Попутного ветра, господин дракон! (СИ) - Елена Добрынина

вам наговорила, и сама ничего не помню? – задалась я очень стоящим вопросом.

– Я бы тоже хотел это знать, – говоря это, Гилард на глазах становился все более серьезным. Он снял и убрал убрал на место фартук, отодвинул для меня стул, предлагая присесть. И как-то сразу стало понятно, что шутки закончились. – Ты пришла вчера совершенно не в себе, с такими дикими скачками контура, которых я и не упомню. Но после того, как фон слегка выровнялся, твое состояние стало вполне стабильным, если не считать одной детали...

– Какой? – спросила настороженно.

– Глаза, – произнес он. – Когда ты разгуливала по моему дому, у тебя были абсолютно драконьи глаза.

Если бы не тон, каким все это было сказано, я бы подумала, что он меня разыгрывает. Но некоторая напряженность в его голосе и взгляде не оставляла на это никаких шансов.

Я сглотнула, а потом в голову мне пришла ужасная мысль...

– Я что, превратилась в мужчину? – выпучила я глаза, а руки мои непроизвольно принялись ощупывать собственное тело, нашарили округлости в положенных местах и несколько успокоились..

Дракон от подобной постановки вопроса удивленно приподнял брови: кажется, такая гипотеза ему в голову не приходила, с фантазией у ящеров явно так себе...

Зеркало, мне срочно нужно зеркало... Я подскочила со стула и бросилась в драконову спальню, дернула на себя дверцу шкафа, на внутренней части которой, как мне запомнилось, как раз и располагалась столь желанная сейчас вещь, и чуть не вплотную прильнув к отражающей поверхности, принялась изучать собственное лицо..

Бледновато, конечно, но вполне узнаваемо. И глаза ровно такие же, как и были – с нормальными человеческими зрачками.

– Я не дракон, – выдохнула с облегчением.

– Не дракон, – подтвердил Гилард, наблюдавший за моими изысканиями, – но ночью ты точно им была.

– Как же это так? – озадачилась я и принялась лихорадочно искать варианты: – Может, я дракон в душе? Или у мне раздвоение личности, или меня заразили какой-то неизвестной драконовой болезнью? ..

– Что вчера произошло, Диона? – прервал поток моей фантазии ящер. – Что могло так на тебя повлиять?

– Вчера? Ничего. – ответила я честно.

– А позавчера или раньше? – он смотрел на меня так напряженно, внимательно, что слова застревали в горле.

– Я... мы... попробовали осуществить передачу магии дракону. Ну, во мне же есть драконья кровь, и я...

– Вы... что? – желтые глаза резко сузились, и меня хлестануло наотмашь его недовольством. – С кем? Когда?

– Позавчера, с Итаном, – ответила понуро.

Дракон шумно выдохнул и молчал, наверное с минуту.

– Для чего, Диона? Ты хоть понимаешь, насколько это опасно? Или в твой голове кроме ветра больше и нет ничего? – Гилард говорил резко, зло, и мне стало очень обидно.

– Вот как, значит... Вы же сами подобное проделали не так давно с Дафной и Милтоном, а теперь мораль тут читаете...

– Там речь шла о жизни и смерти, а не о экспериментах ради развлечения.

– Так и тут тоже! – выпалила я и осеклась...

В драконьих глазах всего на миг поднялась такая буря, что я готовилась к чему угодно. Но Гилард резко отвернулся, а в следующий момент передо мной стоял предельно собранный и строгий ректор.

– Создайте вихрь первого уровня, Диона.

Да подавись ты!..

Я провела рукой в знакомом с детства жесте. Непривычно мощный поток сорвался с нее и ударил в противоположную стену, я даже не сумела его притормозить.

– Ваш резерв значительно вырос... пять-шесть уровней, – холодно и сухо отчеканил дагон Ливейский. – Если резерв студента Рокка не снизился на соответствующее число единиц, у него будут очень большие проблемы.

Я закусила губу.

– Вы, в свою очередь, отстраняетесь от занятий до выяснения всех обстоятельств дела.

– Вы не можете... – начала было я растеряно. Так нечестно, я же не сделала ничего плохого..

Он только самую чуточку приподнял бровь.

– Еще как могу. После ужина буду ждать вас на полигоне, у рамки перехода.

Даже спрашивать «зачем» не стала. Наверняка потащит своим дружкам-драконам эдакую невидаль показывать.

– А сейчас я могу быть свободна, я правильно понимаю? – попыталась сказать это с издевкой, но голос в конце предательски дрогнул.

– Диона... – он попытался было что-то мне сказать, но я не захотела его слушать.

Лучше сама уйду, не дожидаясь, пока он меня выставит вон. Я промчалась по коридору и выскочила из его дома, едва удержавшись от того, чтобы хлопнуть дверью.

В общежитие шла, глотая злые слезы. Ну почему он опять вот так со мной? То улыбается так, что крыша едет, то безразличен становится, как скала. Так же никакие нервы не выдержат. От занятий отстранил, Итану уж точно достанется по первое число... Еще и странности эти... Не хочу быть драконом, вот не желаю, и точка.

Пометавшись по комнате, я немного успокоилась. Во-первых, то, что мне нельзя на занятия, совершенно не означает, что я не могу время от времени заходить поболтать с любимым преподавателем. А, значит, наша внеурочная деятельность у Милтона с Берни и Маршей может иди своим чередом вне зависимости от распоряжений всяких чешуйчатых. Во-вторых, Итану пора уже самому отвечать за свои поступки, пусть разбирается с ректором сам. В-третьих, я могу, наконец, потратить целую прорву свободного времени на то, что мне действительно интересно.

И я, не откладывая дело в долгий ящик, принялась за свое ярко-зеленое планирующее чудо, чуть завтрак не пропустила. А туда мне нужно было обязательно: и подкрепиться, и объяснить все друзьям, и Итана предупредить о том, что его выходка все-таки не останется без последствий.

Я боялась, что воздушник примется меня обвинять в том, что проговорилась и его выдала, но он только улыбнулся слегка печально:

– Все нормально, Ди. Раз уж он тебя прижал, значит, и сам подозревал что-то, – и взъерошив волосы добавил: – Я же знал, на что шел. Дурак, конечно. Ну да что там... А тебе я всегда буду благодарен. И если тебе вдруг что-нибудь понадобится.. что угодно, можешь всегда ко мне обращаться.

Я не выдержала и обняла его, как друга, и по плечу похлопала.

– Расскажешь потом, как все прошло? – попросила тихо.

– Конечно – ответил Итан и... подмигнул, душа неугомонная.

Полдня я, как затворник, сидела в своей комнате, обложившись чертежами, тканью, рейками