Зловонючая долина (СИ) - Сухов Лео

— Это что же получается, долина — инкубатор? — удивлённо поднял брови отец Фёдор. — А гигантская форма жизни — распространитель? Так, что ли?

— Точно мы сможем сказать, лишь когда исследования будут завершены. Но подозреваем, что так оно и есть. Долина — это инкубатор. Причём довольно хрупкий инкубатор, который очень легко сломать. Не просто так он отделён от мира: и горным перевалом, и бесплодными склонами гор, и атмосферой. Всё это — фильтры, которые должны его защищать от вторжения внешнего мира. На входе нужно уничтожить как можно больше микроорганизмов из внешнего мира, чтобы они не сумели уничтожить тут жизнь. Погибнет долина — погибнут гигантские формы жизни. Погибнут гигантские формы жизни — погибнет долина. И нам осталось понять, погибнет ли жизнь на всей планете, если не останется инкубаторов и распространителей. Поэтому мы и попросили вас помочь…

Когда СИПИН договорил, никто больше ни слова не проронил. Все сидели и обдумывали услышанное.

А я вдруг отчётливо понял, что эту работу нам нужно доделать. Во что бы то ни стало. И дело не в баллах и наградах… И не в том, что это жуть как интересно…

Дело в том, что если жизнь на этой планете не сохранить без местных гигантов… То мы, колонисты, тоже обречены. Пусть не сегодня и не завтра, но обречены. Может, и не мы, а дети наших детей, но это тоже жуть как неприятно!.. Наши с Кэт внуки мне бы наверняка понравились: много-много маленьких забавных Вано…

Если всему живому на этой планете придёт кирдык, тогда все наши старания — это пустое трепыхание. А каждая победа — лишь временная передышка. Ибо впереди — только бесплодный шарик, висящий в пустоте космоса.

И мне очень захотелось, чтобы исследования СИПИНов показали, что местная жизнь уже может существовать сама. Без дополнительных вливаний со стороны долины и гигантов. Это будет означать, что у нас всех есть будущее на этой планете. А если есть будущее — значит, есть ради чего рисковать и рвать жилы. Чем мы сейчас, собственно, и занимались…

Глава 17

Чрезвычайно много в себя вобравшая

Дневник Листова И. А.

Четыреста девяносто шестой день. Подготовка и отправка.

После того разговора с СИПИНом ни я, ни Грим, ни отец Фёдор больше не пытались тянуть с выполнением задачи. Я со своей ногой, правда, всё ещё мог помогать лишь в лагере и его окрестностях… Но уж тут развернулся на полную!..

На следующий день я взял десяток человек и начал готовить заграждения для того места, где будет размещена новая порция оборудования. Всё новое оборудование СИПИНы собирались присылать напрямую с орбиты, а у нас были только габариты приборов. Но, зная их, можно было примерно представить себе размеры лагеря, который придётся для этих устройств соорудить.

И лагерь этот надо было оградить от посягательств зверья в долине. Благо у нас было решение на такой случай ещё со времён, когда мы встречали группу учёных. Переносное заграждение, которое можно легко развернуть на периметре лагеря. Его нужно будет только собрать из сделанных заготовок.

Материалы мы в этот раз брали, естественно, на Алтаре. И даже не пытались заготавливать своими силами. Зачем? Земная промышленность давно изобрела всё необходимое, что и доказывали обновлённые фургоны. Материалы были легче дерева и металла, а по прочности вполне соответствовали.

Так что мы получали готовые болванки, подгоняли их друг к другу и складывали комплектами. Пилигрим же готовил людей к новому спуску. На этот раз скафандры тоже укреплялись, чтобы их было сложнее прокусить.

А Кэт организовала раненым интенсивное лечение. В результате, к утру этого дня в строй вернулись девять из десяти бойцов, прошедших прошлое «погружение».

Не знаю, почему у нас прижился именно такой термин… Возможно, из-за сходства скафандров с аквалангами. А возможно, потому что в долину действительно приходилось погружаться.

Лаборатория СИПИНов исправно выдавала информацию по атмосфере внизу. Да, кислород и азот всё ещё составляли там основу воздуха. Глубже в долине их сильно потеснил углекислый газ. Его концентрация иногда превышала десять процентов, но чаще была на уровне восьми или девяти процентов. А ещё добавились сернистый газ и хлор.

