Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Подолия встретила концессию солнцем и одуряющим запахом лаванды. Добирались из Одессы поездом, до станции Проскуров — железнодорожной линии непосредственно к губернской столице проложено не было. Вопросы организационные решились быстро, тому способствовало внимание со стороны подольских властей, получивших распоряжения из самого Петербурга: встретить, обеспечить, способствовать всемерно.
Беня Крик не шутил: в Одессе можно купить всё что угодно. Живой слон концессионерам не понадобился, а вот наилучшее снаряжение требовалось отчаянно: из приобретенных еще в Англии и Петербурге вещей после пожара в Березовке ничего не осталось, только автомобиль. Король решил затруднения в половину недели — причем обошлась исследовательская амуниция — от французских военных палаток, до заступов и лопат — в смешные деньги.
С тем Король и распрощался с концессионерами, пожелав удачи и выдав адрес своего проверенного знакомца в Каменце — очень приличный, воспитанный человек, лучший контрабандист на австро-венгерской границе от Бессарабии до Ровно! При нужде поможет, чем сможет.
После достопамятной ночи в подвале новодофиновской усадьбы подполковник Свечин пробыл в Одессе еще четверо суток — барона фон Гарденберга поутру перевезли в гарнизонную тюрьму и сдали под охрану военных (Свечин имел основания не доверять статским пенитенциарным учреждениям) с грозным указанием: смотреть во все глаза, ни на минуту не оставлять в одиночестве! Чтоб волос с головы не упал!
Военный комендант, недолго думая, связался со штабом флота и арестованного препроводили в порт, где заперли в карцере на миноносце Черноморского флота «Дерзкий». Отсюда не сбежишь.
— Дела настоятельно требуют моего присутствия в Петербурге, — объяснял Свечин графу, — однако заново беспокоить господина Сикорского не вижу смысла — что ни говори, рисковать жизнью изловленного злодея я не вправе. Ничего, доберемся литерным, с хорошей охраной… Барон совершил непростительную ошибку, наняв налетчиков и тем более господина Япончика-Винницкого, — полагаю, Король устроил бы дело куда более изящно и без опасных драматических эффектов. Но, по счастью, Бенцион Крик оказался на вашей стороне.
— А как поступать сейчас? — спросил Джералд. — Продолжать начатое?
— Совершенно верно. И ни о чем не беспокоиться. Знаете ли, после всего случившегося в последние недели, я перестал относиться со скепсисом к мистической составляющей вашей истории. Я имею некоторое представление о том, как и кем куется цепь нынешних событий, однако их истинная подоплека далека от понимания. Это не простое сумасшествие, обуявшее сотню-другую людей, мы столкнулись с чем-то большим… Я еще могу объяснить и понять внутренний заговор в одном отдельном государстве, направленный на смену династии, революцию или устранение бездарного монарха, но заговор, охвативший несколько стран сразу? Кому и зачем такое нужно? Кому станет лучше, если Германия, Австро-Венгрия или Россия рухнут, оставив после себя груду обломков? Клубок крошечных княжеств, грызущихся промеж собой? Где логика?
— Над разделенными народами проще властвовать извне, — отозвался Барков. — Впрочем, нас это пока интересовать не должно — у концессии иная цель… И свое предназначение мы отчасти выполнили: наживку заглотила крупная рыба.
— Думается, они попробуют устроить вам неприятности еще раз, но не в ближайшее время. Может быть, решат подождать результатов изысканий. Оставайтесь настороже и держите револьверы под рукой. Я буду телеграфировать вам еженедельно, а понадобится — и чаще…
* * *Прошел месяц, но концессионеры не видели ничего подозрительного: работе «Добровольного общества содействия культурным и археологическим изысканиям» в Подолии никто не мешал, навязчивого постороннего внимания не замечалось, губернские чиновники не надоедали и не утомляли проверками.
Отсутствовало главное: материальный результат поисков.
* * *Рабочий лагерь разбили в излучине Днестра, на левом северном берегу реки, в полутора верстах от деревни Устя, стоявшей при впадении в Днестр Смотрича. Здешний помещик, господин Садофьев-Лозинский, очень полный, веселый и гостеприимный отпетый бездельник, владевшей богатой усадьбой в Усте, приглашал заграничных господ погостить у себя — дом большой, удобный, разве можно жить в палатках, особенно прелестной мадемуазель?!
Пришлось вежливо отказаться и ограничиться редкими визитам на обед и вечерний чай — в конце концов помещик серьезно помог концессии со снабжением, продуктами и наймом рабочей силы.
Познакомились с Садофьевым-Лозинским в Каменце, по рекомендации князя Думбадзе — перед началом изысканий остановились на несколько дней в губернском городе, знаменитом своей древней крепостью, редкими памятниками архитектуры и потрясающим черным пивом, которое оценили знатоки и любители, Тимоти с Ойгеном.
