Кольцо княгини Амондиран (СИ) - Анна Стриковская

Тут обе показали, как хорошо они усвоили свой урок. И Тина, и Лина держались просто идеально, полностью в соответствии со своей легендой. Каждая взглядом дала понять, что с ней никому ничего не светит, но по — разному. Тина, то есть Гертруда держалась как королева, случайно забредшая в трущобы: милостиво, но брезгливо и надменно, а Амалия смотрела на мужчин так, что вместо того, чтобы приставать к хорошенькой дамочке, хотелось отойти от нее подальше. Тяжелый, оценивающий взгляд не сулил им ничего хорошего.

Их проводили в будочку, служившую конторой, предложили присесть, под суровым взором начальника один из солдат даже протер стулья своим рукавом. „Гертруда“ с достоинством опустилась на подставленную мебель, „Амалия“ устроилась без посторонней помощи.

Далее чиновнику выдавали один документ за другим, он их осматривал, делал заметки в каком‑то реестре и возвращал госпоже ар Дотцель. По ходу дела задавал вопросы, к счастью, не спросил ничего, на что ответ не был выучен заранее.

„Слуга Клаус“, который принес их саквояжи (сумочки у обеих красавиц висели на плече), стоял у входной двери, как бы ожидая, когда хозяйка отдаст ему какое‑нибудь приказание, и внимательно слушал, готовый в любую минуту прийти на помощь. Не понадобилось. Обе девушки проявили не только знание, но и актерские способности.

Казалось все, что они говорят, не выучено наизусть, а рождается прямо тут, на глазах у чиновника. Паузы, взгляды, даже дыхание — девушки были сама искренность. Получаса не прошло, как пограничник вернул им все бумаги, выдал разрешение следовать дальше и отправился проверять слуг и наемников.

Настала очередь таможенного чиновника. Карету к этому моменту он уже осмотрел, не нашел там ничего предосудительного или подлежащего выплате пошлины и пришел к дамам недовольный.

Стефан, который так и остался стоять в углу у двери, смог полюбоваться на работу Лины.

Чиновник для начала поводил вокруг девушек большой блямбой на шнурке. Сделана она была из низкокачественного серебра, в которое были вставлены несколько полудрагоценных камней. Амулет для определения магических способностей. Но… То, что Стефан видел в родном университете, выглядело не так.

Если амулет должен был как‑то прореагировать в случае обнаружения дара, то цель была достигнута: ни один камешек не блеснул и не поменял цвет. Бедный маг успокоенно вздохнул: значит, и его не разоблачат.

Чиновник удовлетворенно вздохнул и предложил показать сумочки и саквояжи. То, что девушки оттуда достали, заставило хихикнуть. В сумочках нашлись разные баночки и скляночки с притираниями, пудрой, помадой и прочей ерундой, пилочки, кисточки и другие ухищрения красоты, а также кошельки с деньгами, платочки и мелкие бытовые амулеты. Ничего предосудительного.

Чиновник проверил все амулеты той же блямбой. Камешки на ней загорались разными цветами, от синего до желтого. Вероятно, это была дозволенная гамма, потому что таможенник их отодвинул и разрешил дамам вернуть вещи в сумочки.

Из саквояжей возник ворох кружевного нижнего белья, что смутило „слугу Клауса“. Но чиновник остался равнодушен. Кроме белья, полотенец, умывальных принадлежностей там нашлись любовные романы в большом количестве. „Амалия“ пояснила, что дорога длинная, надо хоть чем‑то себя развлекать. Словно в подтверждение из саквояжа были извлечены колоды карт, кости и пластины для игры в „акет“, а кроме них опять кошели с деньгами и бытовые амулеты.

Ничего запрещенного.

Последним номером таможенник проверил сами саквояжи и сумочки: от них шла магия. Камешки на амулете ярко светили синим и оранжевым. У служаки блеснули глаза:

— Что это? Что это за чары?

— Какие? — с недоумением протянула „Гертруда“.

— Вот эти? — мужчина с торжеством ткнул пальцем в амулет.

„Гертруда“ с недоумением пожала плечами и фыркнула. „Амалия“ с сомнением забормотала:

— Я, конечно, не знаю точно… Но мне кажется… Кажется, я догадалась. Это те амулеты от воров, которые нам установили в столице! Конечно!

И заговорила уже громким голосом:

— Видите ли, уважаемый господин, госпожа Гертруда боялась, что нас могут обокрасть в дороге, поэтому перед отъездом я пошла к специалисту и он установил на сумки амулеты от кражи. Если вор сунет туда руку, его парализует на четыре минуты, а если попытается срезать сумочку, то шибанет молнией. Несильно, но вряд ли он снова полезет.

И она показала на брелоки, висящие на ручках и прицепленные к замочкам.

— Опасные заклинания? — радостно потер руки таможенник.

Амалия отвечала четко, как на экзамене.

— Неприятные, но не смертельные и не приводящие к длительному расстройству здоровья. Опасные только для воров. Маг мне сказал, что такие в империи разрешены.

Это было действительно так. Если бы дамы об этом не знали, он слупил бы с них хорошенькую сумму за разрешение на проезд, но те, кто знали свои права, часто требовали показать соответствующий закон… Таможенник махнул рукой, подписал разрешение, взяв всего лишь положенную проездную пошлину. Заодно подмахнул документы „Клауса“, даже не пытаясь осмотреть ни слугу, ни его поклажу.

Ловкая компаньонка живо собрала сумки и все вместе двинулись на выход. К этому времени пограничники и второй таможенник уже успели проверить наемников. К счастью, за весь отряд отвечал и расписывался командир, так что Ромуальд ни с кем и ни с чем не столкнулся. Максимум, что ему пришлось сделать: слезть с козел и встать в общий строй.

На кучера вообще никто не обратил внимания. Все документы и разрешения были вручены госпоже Гертруде ар Дотцель, она вместе с компаньонкой села в карету и все тронулась в путь.

— Пронесло, — прошептала Тина, когда они отъехали от пограничного поста на почтительное расстояние.

— Мы хорошо подготовились, — возразила Лина, — Этот зануда в кишки нам был готов влезть. Но ты хорошо держалась и он не решился докапываться до такой важной дамы.

* * *

После перевала дорога весело пошла вниз вдоль горного хребта. Ближе к заходу солнца отряд добрался до деревни, где располагался важный перекресток. Налево отходила широкая, благоустроенная дорога на один из самых крупных городов империи. Ею обычно пользовались торговцы, едущие на тамошнюю ярмарку. Все равно глубже не территорию империи им для торговли заходить воспрещалось.

Но госпоже Гертруде было нужно на другой конец государства, поэтому она избрала путь на юг до Стомбира. Оттуда шла дорога через всю империю.

Это девушкам пришлось объяснять через четыре дня на въезде в тот самый Стомбир.