Серый Орден - Сергей Джевага

Говорил я по возможности убедительно, добавил во взгляд больше холода. Попутно представил то, что может произойти с любым из обманщиков… и Эр-Илиана проняло. Чародей побледнел, невольно отшатнулся. Оступился на росистой траве и едва не рухнул. Но я успел послать в мышцы толику энергии, в доли секунды преодолел разделяющее расстояние и поддержал за предплечье. Маг вздрогнул, посмотрел еще более ошеломленно. Судорожно сглотнул, прохрипел:

- Ты демон, Сириус.

- Верно, - согласился я не без горечи. – Но у вас есть выбор, Эр… Либо довериться, либо проиграть в противостоянии. Но не в моих правилах обманывать партнеров… мы партнеры, Ваше Святейшество?!

- Да, - процедил служитель. Вырвал руку, отступил еще на шаг. – Я передам твои условия.

- Замечательно, - улыбнулся я. С иронией подумал, что роли-то поменялись, но добивать гостя не стал. – В таком случае – до встречи, Эр-Илиан.

Маг кивнул, отступил к кустам. Я наблюдал готовый к любым неожиданностям, вызвал в памяти заклятие помощнее. Но иерарх не дал повода. Лишь у зарослей замер, бросил через плечо:

- Ты ничего не потребовал для себя, Сириус. И не попытался защититься через клятву…

- А мне ничего не нужно, - обезоруживающе усмехнулся я. – Точнее, Ордена не могут дать ничего из того, что нужно мне.

Белоснежная мантия иерарха мелькнула в листве, пропала. Через минуту я ощутил присутствие провожатых, с помощью Астрального Следопыта проследил до самой ложбинки. Затем повернулся и посмотрел на высокий тополь шагах в пятидесяти от особняка, приветливо помахал рукой. И внезапно для себя весело заржал, когда с дерева как спелое яблоко свалилась фигура в балахоне, путаясь в полах, бросилась наутек…

Еще несколько минут я стоял и наблюдал за тем, как удаляется отряд. Выиграл время, и это главное. Плохо то, что недооценил служителей. За два месяца пребывал в глубоком заблуждении насчет собственной незаметности. Однако сейчас карты выброшены на стол… берлогу мою пока не тронут, будут жарко спорить, бить друг другу морды. И если согласятся с условиями тоже беды немного. Тревожно другое… иерарх обмолвился, что меня отыскали лишь в казармах. Так кто же был тот незнакомец в трактире?..

Ветер взъерошил волосы, приятно погладил гладко выбритые щеки. Я очнулся и бросил последний взгляд на особняк, неторопливо спустился с холма. Легкой трусцой преодолел пшеничное поле, влился в ряды большого торгового каравана на окраине пригорода. Но у самых ворот свернул, принялся петлять по улицам…

Над крышами домов сияло желтое солнце, рассыпало лучи как золотые иголки. Облака спешили убраться за горизонт в преддверии жаркого веселого дня. Но роса на листве еще держалась, ветер доносил с полей запахи терпкого разнотравья. Вдалеке сверкнула лента реки-Монры, скрылась в утренней дымке. Отовсюду слышались голоса, детский смех, звонкие удары из ближайшей кузницы. Прохожих непривычно много: торговцы и ремесленники, пилигримы и служители, воины. У лавки старьевщика неподалеку жарко ругались муж с женой. Мимо пробежала компания мальчишек с удочками в руках, следом – толстый рыжий кот.

Я бесцельно прошатался почти два часа. Заходил в лавки, наблюдал за рыбаками и один раз даже заглянул в небольшую часовню. Попутно внимательно выискивал «хвосты». Памятуя о вчерашних злоключениях присматривался к крышам и чердакам, следил за случайными прохожими. Пару раз отдалялся от густонаселенных районов, доставал из кармана стеклянный шарик. И если индикатор позволял, осторожно прощупывал окрестности заклятиями.

К моему вящему неудовольствию обнаружить что-либо внятное не удалось. Поисковые заклинания ловили некий неестественный фон. Но каждый раз, когда я пытался пройти по астральному следу, тот размазывался в пространстве и исчезал. В конце концов, я прекратил попытки обнаружить ночных стрелков, сконцентрировался на более насущных проблемах.

Еще десяток улиц – и справа показалась знакомая покосившаяся лачуга. На крыльце сидел сухонький грязный старик в лохмотьях. Волосы спутанные, бороденка куцая и клочковатая, а глаза затянуты белесой пленкой… слепой.

При моем приближении старец вздрогнул, вытащил из-за пазухи маленькую деревянную миску и вытянул вперед.

- Подайте… подайте, немощному… - пробормотал нищий. – Подайте, господин Сириус…

- Как определил, Боян? – удивился я. Вытащил из кармана медяк, положил на дно миски.

- Нехорошо скупиться, - со скрипом сказал старик, каким-то образом определив номинал монеты. – Нехорошо… скупость – грех.

