Чужая мечта - Дмитрий Бондарь

— Тебе виднее, — ответил я, а Петрович поддержал меня согласным кивком.

Белыч огляделся кругом и хлопнул ладошкой по лбу:

— Так и знал — что-то упущу! — Казалось, Белыч обрадовался этому обстоятельству. — Жгучий пух! — визитная карточка Рыжего леса. Он встречается в Зоне часто, но здесь он повсюду. Реагирует на быстрое движение, рассыпает споры. Они ядовиты, — Петрович вскочил со своего насеста, отряхнул штаны, — если перебрать дозу — хорошего будет мало. Избегать контакта достаточно просто: не торопиться, проходя под этими мочалками, тщательно закрыть открытые участки кожи. Осторожно и медленно, короче. Вернемся к наблюдению за обстановкой. Главным образом полагаться нужно на слух — мутанты любят пошуметь перед атакой, редко кто умеет подкрадываться. Если хорошее обоняние, подключайте нюх. Как правило, от любого порождения Зоны здорово смердит гниющим мясом. И, само собой, повышенный радиационный фон, аккумулируемый местной флорой. Особенно активны в этом отношении мхи, — он персонально улыбнулся Корню. — Без особой нужды не садиться, и не, упаси бог, ложиться: наиболее активный распад элементов происходит над поверхностью земли — где-то до колена. Впрочем, если не дорожите своими висюльками, можете вволю покувыркаться. Я предупредил. Вот, кажется, всё.

— Четыре километра?

— Примерно.

Гнилью тут воняло и без всяких мутантов.

— Странно, — сказал Петрович, — Авгур, дай ПДА.

Я подал ему электронную приблуду. Петрович покрутил её в руках, понажимал кнопки, показал экран Белычу и спросил ещё раз:

— Четыре километра?

— Что опять не так? — Сталкер заметно раздражался.

— По карте весь Рыжий лес — два с половиной километра! Как может быть четыре, если мы уже здесь и цель наша тоже в лесу?

— Логично, — сообщил Белыч. — Но километров четыре. Рулетку дать? Для точного промера?

Корень посмотрел на меня, ожидая поддержки, но я лишь пожал плечами. Если проводник говорит — «четыре», значит, так оно и есть.

— Ну, вы готовы идти?

— Да.

— Да.

— Тогда пошли. Порядок построения прежний.

— Веди нас, Вергилий!

— Вергилий? — переспросил Белыч. — Почему не Харон?

— Ты ж писатель, не лодочник, — усмехнулся Корень.

Мы пошли вперед, тревожно осматриваясь по сторонам, ожидая чего угодно. Первый километр прошли спокойно: не видели ни мутантов, ни сталкеров. Мертвый лес хранил тишину, изредка нарушаемую порывами ветра. Странно было не слышать привычного пения птиц. Только шуршание жгучего пуха, приглушенный сухой треск давно мертвых веток, шорох наших шагов, сиплое дыхание Петровича.

Белыч внезапно остановился, поднял левую руку с раскрытой ладонью, призывая к тишине — мы замерли. Проводник опустился на одно колено — не побоялся за свои «висюльки» — значит приперло, сосредоточенно глядя в одну точку перед собой. Теперь и мне поверх его головы стало видно, что привлекло его внимание. Метрах в тридцати впереди, среди кустарника, наметилось какое-то движение. Очень скоро я увидел, как почти перпендикулярно пересекая наш курс, брела троица классических зомбаков: головы опущены, оружие волочется по земле, походка как у пьяного Пьеро. Судя по экипировке — из военных. Последний тащил в руке два автомата; один из них очень приметный — АКМ с прикладом, обмотанным белой изолентой. Где-то я такой уже встречал.

Белыч обернулся, сделал страшные глаза и приложил палец к губам, потом быстро провел ладонью по горлу, и показал жестом, что нужно присесть. Его короткая пантомима была понятна без перевода. Мы с Петровичем беззвучно подчинились, принимая такую же позу, как у проводника.

Простояли на месте минут десять, ожидая пока зомби отойдут подальше. Когда последний мертвяк скрылся за пригорком, Белыч поднялся, махнул рукой вперед, показал, что продолжает движение.

Теперь мы пошли еще медленнее.

Успели отойти едва ли метров на пятьдесят, как с той стороны, куда продефилировала тройка мертвяков, послышался сначала неразборчивый шум, потом гулко застучал автомат, его поддержал другой. Мы опять остановились, и я успел заметить, как Белыч, опять же жестом, велел Петровичу следить за тылами.

К звукам стрельбы добавились собачий визг, рычание и завершающим аккордом — взрыв ручной гранаты.

Корень хлопнул меня по плечу — я аж вздрогнул от неожиданности, он, не обращая внимания на мой испуг, потянул к себе, тыча стволом «Глока» куда-то между деревьями. Приглядевшись, я заметил тусклые радужные всполохи, хаотично перемещавшиеся между рыжими стволами. Они окутывали нечто коричнево-серое, постепенно приближавшееся к нам. Очень похоже на призраки пси-собаки. Твою мать! Зомбаки своей стрельбой подняли на ноги половину обитателей этого проклятого леса!

Я дернул Белыча за лямку его разгрузки, показал пальцем на кружение призраков, и нарвался на бешеный взгляд, сменившийся удивлением, потом узнаванием, и наконец, отчаянием. Все промелькнуло на его лице меньше чем за секунду. Он схватил меня за воротник и рванул за собой. Все еще сжимавший мое плечо Петрович едва не свалился, но смог устоять, а в следующее мгновение уже бежал за нами. Низкий старт помог нам сразу набрать приличную скорость. Корень деловито и размеренно пыхтел сзади, понемногу отставая.

Мы ломились через Рыжий лес как стадо сумасшедших лосей, летели в стороны сухие ветки и листья, чавкала под ботинками сырая земля, споры жгучего пуха летели за нами туманной серой лентой. Метров сто пробежали на одном дыхании, потом вынужденно стали снижать скорость: нагруженный рюкзак за спиной, пересеченная местность не особо располагали к длительным гонкам. Однако легким бегом трусцой такой способ перемещения назвать трудно. Километров шестнадцать в час.

Выскочили на узкую лесную поляну, живописно украшенную проржавевшим насквозь остовом старинного автобуса. Местами на нем еще сохранилась красно-белая окраска.

Не останавливаясь, лишь слегка замедлившись, Белыч начал смещаться вправо, вскинул автомат на линию прицеливания и на ходу выдал несколько коротких — в три патрона — очередей. Я схватился за свою Сайгу, попытался увидеть обозначенную проводником цель, и к своему ужасу обнаружил прямо перед нами, в каких-то пятнадцати шагах, на крыше автобуса, проявляющегося кровососа, который, впрочем, сразу опять стал невидимым.

— Да что за херь! — выкрикнул проводник, замирая на месте. — В круг! Где Петрович?

Петрович отстал, видимо, последний подъем дался ему тяжелее, чем нам, и теперь я его не видел.

Круг у нас получился неполноценный — встали спина к спине, напряженно всматриваясь в малейшее шевеление травы, густо проросшей вокруг.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});