Рожденная Штормом - Richelle Mead

Темные глаза Кийо заблестели.

— Вижу. Ты опасная штучка.

Не уверена, говорил ли он о моем боевом опыте или о чем-то другом.

Когда Кийо ушел, я вздохнула и заползла в кровать, мечтая не двигать как минимум неделю. Происходящее становилось всё чудесатее и чудесатее.

Внезапно в комнате стало трудно дышать. Я подскочила. Из угла на меня взирали красные глаза-щелочки.

— Волуциан? Не припомню, чтобы вызывала тебя.

— Вы приказали явиться к вам, как только появится новая информация.

— А, припоминаю. Честно говоря, я сомневалась, что хоть один из вас слышал меня. Ну и что там у тебя?

— Я пришел сообщить, что Иномирный интерес к вашей персоне возрос.

На мгновение я тупо уставилась на него, затем кивнула в сторону окровавленного атама, которым только воспользовалась против Серого Человека.

— Думаешь я не справлюсь?

Волуциан отрицательно покачал головой.

— Все это время были хаотичные нападения, в интересах пророчества. А теперь, поглядев на вас вживую... многих это только подстегнуло. Джентри сочли вас очень... привлекательной…

Можно было не продолжать, всё и так было ясно.

— Великолепно. Теперь я не просто ходячий инкубатор, но и желанный ходячий инкубатор. Что же теперь будет? Мне ожидать ежедневных нападений?

— Скорее уж... организованных атак.

— Они просто будут нападать не по одному, а группами?

— Хуже.

— Хуже чем группа уродов, пытающихся залезть мне в трусы? Что же это?

— Теперь свои силы будут пробовать только те существа и джентри, которые могут пересекать границу миров физически или в форме элементаля. Но через несколько недель будет Белтейн, госпожа. И когда стена между мирами упадет...

— Иисусе, — выдохнула я. — Тогда всякая тварь с членом придет навестить меня.

Волуциан не удостоил меня ответом. Но когда я ничего не добавила, он все же спросил:

— Что вы собираетесь делать?

— А сам как думаешь? То же, что и всегда — всех поубиваю.

Дух затих, но я чувствовала его неодобрение.

— Чего еще ты от меня ожидаешь? Покорности?

— Я ожидаю, что вы не будете сидеть сложа руки в ожидании неизбежного. Иначе, вполне вероятно, вы станете очередной «похищенной невестой». Постоянная оборона не самая лучшая тактика — рано или поздно вас кто-нибудь одолеет.

Я рассмеялась, хотя смешного в этом ничего не было.

— Так что, мне нужно напасть первой? Сломя голову, бросить вызов всем джентри и духам?

— Зачем же. Вы просто должны заявить о своем праве наследницы короля джентри. На вас нападают потому, что вы им позволяете это, потому что, оттолкнув одного, вы готовитесь к атаке следующего. Вы строите из себя жертву, но вы — Дочь Короля Шторма. Во времена своего правления, он был могущественнее любого монарха. Может быть сейчас его королевство уже и не существует, но его наследие сделает вас могущественной. Если вы заявите о своих правах наследия, джентри прекратят свои постоянные нападения.

— Сомневаюсь, что джентри перестанут желать наследницу Короля Шторма, только потому что, она объявит себя принцессой или королевой.

— Да, они все равно будут желать вас, но при этом их подход изменится. Они будут уважать вас. Пытаться добиться вашего расположения. Сейчас же они вас презирают. Вы для них жертва — кусок мяса, — которым вы позволили себе стать.

Мне не очень-то нравилась мысль о толпах джентри, засыпающих меня цветами и шоколадом, но это несравненно лучше, чем изнасилование.

— Да, но шутки в сторону, не могу же я просто заявиться туда и сказать: «Эй, я дочка Короля Шторма, относитесь ко мне с уважением».

— Ну, — сухо произнёс Волуциан, — для начала сойдет и это. Однако, уважение вы заслужите, когда перестанете использовать это. — Он показал на моё оружие. — Оно делает вас человеком.

— Я и есть человек. 

— Только наполовину. И если хотите, чтобы джентри вас уважали, как одну из своих, вам необходимо напомнить им, кто вы есть. Вы должны положиться на магию внутри вас, на наследие вашего отца.

Я вспомнила, как Роланд рассказал мне, о том, что намеренно лишил меня моих магических сил, унаследованных от отца-джентри. Слабые проблески видений напомнили мне о том, как я почувствовала свою силу, прежде чем воспоминание оборвалось.

— Нет. Я не буду использовать магию джентри.

Волуциан тяжело вздохнул и, указав на обугленное зеркало, спросил:

— Госпожа, почему вы использовали это в качестве оружия?

— Потому что Серый Человек застал меня врасплох, я была безоружна.

— Если бы вы полностью контролировали ваши магические силы, вам бы вообще не понадобилось оружие. Вы могли бы уничтожить его, как только он переступил ваш порог.

Я сдернула простынь и обернула ее вокруг себя. Мысль о подобной силе пугала меня… и все же где-то в глубине души, она показалась мне весьма привлекательной. Мне не нравилось в двадцать шесть лет быть слабее, чем в двенадцать. И Волуциан прекрасно знал об этом.

— Ваша истинная природа подсказывает вам, что я прав. Надо просто это принять.

— Если у меня есть эта истинная природа, то пользуясь этой магией, я стану джентри.

— Вы никогда не будете полностью джентри или человеком. Надо смириться с этим. И извлечь выгоду из обеих сторон.

— Даже если бы я и согласилась... — я сглотнула, по-прежнему пребывая в неуверенности, хочу ли я такую силу, о которой он говорит. — То сразу возникает загвоздка. — Роланд не сможет обучить меня магии джентри.

— Значит вам надо найти учителя среди джентри.

— Да где ж взять такого, чтоб он сперва не захотел уложить меня? У меня там нет друзей.

— Разве? — Волуциан терпеливо смотрел на меня.

— Ты о Дориане?

— Из всех правителей Иного Мира, только он приказал своим людям не трогать вас.

— Правда? Но почему? Но Дориан сам сказал, что хочет увидеть, как воплотится вторжение Короля Шторма.

— Большинство джентри решили, что Дориан отдал такой приказ только чтобы застолбить вас для себя. Я же подозреваю, что он ко всему прочему проявил одно ему доступное чувство альтруизма и гордости. Конечно, стоит учитывать, что некоторым личностям любые приказы нипочем, но вот увидите, среди нападающих на вас, его людей будет меньшинство. По сравнению с людьми того же Эсона и его приспешников.

Очевидно, не смотря ни на что, Эсон выжил. В свете разыгравшейся драмы, я забыла спросить об этом у Кийо.

— И все же… Дориан подкатывал ко мне. — Я вспомнила нашу встречу. Из всех джентри он был единственным, с кем я почувствовала себя почти комфортно, он поразил меня, и странно, рядом с ним я почти не думала о том, кто он. И он помог мне. — Все равно я знаю, что он тоже мечтает трахнуть меня и не скрывает этого.