Она растворилась в воздухе - Уайт Этель

— Это ее почерк, — сказал он высоким, надтреснутым голосом.

Нервным рваным движением Стерлинг вскрыл конверт, но даже в этот напряженный момент он вспомнил о том, что объявление официальных новостей было прерогативой его жены, и машинально передал письмо ей.

Она прочла его вслух, тихо и быстро.

Дорогие мои, они хотят мамины бриллианты. — Всю коллекцию. Вытащите их из футляров и положите в сумку. Сегодня в пять часов закажите случайное такси. Ваш посыльный должен велеть шоферу ехать по Грейт-Вест-Роуд и свернуть на первую проселочную дорогу после Стейнса[25]. Затем он должен ехать очень медленно, пока не увидит приближающийся к нему автомобиль. Если тот дважды переключит фары на ближний свет, в качестве сигнала, то такси должно остановиться, а  посыльный выйти и передать сумку через окно автомобиля, который сбавит скорость.

Следующая часть очень важна. Такси должно подождать десять минут, прежде чем вернуться в Лондон. Не записывайте номер автомобиля — его номерной знак сразу будет изменен. Посыльный не должен быть связан с полицией или детективным агентством. Это не должен быть ни Дон, ни Мак. Не предпринимайте попытки устроить засаду или следовать за автомобилем — такси будет находиться под постоянным наблюдением. Банда крупная и влиятельная, и проследит за любым действием, которое вы предпримите. Такси должно быть выбрано случайно, не должно быть никакого сговора между посланником и водителем.

Дорогие, не теряйте головы и безоговорочно следуйте этим указаниям. Это крайне важно для меня. Я так хочу вернуться к вам. Не совершайте ошибок — эти люди настроены решительно.  Помните об Эвелин Кросс. — Вот все, что они сказали написать. 

До встречи. Со всей любовью,

БЕАТРИС.

В наступившей тишине Стерлинг взял письмо.

— Ее почерк по-прежнему уверенный, — с гордостью сказал он. — Они не сломили ее мужества.

Взглянув на уверенные, характерные для Беатрис росчерки, Виола внезапно вспомнила как миссис Стерлинг говорила, что похищенные люди часто выглядят похудевшими и неухоженными. Было предательством смешивать образ сказочной принцессы с этим утверждением, но она увидела перед собой ужасную картину — Беатрис, похудевшая и неухоженная, сидит в отвратительном окружении, ее белый мех перепачкан, руки грязны, а пряди волос спадают на непривычно худые бледные щеки.

— Позвони Рафаэлю, — вдруг сказала Кристина мужу. — Он подскажет нам, как поступить.

Виола, на которую никто не обращал внимание, вернулась в свою комнату и набрала номер Фома, ей повезло — он до сих пор был в своем офисе. Фом перестал проверять отчеты и отвлекся от своего дела, пока девушка пересказывала содержание письма Беатрис. Рассказ закончился вопросом:

— Как ты думаешь есть какая-то надежда? — Виола нервно облизывала сухие губы и слышала в трубке лишь тишину. Фом ответил не сразу, будто бы раздумывая, способна ли Виола выдержать правду. В конце концов, он решил не внушать ей излишних надежд:

— По-моему дела плохи. Судя по обстоятельствам похищения, девушка знает своих похитителей, и ее конечно убьют, но убьют не сразу после получения бриллиантов. Она будет жива и писать письма до тех пор, пока они не окажутся в безопасности далеко от этих мест. А родители, получая письма написанные ее рукой, будут надеяться на лучшее, и, самое главное, не будут обращаться в полицию.

— Но, разве нельзя подделать ее почерк?

— Можно, но подделка может вскрыться, знаешь стиль письма и все такое.

— Они могли заставить ее написать несколько писем, а затем убить ее.

— От этого Беатрис отказалась бы даже с пистолетом у ее груди. Она слишком умна, чтобы не догадаться о последствиях. Характер у нее твердый и она заявила бы, что поскольку ей все равно конец, то будь она проклята, если поможет им получить драгоценности, или поможет скрыться.