- Грех жаловаться на несуществующее, - проворчал я. Но достал серебряшку и бросил вдогонку медяку. Металл негромко звякнул, светлый кружок смешался с редкими красноватыми.

Бродяга обнажил в улыбке гнилые зубы. Дрожащими пальцами выудил монетку, спрятал за пазухой, а миску отставил в сторонку. Чуть помедлил, поймал блоху и привычно раздавил крепкими ногтями.

- Вы, господин Сириус, ходите тише других. Кхе… но я слышу… пыль скрипит, одежда грохочет. И запах… от вас всегда пахнет неприятностями.

- Разве я давал повод усомниться в собственной честности? – произнес я. По привычке поискал взглядом глаза собеседника, но наткнулся на белесые бельма. Вздрогнул и торопливо отвернулся, зябко передернул плечами.

- Нет, - усмехнулся нищий так, словно увидел выражение моего лица. Хотя может и так… уловил смену дыхания, чуть участившееся биение сердца. – С вами приятно иметь дело, господин. Не обманываете, платите щедро. Но я не прожил бы так долго, если не умел чувствовать запах опасности.

- И не стал главой Братства, - подхватил я.

- У каждого своя судьба, - хихикнул старец. Чуть приподнял голову, добавил серьезно: - Я ничего не отыскал.

- И больше не хочешь работать для меня, - понял я. – Что ж, право твое…

- Зрите в корень, господин Сириус, - кивнул слепой. – Деньги верну послезавтра, будут в условленном месте.

- Не надо, Боян, - поморщился я. – Оставь… но мне нужна другая информация. Твои работники случаем не замечали чего-нибудь странного в округе Монрада?..

- Инфо-рма-ция… какое мудреное слово, - с удовольствием проворчал старик. - Тут столица, чужаки приходят каждый день, а чудес больше, чем в любом другом месте. Но да, я знаю, о ком говорите. Слышу каждую ночь… шаги, голоса, скрипы… они еще тише вас, господин.

- Кто?

- Живые Тени… - пробормотал глава Братства Нищих. – Жестокие и холодные как лед на вершинах гор.

- Много?..

- Больше, чем муравьев на огрызке сладкого яблока. Они выходят по ночам, рыщут по городу. Мои люди ничего не видели, но самые чуткие слышат… кхе… да, слышат дыхание гор. Холод…

Старик начал раскачиваться, слова превратились в невнятное бормотание. Морщины у глаз разгладились, из уголка рта полилась ниточка липкой слюны. Я смекнул – слепец больше ничего не скажет. Но уже произнесенное заставило насторожиться. Чужаков много? Паршиво. Я-то подумал, что в Монраде орудует небольшая группа. Но тогда тем более следует разузнать больше, воры или душегубы могут восполнить недостающие пробелы. Однако в Гильдии наведаюсь после полудня, сейчас пора заняться более насущным…

- Благодарю, Боян, - сказал я, не надеясь на ответ. Развернулся и неспешно направился обратно по улице. Но буквально через десяток шагов со спины нагнал оклик.

- Господин, Сириус! – позвал слепец.

- Да?

Я задержался и оглянулся, но снова наткнулся взглядом на жутковатые бельма, торопливо опустил глаза. По городу ходят слухи, что глава Братства нищих – провидец и сумасшедший. Глядя на старика, охотно веришь в подобные россказни, но я не раз убеждался в удивительно чистом и цепком разуме Бояна. Маска… хотя слепота таки оставила отпечаток на сознании, придала долю эксцентричности. Одного не отнять – слепой является весьма влиятельным человеком, стоит наравне с главами Ночных Гильдий.

- Не приходите ко мне больше, - проскрипел старик. Порылся в складках одежды, с удивительной ловкостью и быстротой выбросил руку. Я уловил блеск, рефлекторно поймал. Раскрыл ладонь и невольно присвистнул – полновесный имперский золотой.

- Зачем?..

- Сдача, - пояснил бродяга.

- Ты боишься? – спросил я в лоб.

- Да, - признался слепой. – Пятерых работников убили. Не взяли дневной выручки, не попытались ничего узнать… Зарезали просто так.

Внутреннее пламя потухло, старец обмяк и снова принялся бессвязно бормотать под нос незатейливое четверостишие. Я спрятал монету в карман, побрел прочь. Смешался с людским потоком на одной из главных улиц пригорода, направился к западной окраине.

Разговор лишь усилил смутные подозрения, заставил призадуматься. Слепой предпочитал говорить загадками, красочными метафорами, сыпал сравнениями. Но теперь прямо сказал, что страшится. А ведь с главой Братства нищих остерегались связываться даже дворяне. Ходили слухи, лет пять назад какой-то заносчивый барончик из провинции смеха ради зашиб старуху-калеку. Тем же вечером толпа оборванцев буквально разорвала вельможу на клочки… Сейчас же Боян практически расписался в беспомощности.