Косыгин. Вызов премьера (сборник) - Виктор Гришин

По всему было видно, что Л.И. Брежневу было трудно сработаться с А.Н. Косыгиным, который всегда подчеркивал свою независимость, самостоятельность, несогласие с стремлением Л.И. Брежнева к единовластию. Однако поставить вопрос об отстранении А.Н. Косыгина от руководящей роли в партии и в стране он не решался, понимая, что авторитет Председателя Совмина СССР в партии и народе высок и сама постановка такого вопроса могла вызвать большие осложнения.

* * *

В конце 70-х годов А.Н.Косыгин перенес инфаркт миокарда. Он долго болел. Я встретился с ним в санатории «Барвиха», где проводил свой отпуск, а Алексей Николаевич находился на так называемой реабилитации. Он много гулял в парке, поднимался по лестнице, пытаясь показать себя выздоровевшим. Но состояние здоровья ухудшилось. Е.И. Чазов, начальник четвертого главного управления Минздрава СССР, как-то сказал мне, что удивляется как еще держится А.Н. Косыгин. У него совершенно утонченные сердечные мышцы.

Вскоре Л.И. Брежнев заменил на посту Председателя Совмина СССР А.Н. Косыгина Н.А. Тихоновым. А.Н. Косыгин недолго побыл на пенсии, болел и вскоре скончался. На Политбюро ЦК решили похоронить Алексея Николаевича на Красной площади (в Кремлевский стене). Похороны были организованы так же, как и других бывших руководящих деятелей страны.

Я искренне переживал смерть А.Н. Косыгина. У меня навсегда осталась о нем добрая память.

Рядом с Косыгиным

Людмила Гвишиани-Косыгина

Об отце

Гвишиани-Косыгина Людмила Алексеевна, дочь А.Н. Косыгина. Окончила Московский государственный институт международных отношений, кандидат исторических наук, автор фундаментального исследования по истории советско-американских отношений, много лет работала в Главном архивном управлении Министерства иностранных дел СССР. Затем, более десяти лет, до ухода на пенсию, была директором Всесоюзной государственной библиотеки иностранной литературы.

Сухие биографические данные, которые бесспорно нужны, чтобы составить изначальное представление о человеке, все-таки не дают многого для понимания личности. Важно представить особенности того времени, в которое пришлось ему жить и работать, воссоздать весь его облик, который складывался из многих черт – и манеры поведения, и конкретных поступков, как в период успеха, так и в экстремальных ситуациях, и приоритетов личных ценностей и целей жизни. Уверена, что не существует людей, которые жили бы без какой-то своей внутренней, присущей именно им убежденности.

Мне представляется, что Алексей Николаевич Косыгин в этом отношении был счастливым человеком, ибо он последовательно в течение всей жизни работал с полной и искренней верой в то, что его деятельность на любом уровне вливается в общее дело укрепления и процветания нашей страны.

Каким-то непонятным для нас чудом он остался жив после трагических 30-х годов и после войны, когда предпринимались попытки связать его со страшным «ленинградским делом». Мое нынешнее понимание связанных с этим событий сводится, в общих чертах, к проблеме борьбы за высшую власть в государстве, ее передачи от одного лица к другому, которая остается у нас совершенно неразработанной, не имеющей никакого юридического обоснования.

После окончания Великой Отечественной войны почти все люди, входившие в руководство страны, достигли преклонного возраста, большинство членов Политбюро имело дореволюционный партийный стаж. Старший по возрасту и уже чувствовавший себя нездоровым Сталин не мог не думать о том, кому передать власть.

В откровенных и доверительных беседах с отцом у меня сложилось представление, что каждый из членов тогдашнего Политбюро мог претендовать на положение первого лица в государстве. Наверно, Сталин хорошо понимал это и уже накануне войны начал искать за пределами Москвы новых молодых руководителей, которые могли бы помешать старым «соратникам» занять его место.

Алексей Николаевич в январе 1939 г. был переведен из Ленинграда в Москву и назначен наркомом текстильной промышленности, а через год стал заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров и в этой должности проработал всю войну, практически осуществляя эвакуацию гражданского населения и промышленности на восток. В 1942 г. мы с мамой не раз провожали его на Центральный аэродром, откуда он улетал в блокадный Ленинград на «дугласе», в крыше которого, в стеклянном «фонаре, сидел пулеметчик. Самолет сопровождали истребители. Обычно они пересекали линию фронта где-то под Тихвином, на малой высоте.

В состав Политбюро Алексей Николаевич был избран в 1948 г. Вместе со своим ровесником Н.А. Вознесенским, с которым он работал в войну и которого глубоко уважал, они оказались самыми молодыми членами Политбюро – им было по 42 года. Алексею Николаевичу во время войны и после нее поручались очень ответственные государственные дела, в частности подготовка финансовой реформы 1947 г.

Только в день опубликования официальных сообщений о реформе мы узнали, что готовили ее Г.А. Зверев и А.Н. Косыгин с привлечением ограниченного числа специалистов, по личному поручению И.В. Сталина. Хорошо помню, что никаких слухов реформе не предшествовало. А результаты были удивительные. Отец рассказывал нам, что во время войны на оккупированных территориях гитлеровцы выпустили большое количество фальшивых банкнот, определенная эмиссия проводилась Государственным банком, были хищения из банков во время эвакуации и отступления советских войск и, кроме того, нашлись люди, которые нажили спекуляцией огромные суммы за четыре военных года.

Одновременно с денежной реформой были отменены карточки на продовольственные товары. Рубль обменивался на 10 копеек в неограниченном количестве, трудовые доходы граждан в сберегательных кассах размером до тысячи рублей сохранялись рубль за рубль; до 2 тысяч рублей рубль шел за 50 копеек; льготный обмен, кажется был до 3 тысяч рублей. Таким образом, трудовые сбережения рабочих, служащих, интеллигенции сохранились и даже поднялись в стоимости. Цены на основные продукты питания (хлеб, крупы, сахар, мука) сохранились, в коммерческих магазинах государственные товары продавались в 10 раз дороже. Хорошо помню, что пирожное стоило в Елисеевском магазине около 3 рублей. Это было первое послевоенное удовольствие, которое люди могли себе позволить без всяких карточек.

Алексей Николаевич рассказывал, что при обмене денег милиция находила целые мешки, битком набитые купюрами, на задворках домов, в глухих переулках Москвы. Их бросали, чтобы избежать ответственности за нечестно нажитое.

* * *

Вспоминаются мне некоторые яркие эпизоды лета 1947 г. После длительной работы без отпуска Алексей Николаевич получил возможность поехать со всей семьей в Крым на отдых, на государственную дачу в Мухалатку, в десяти– пятнадцати километрах от Ялты. В это время в Крыму отдыхал И.В. Сталин. В один из августовских дней к Алексею Николаевичу приехал небольшой полноватый человек в военной форме – генерал Власик, начальник личной охраны Сталина, и сказал, что Иосиф Виссарионович приглашает Алексея Николаевича с семьей к себе в Ливадийский дворец.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});