Вряд ли этим мог нормально дышать человек. Хотя без скафандров мы, вероятно, продержались бы в долине намного дольше, чем под водой. Так что термин «погружение», наверно, был оправдан.

На этот раз в «погружение» отправлялся даже один из багов, одетый в подобие скафандра. Возницей выступал отец Фёдор, не пожелавший бросить животное. Зато наличие бага позволяло утащить больше груза в фургоне. Хотя путь вниз и пришлось бы увеличить, подыскивая удобные спуски.

— Батюшка, жду вас вскорости назад! — напутствовал я «ныряльщиков». — Долго там не задерживайтесь. И главное, чтобы вы вернулись…

— Бага я не брошу! — хмуро пробурчал священник. — Неправильно это…

— Возможно, это и неправильно, — согласился я, перебив рассуждения отца Фёдора. — Но рисковать собой ради бага не надо! Можете считать это приказом. Никто, кроме вас, всей вашей компанией возниц руководить не сможет. И это не обсуждается.

— Хорошо… — буркнул тот в ответ.

— Вано, не дрейфь. Я прослежу, чтобы с нашим батюшкой ничего не случилось, — хмыкнул Пилигрим.

— Ты за собой следи! И за своими людьми! — строго сдвинул брови я. — У нас ещё два-три «погружения», кроме этого. Так что… Лучше б вам вернуться быстро и без потерь! В общем, берегите себя! И не задерживайтесь!

Так вот мы и отправили вниз своих «ныряльщиков». Те увозили с собой два маяка для двух лабораторий. Если получится, постараются поставить сразу две. А если нет… Ну, тогда не придётся в следующий раз без бага маяк спускать.

А лагерь снова зажил размеренной и тихой жизнью.

Дневник Листова И. А.

Четыреста девяносто седьмой день. Налёт. В буквальном смысле.

— Вано!.. Ять!.. Вано!.. — Мелкий на ходу сбил хищника с одного из наших и продолжил свой забег ко мне. — А чо им надо, а⁈

— Да жрать им надо, Мелкий! — отозвалась Кэт, спуская с небес на землю одного из летунов, а потом разве что чудом увернувшись от когтей другого.

— А в лесу еды не дают⁈.. Ё!.. — возмутился гопник, так резко затормозив, что его ноги ещё сантиметров тридцать проскользили по каменистой почве.

Прямо перед ним в землю врезался летун. Крыло он явно сломал, но сумел развернуться к гопнику, распахнуть пасть и заверещать, готовясь к атаке.

В следующую секунду пуля одного из бойцов разнесла ему голову. А Мелкий брезгливо стряхнул с лица остатки птичьих мозгов.

— Под навесы! Все под навесы! — закричал я. — Не стойте на открытой местности!

А сам с сожалением посмотрел на четыре бездыханных тела. Я сказал бы, что нам повезло: все четверо были бойцами, а не извозчиками, которые сейчас на вес золота… Но у нас и без того потери шли одна за другой. Скоро мы все, такими темпами, и закончимся, оставив в горах снаряжение на миллионы баллов.

Можно было, конечно, обвинить во всём дозорных: те находились под навесами, смотрели преимущественно на землю… И всё равно заметили налёт раньше всех! Просто времени на то, чтобы собраться с силами, нам не хватило.

Летуны летают быстро…

Мелкий, наконец, достиг нашего навеса и спрятался под крышей. А потом недовольно засопел, хмурым взглядом окидывая небеса из укрытия.

— Откуда они ваще взялись, яди такие⁈

— С мёртвой черепашки! — ответил я. — Они у неё на спине жили. А теперь они бездомные. И, похоже, очень голодные.

Летуны появились с востока, из-за массива местной растительности, рванув к нашему лагерю по прямой. Люди как раз завтракали, поэтому большинство было вооружено револьверами. А они на длинных дистанциях — так себе оружие.

Конечно, мы все успели пострелять. И даже пару десятков летунов сбили. Но у старой «черепашки» была настолько необъятная спина, что… В общем, этих тварей там квартировало больше двух сотен.