Господин Реннер поправился необычайно быстро — десять дней спустя после выстрела Япончика он уже начал ходить и сожалел, что пропустил все одесские приключения. В итоге Ойген по привычке начал ассистировать Роберу, взявшемуся за максимально комфортное обустройство лагеря.
Шесть больших палаток — две для рабочих, еще в двух расположились хозяева, пятую отдали под склад и кухню, в шестой прятали от дождя авто: Ева оказалась безупречно права, с приспособленным к русским дорогами автомобилем «Руссо-Балт» предприятие получило необходимую мобильность — дорога в Каменец-Подольский занимала полчаса, а при желании можно было запросто съездить в Хотин или Жмеринку.
До австро-венгерской границы оставалось всего-навсего тридцать с небольшим верст, земли Двуединой монархии старика Франца-Иосифа начинались за речкой Збруч. Чувствовалось, что здесь приграничье — в самом Каменце гарнизон, рядом с городом летние военные лагеря кадетского училища, отдельная казачья сотня Войска Донского, приписанная к Подольской кавалерийской дивизии с квартирой в Ярмолинцах, да еще и разъезды Корпуса пограничной стражи. Граф Барков нос к носу столкнулся в каменецкой ресторации «Плаза» с давним знакомцем, полковником Гриневичем — воевали вместе в Манчжурии…
Главным начальником по земляным работам и надзирателем поставили Прохора, ибо он хоть както понимал речь наемных рабочих, говоривших на чудовищной смеси русского, малороссийского и польского — и то до Вершкова диалект подольского простонародья доходил не сразу, приходилось дважды, а то и трижды повторять.
— …То, что Аттила отступил из римской Паннонии на восток, сомнений не вызывает. — Общий сбор концессионеров продолжался и после заката. Джералд решил, что после недель неудач следует заново проверить и перепроверить все теоретические выкладки. А делать это надо вместе, вдруг появятся свежие идеи? — Феоктист Адрианопольский говорит однозначно: курган возвели на реке Тирас — греко-римское наименование Днестра, — в Сарматии. План дает картину, практически соответствующую современным картам, тройной изгиб реки в виде латинской буквы W… Но где тогда курган? Его попросту нет!
— Прошло пятнадцать столетий, — напомнила Ева. — Все что угодно могло случиться — при разливе Днестра курган смыло, например.
— Исключено. В хронике написано: «тысячи воинов принесли к усыпальнице камни», возведя над ней довольно впечатляющее сооружение. Помните, я третьего дня ездил в Жванец, посмотреть на курган с похоронным обрядом погребения, раскопанный местным археологическим обществом? Как на картинке в энциклопедии: крутая сопка с характерными очертаниями, если верить каталогу — могила скифская…
— Гунны не были скифами, — разумно возразил Тимоти. — Немудрено, что обряд совсем другой! И потом: такого знатного вождя не стали бы хоронить, насыпая обыкновенный курган. Все-таки Аттила человек иного масштаба, тут подошла бы пирамида вроде египетской!
— Как? — выпрямился Барков. — Повторите, мистер О'Донован!
— Я имею в виду, что покоритель всей Европы заслуживает грандиозного сооружения. Гунны, конечно, варвары из варваров, но почтить память своего короля они должны были с размахом!
— Где топографическая карта? — его сиятельство схватился за кипу валявшихся на столе бумаг. — Ага, вот австрийская трехверстка… Названия все на немецком, ну да и черт с ним! Глядите: здесь образованный Днестром полуостров между деревнями Устя и Большая Мукша, стоящими при впадении речек в летописный Тирас… Мы находимся тут, ближе к Усте. Ничего особенного не замечаете?
— Ой… — задохнулась внимательная Евангелина. — Отметка «154» и треугольничек, означающий высоту… Окружность холма около девятисот метров или трех тысяч английских футов. Да быть не может!
— Сто пятьдесят четыре метра над уровнем моря, — дополнил Ойген. — Долина Днестра лежит значительно ниже Подольской возвышенности, но все равно надо убавить метров семьдесят-восемьдесят. Холм очень пологий…
- Сага о викинге: Викинг. Белый волк. Кровь Севера - Александр Мазин - Альтернативная история
- Творцы апокрифов [= Дороги старушки Европы] - Андрей Мартьянов - Альтернативная история
- Король и Император - Джон Холм - Альтернативная история
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Под знаком кометы - Юлия Викторовна Маркова - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания / Социально-психологическая
- Заяц белый, куда бегал - Ирина Андронати - Альтернативная история
- Два выстрела во втором антракте - Андрей Гончаров - Альтернативная история
- Спасти Отчизну! «Мировой пожар в крови» - Герман Романов - Альтернативная история
- Спасти Отчизну! «Мировой пожар в крови» - Герман Романов - Альтернативная история
- Ливонская партия (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Альтернативная история