— Ты кое-что не учитываешь. Они могли заставлять ее сделать это пытками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Какие пытки? Прекрати, — Фом был само терпение. — От них ее почерк изменится. А они должны поддерживать впечатление, что она цела невредима.

— Но это ужасно, — в голосе Виолы уже слышалось рыдание. — Ты можешь предложить что-то? Ты должен, Алан. Ты должен!

— Дитя мое, это не мое дело… Но, если бы мне пришлось заниматься этим делом, то я бы посоветовал родителям подсунуть бандитам искусственные бриллианты, а сам бы занялся бы майором Помероем и вырвал бы из него всю правду. Я взял бы его оборот сейчас, пока он потрясен смертью Гойи. Он однозначно участник похищения… Ты можешь продать эту идею родителям Беатрис.

Собравшись с духом, Виола бросилась в апартаменты Стерлингов. Рафаэль Кросс вполголоса разговаривал с Кристиной. Она заметила, что его лицо было бледным и вытянутым, и сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы прежде, чем начать просить заменить драгоценности подделкой.

Будто ошеломленные ее смелостью, они не пытались заставить ее замолчать. Когда Виола умолкла, Кристина бросила вопросительный взгляд на Рафаэля Кросса. Тот покачал головой и поморщился.

— Это театральщина, — ​​сказал он. — Этим вы ничего не добьетесь. Банда проверит драгоценности, прежде чем отпустит Беатрис.

— Но это только уловка, чтобы дать вам время допросить майора, — пояснила Виола.

— Я сомневаюсь, что его можно так просто расколоть. Мой опыт общения с Помероем говорит мне, что он твердый орешек, хотя тип, конечно, еще тот. Кстати, Уильям, у тебя есть поддельные копии алмазов?

Миллионер только поджал губы, намекая на то, что он не раскрывает секретов. Его прищуренные глаза уставились на Виолу, и он вдруг накинулся на нее:

— Кто дал вам этот совет? Вы проболтались тому детективу?

— Да, — призналась девушка, — но он не…

— Убирайтесь. И держитесь подальше! Разве вы недостаточно навредили? Вам не пришло в голову, что если хоть какой-то слух просочится сейчас, в этот критический момент, если эта банда подумает, что мы пытаемся обмануть их, то…

Тирада прервалась, поскольку открылась дверь и в комнату вошли детективы. Дон нес большой чемодан. Дон поставил чемодан на стол предназначенный для игры в карты и отошел в сторону. Миллионер достал ключ, носимый на цепочке на шее, и открыл чемодан — небольшие футляры, плотно уложенные, лежали внутри.

Миллионер и Мак вытряхнули все сверкающее содержимое футляров на зеленое сукно — кольца, броши, браслеты, ожерелья. Они сгребли все драгоценности в кучу и отбросили в сторону пустые футляры.

Виола зачарованно смотрела на сверкающую всеми цветами радуги груду бриллиантов, но Кристина пренебрежительно зачерпнула их горстью, будто это были обычные стекляшки.

— Просто минералы, — с горечью сказала она, пропуская их сквозь пальцы. — Подумать только, мою Беатрис меняют на эти камни.

Миллионер щелкнул челюстью словно щука:

— Нам еще предстоит определиться с посланником. То, что я сказал о Кристине, остается в силе. Я отказываюсь рисковать ею…

Его слова заставили Виолу взглянуть на миллионера с удивлением. Со времени исчезновения Беатрис она рассматривала его как что-то вроде сморщенной оболочки или набитого узла с одеждой. Но теперь перед ней стоял совсем другой человек. Необходимость быстро принимать решения в чрезвычайной ситуации вернула ему его истинный облик —  превратила его в лидера.

— А я не отпущу тебя, Уилл, — заявила миссис Стерлинг. — Я не могу потерять еще и мужа.

— Она права, Уилл, — согласился Кросс. — Вы слишком крупный приз. Но тогда остаюсь только я… меня они похищать не станут… за меня много не запросишь.

Он не стал скрывать своего разочарования, когда миллионер покачал головой:

— Вы не безопасный посредник, Рафаэль. Вы слишком эмоциональны, можете не совладать с нервами и все испортить, помните, что вы говорили о себе… раньше.

— Это было другое. Эвелин была моей собственной дочерью.