обычно заполнялись меньше, чем обычные. Кто-то предчувствовал беду, кто-то просто опаздывал. Где-то даже мелькала цифра в пятнадцать процентов… Или это было в каком-то древнем фильме ужасов?

Впрочем, однажды я проверил это на собственной шкуре. Ехал как-то на учёбу и, заходя в метро, постоянно думал, не забыл ли чего. А если не забыл, то почему мне так нехорошо, как будто что-то гложет изнутри?..

Нет, конечно, я спешил в этот день на экзамен, так что нервы и без того на пределе были… А тут ещё непрошеные мысли в голове…

В общем, на пути к поезду я споткнулся о сумку какого-то мужика и упал. А пока поднимался, пока извинялся — уж больно скандальным оказался хозяин сумки… Поезд взял и уехал.

Вроде мелочь, но… Я как-то сразу успокоился, выдохнул и встал на платформе ждать следующий поезд. Благо в Москве они ходят часто и регулярно.

И даже несильно расстроился, когда следующий поезд пришёл, но так и не покинул перрон.

Расстроился я минут пять спустя. Когда узнал, почему мы с остальными пассажирами никуда не едем.

С тем поездом, на который я опоздал, случилась авария. Выгорело четыре вагона, в одном из которых должен был ехать я. В тех загоревшихся вагонах пострадали все, а трупов было больше трёх десятков. Кто знает, не попал ли бы я в их число?

Но ещё когда спускался в метро, я успел поймать это чувство тревоги… Оно ведь буквально разливалось вокруг. Я потом подумал, а не потому ли был скандальным хозяин сумки, так удачно подвернувшейся под ноги, что ему тоже было тревожно? А сколько людей в последний момент не стало входить в вагон?

Сразу после отъезда поезда на перроне осталось гораздо больше людей, чем обычно. Это я тоже отчётливо запомнил. Скажете, фантастика? Ну так я вообще колонист на другой планете, отправленный сюда кибернетической формой жизни… Уж мне ли сомневаться!

— Едем дальше, — решил я. — Попробуем проехать быстрее…

Конечно, это было легче сказать, чем сделать. Но мы постарались. И нам даже удалось слегка ускориться — за счёт более частой ротации ведущего фургона.

А потом повалил снег… Его было так много, что видимость упала метров до пятнадцати. Соответственно, и расстояние между фургонами увеличилось. Ведь багу тоже требуется место, чтобы затормозить. А нам приходилось то и дело выпрыгивать в глубокий снег, чтобы дать багам шанс вытянуть фургон из сугробов. А периодически мы и сами толкали транспорт, отплёвываясь от снега, летящего в лицо.

И всё же мы двигались! Небыстро, с большим трудом — но двигались! И рано или поздно должен был закончиться либо перевал, либо снег.

В этой круговерти, выбиваясь из сил, я как-то подзабыл о том, что на перевале обитают горные «пушистики».

А вот они о нас не забыли. И даже снегопад не помешал им напасть.

Где-то впереди испуганно взревел один из багов. Раздались хлопки выстрелов. Я потянулся к винтовке, но… Не успел.

Мелькнувшая белая туша обрушилась на наш фургон, опрокидывая его на бок. Я полетел на землю, а сверху на меня упали отец Фёдор и Пилигрим.